К счастью, у меня было немного времени, чтобыпотренироваться. В субботу в ресторан, как и говорила Оксана, пришло несколькосемейных пар. Моя напарница презрительно наморщила нос и отправила меняобслуживать их столики.

Ничего особенного – я все записала и все принесла, толькоперепутала голубцы с фаршированным перцем да чуть не уронила мороженое наколени элегантной даме. В итоге за первый день сумма моих чаевых, за вычетомстоимости голубцов и перца, составила шестьдесят восемь рублей. По крайней мерена проезд я себе уже заработала!

Еще через пару дней я поняла, что ненавижу Оксану.

Девчонка из украинского села, она приехала в Москву, выиграввторое место на конкурсе красоты «Мисс Полтава». Столица встретила вице-мисснеласково, но Оксана, как когда-то шведы, решительно не хотела возвращаться подПолтаву. Немного помыкавшись по самым разным местам работы, она набрела наресторан «Лукошко» и за короткое время стала местной звездой.

Искренне презирая и ненавидя тех, кто не давал ей чаевые,Оксана из сил выбивалась, стараясь угодить клиентам «с перспективой». Правда,не могу сказать, что они от этого сильно выигрывали. Оксана расхваливала шашлыкиз несвежего мяса, приносила им дешевое вино вместо марочного, рассказывалабайки про то, как повар только что нарезал вот этот салатик из свежайшихпродуктов – тогда как все салаты ресторан покупал в замороженном виде укакого-то сомнительного ИЧП «Бавсюк О.Ж.». Взамен Оксана одаривала посетителейослепительными улыбками, интимно склонялась перед ними, демонстрируя пышныйбюст, крутила тощей задницей с такой скоростью, что я только диву давалась, какэто ее не относит в сторону центробежная сила… Зато и чаевые она получалагромадные, и план по блюдам перевыполняла. Начальство было ею очень довольно.

От меня же начальству были одни неприятности. Со временем –то есть через пару дней – отсвет покровительства уважаемого ТигранаВахтанговича несколько померк, и меня начали гонять в хвост и в гриву. Ну апосле того, как я отсоветовала одной супружеской паре заказывать у нас мясныеблюда, потому что никакого сертификата качества на мясо у нас отродясь неводилось, директор поскучнел окончательно и вызвал меня к себе.

Устремив глаза в потолок, он сообщил, что, если так будетпродолжаться и впредь, он меня уволит. Призрак безденежья замаячил передо мной,гнусно ухмыляясь, и я решила наступить на горло своей честности ипринципиальности.

– Я больше не буду. Я научусь, честное слово… –бубнила я, чувствуя себя первоклассницей «на ковре» перед завучем школы.

– Очень на это надеюсь, – строго сказалдиректор. – В твою смену у нас одни убытки, брала бы пример с Оксаны…

– Я постараюсь…

– Вот и постарайся. Даю тебе последний шанс. Намзаказали обслуживание корпоратива. Ничего особенного, Новый год в одной фирме.Все довольно скромно, кризис все-таки на дворе. Учти, оплачивать сверхурочныене буду! Поедете с Оксаной.

Последний шанс – значит последний шанс. Я отправилась домойгладить юбку. Теперь у меня была настоящая рабочая униформа, правда, сшили мнеее за мой собственный счет. Выглядела я в этой униформе потрясающей идиоткой,но на что только не пойдешь, чтобы не умереть с голоду!

На корпоратив меня собирали всей коммуналкой. Наринэвыделила бирюзовые сережки, Галина Егоровна ухитрилась накрахмалить блузку издешевой вискозы, Верочка и Андрюша объединенными усилиями натерли мои черныетуфли коричневым гуталином… К пяти вечера я была готова.

Недоброе предчувствие сжало мое сердце, когда фирменныйфургончик ресторана катил по улицам Москвы. Оксана, разумеется, уселасьвпереди, с водителем Сашкой, и сейчас хохотала своим вульгарным визгливымсмехом, бессовестно заигрывая с симпатичным парнем. Меня же посадили в грузовойотсек. Я чувствовала себя заключенным, которого перевозят из одной тюрьмы вдругую. Окна в фургончике были маленькие и к тому же страшно грязные, так что япочти ничего не видела. Однако в какой-то момент Оксана решила проверить, не емли я втихаря казенные продукты, и открыла внутреннее окошко между кабинойводителя и грузовым отсеком. Вот тут-то я и смогла разглядеть, где мы едем.Упомянутое предчувствие разгулялось, как матрос в кабаке. Я хорошо знала этотрайон.

Именно здесь находилась моя бывшая работа – то самоеиздательство «Работа», которое из-за тяжелого материального положения быловынуждено уволить половину своих сотрудников, в том числе и меня…

Через десять минут предчувствие превратилось в уверенность.Фургончик затормозил в хорошо известном мне дворике, куда летом все сотрудники«Работы» обычно бегали покурить. Здесь же был черный ход, также хорошо мнезнакомый.

Мы разделись в служебной раздевалке и отправились, таксказать, к месту несения службы. По темным и пустым коридорам родного когда-тоиздательства я шла как на казнь. Сейчас мы доберемся до коференц-зала, и яувижу последний, прощальный и, несомненно, скорбный банкет…

Двери распахнулись, и я немедленно оглохла и ослепла. Когдапервое потрясение схлынуло, я еще и офигела – иначе не скажешь.

Конференц-зал сиял разноцветными огнями. Столы, покрытыебелоснежными накрахмаленными скатертями, ломились от деликатесов. Самой дешевойвыпивкой было импортное шампанское по пятьсот рублей за бутылку, а уж зачем мывезли с собой наши жалкие салаты – для меня вообще осталось загадкой. Устрицы!Черная икра! Тигровые креветки! Настоящий молочный поросенок!

Но это было еще полбеды. На сцене, где обычно выступали вовремя торжественных собраний наши начальники, в данный момент вертелись иизвивались полуголые красотки в блестках. Честно говоря, полуголые – это сильносказано. Собственно, единственной их одеждой были как раз блестки…

Когда оторопь с меня немного спала, я смогла разглядеть, чтопомимо полуголых девиц там были и полуголые юноши, тоже в блестках. Однако идевицы, и юноши были всего лишь фоном – главным на сцене был певец, которогознала вся страна. Завидный жених, блондин и просто красавец, Николай Басковзаливался соловьем, демонстрируя отменное состояние голосовых связок. Зрителивосторженно ухали и хлопали, свистели и визжали.

Потом я разглядела лица зрителей – и в груди моей началоразгораться пламя праведного гнева.

О, нет, это не были злые дядьки, силой захватившие моеиздательство. Это не были заморские буржуи, скупающие разорившиеся фирмы подешевке. Но это были и не рядовые сотрудники, которым доброе начальствоустроило последний новогодний праздник перед закрытием фирмы.

Среди разгоряченных красных лиц я обнаружила до болизнакомые мне физиономии. Топ-менеджеры, руководители отделов, главныередактора, вездесущий проныра Ветерков – скользкий мужичок, занимавший у насабсолютно непонятную должность «руководителя проектов». И, конечно, самахозяйка издательства «Работа» – несравненная Елена Михайловна Кириллова.