– Тогда держи фонарик.

Я кивнула и вернулась в раздевалку. Сердце у меня колотилосьтак, словно хотело выпрыгнуть прямо из горла.

Луч фонарика метнулся по стенам, по вешалкам, по полу – изамер.

На полу в луже чего-то темного и густого лежала ЕленаМихайловна Кириллова, генеральный директор издательского холдинга. Не былосомнений в том, что она мертва. Я наклонилась и увидела, как что-то темное игустое вытекло из глубокой раны на ее виске.

Рядом с трупом Елены Михайловны валялся окровавленныйжестяной поднос. Тот самый, на котором я разносила еду!

По всей видимости, Кириллову с огромной силой ударили угломэтого самого подноса в висок.

Не медля больше не секунды, я схватила свою куртку с вешалкии опрометью кинулась прочь из страшного здания.

Я не помню, как добралась до своей коммуналки. Скорее всего,доехала на общественном транспорте, но память этого не сохранила. Страннотолько, что дорога до моего нового жилища заняла почти три часа, хотя мне инадо-то было всего лишь проехать по кольцевой ветке метро от «Таганской» до«Белорусской».

Очутившись в комнате Галины Егоровны, я первым деломтщательно, на два поворота закрыла замок, а для надежности еще придвинула кдвери диван. Не знаю, зачем я это сделала, но так мне было спокойнее.

Не успела я забаррикадироваться, как мобильник сталразрываться от звонков. Звонили «униженные и оскорбленные» из газеты «Работа».

Первой была Галя Петренко.

– Я все уже знаю. Ты молодец! Держись! Мысленно я стобой! – скороговоркой проговорила она и отключилась.

Я с недоумением взирала на телефон, и он затренькал опять.Это оказалась Ленка Смирнова.

– Я только что узнала! – возбужденно частилаона. – Правильно ты убила эту гадину! Так ей и надо! Будет знать, какмногодетных матерей на улицу выкидывать!

– Да я не…

Но Смирнова меня не слушала:

– Жаль только, что ты попалась, надо было по-тихому еезамочить. Я пойду свидетельницей, может, суд учтет, как несправедливо Кирилловас тобой обошлась, и скостит срок?

Я наконец смогла вклиниться в ее монолог:

– Да я не убивала! Это сделал кто-то другой!

– Ну, мне-то можно сказать правду, – обиделасьЛенка. – Все-таки я тебе в тюрьму собираюсь передачи носить.

Ужас охватил меня. Господи, да ведь я действительно перваяпод подозрением! Проникла на корпоративный праздник, устроила дебош, угрожалавсем – и в довершение всего убила директрису. Ведь она меня уволила? Уволила.Отличный мотив для убийства. Ох, не надо было мне убегать, когда я обнаружилатруп, следовало немедленно вызвать милицию и вести себя непринужденно. А своимбегством я практически подписала себе приговор. Десять лет колонии строгогорежима как минимум.

Мобильник зазвонил снова. На экране определился номерРуслана.

– Ты где? – поинтересовался мой жених или муж.Сама уже не знаю, кем он мне доводится.

– Дома, – честно ответила я, правда не уточняя, укого именно.

– Что делаешь?

– Да так, ничего…

Я подошла к окну, раздумывая, стоит ли сообщать Руслану осегодняшнем чрезвычайном происшествии. Мысли крутились в моей голове. Если меняупекут за решетку, без помощи капитана Супроткина мне не обойтись. А вдруг всесамо собой утрясется? Или Руслан решит, что от меня слишком много проблем, инайдет себе другую невесту, беспроблемную. А дражайшая Ариадна Васильевна ему вэтом с радостью поможет.

– Знаешь… – Руслан с трудом подбирал слова, –мне кажется, ты поторопилась уехать…

У меня похолодела спина: неужели и он все знает?! Кто емусказал, что я скрылась с места преступления?!

– Не надо было тебе съезжать с моей квартиры, –продолжал Руслан, и у меня отлегло от сердца. – Ведь вместе нам жилосьсовсем неплохо, а?

«Ну да, пока не появилась твоя мамочка», – хотеласказать я, но благоразумно промолчала.

Руслан тоже выдержал многозначительную паузу, потомпродолжил:

– У нас с мамой недавно состоялся серьезный разговор.Мы решили, что ей следует уехать домой. Ее здоровье поправилось, и в Москве ейбольше нечего делать.

– Правда? – обрадовалась я. – Это чудесно! Всмысле, чудесно, что… что со здоровьем у Ариадны Васильевны теперь все впорядке.

Собственно, как и раньше.

– Так ты вернешься ко мне?

«Да! Да! Да!» – хотелось закричать мне, однако я сдержалась.

– Я подумаю, – ответила я голосом, намекающим наположительное решение данного вопроса.

Из окна мне хорошо был виден мой бывший дом. Вон банкирАртамонов, сосед по лестничной площадке, вышел из подъезда и направился ксеребристому джипу. Персональный водитель услужливо распахнул перед ним дверцу.А вон зловредная старушка с седьмого этажа выгуливает таксу прямо назапорошенной снегом цветочной клумбе. Псина с упорством, достойным лучшегоприменения, разрывает снег, очевидно, пытается докопаться до петуний и анютиныхглазок. Как, бишь, их зовут? У обеих редкие имена, пенсионерку кличут РегинаРомановна, а таксу – Рогнеда. Или, кажется, наоборот… Постойте, а это чтотакое?

К подъезду на дикой скорости подкатили две милицейскиемашины, из них вывалились крепкие мужики в камуфляжной форме и с автоматами. Вдве секунды они совершили марш-бросок до двери и скрылись в подъезде.

Меня пронзила страшная догадка: да ведь милиционеры явноприехали по мою душу! Неужто это Руслан меня предал? Сначала осторожно выведал,где я нахожусь, а потом, заговаривая мне зубы, удерживал на телефоне, чтобы егоколлеги по ГУВД могли произвести арест!

Почему он так поступил? Что ему посулили: денежную премию?Очередное звание? Или и то, и другое в комплекте?

Я резко захлопнула телефон-раскладушку. Через несколькосекунд мобильник зазвонил снова, но я решительно нажала на кнопку «отбой». Нетуж, Иудушка, больше я тебе не поверю, не дам повода выслужиться за мой счет.Придется тебе до пенсии ходить в капитанских погонах!

Стоп! Я где-то читала, что по SIM-карте можно определитьместорасположение человека, даже если мобильник выключен.

Дрожащими руками я вытащила SIM-ку и выкинула в окно. Теперьменя ничего не связывало с прошлым.

В этот момент загремел ключ в замке, дверь началаоткрываться, но уперлась в диван. Я в ужасе застыла: неужели они все-таки менянашли? Неужели сейчас меня повезут в тюрьму?!

Но это, к счастью, оказалась Галина Егоровна. Просунувголову в щель, она подозрительно спросила: