Лестница кончилась в небольшой комнатке с дверью впротивоположной стене. Тяжелое дерево и металл этой двери наводили на мысль оподземной тюрьме, а перед дверью стоял Клей – вервольф и телохранитель. К намон подошел поспешно, что было нехорошо. И выражение его лица ни о чем хорошемне говорило – он был встревожен.

А вот у Грэхема вид был полностью деловой – просто идеалтелохранителя. Когда он сосредоточивался на деле, а не на мысли залезть мне втрусы, он был одним из лучших волков в охране.

– В чем дело? – спросил он.

Клей покачал головой:

– Жан-Клода с вами нет?

Он спросил таким тоном, будто знал ответ.

– Нет, – ответил Грэхем.

– В чем дело? – спросила я. Может, если повторитьвопрос достаточно много раз, он на него ответит.

– Ни в чем. – Он посмотрел на меня и улыбнулсяизвиняющейся улыбкой. – Ни в чем, кроме того, что у нас там полная комнатагостей и никого нет из хозяев. Только я и еще четыре телохранителя. Нам даже неразрешено предложить гостям выпить в отсутствие кого-либо из доминантов.

– Ты волнуешься, потому что выходит, будто мы – плохиехозяева? – спросил Мика.

Снова та же извиняющаяся улыбка. Клей кивнул:

– Да, похоже, что так.

Клей был ростом с Грэхема, только волосы у него былисветлые, волнистые и растрепанные. Грэхем за своим внешним видом следил, тратяна это время, а Клею было наплевать. Неряхой он не был, просто ходил как емуудобнее. Одет он был в тот же костюм – черное на черном, но к брюкам наделчерные кроссовки, а не туфли. Выглядел он хорошо, но явно ему было неуютно безпривычных джинсов. Я его понимала.

– Глупо, – сказал он, – но действительно,вечер начинается неудачно. В смысле, что Жан-Клод получает сообщение и долженбежать. Мастера городов – они пока нормально себя ведут, но две женщиныначинают обмениваться колкостями. Телохранители – или еда, или кто онивообще, – стоят рядом, и вид у них мрачный, или соблазнительно-надутый.Такое ощущение, что дело может пойти плохо, если никого не найдем, кто поможетсохранить мир.

Последнее я восприняла серьезно. Клей работал охранником в«Запретном плоде», и умел высмотреть любую заварушку раньше, чем онаначиналась. Бесценное для клуба качество.

– Что все-таки сделала Менг Дье, что Ашер именносегодня послал за Жан-Клодом? – спросила я.

Он вздохнул:

– Точно не знаю, но что-то очень неприятное, иначе быАшер не стал вызывать Жан-Клода из общества других Мастеров.

Я могла бы открыть свои метки и узнать, что сейчас делаетЖан-Клод, но он меня предупредил, что при новых вампирах в городе делать этогоне надо. Во-первых, мы пытались скрыть кое-какие из моих сил, во-вторых,Жан-Клод не был на сто процентов уверен, что никто из других мастеров городовне сможет услышать такое наше общение. «Такой вид общения», – сказал он.Так что, кроме чрезвычайных ситуаций, прямое общение разума с разумом применятьне стоит, пока они в городе.

Помощь моя ему нужна? Нет. Против Менг Дье – нет. Оназлобная и сильная, но не настолько сильная. Кроме того, я верила в ее разум:она не устроит такого безобразия, что наказанием за него может быть толькосмерть. Как у большинства старых вампиров, в глубине души у нее главныйприоритет – выжить.

Мика смотрел на меня, будто следя за моими рассуждениями. Авслух он сказал:

– Жан-Клод и Ашер смогут справиться.

– Ты мои мысли читаешь? – спросила я.

Он улыбнулся – улыбка у него чарующая.

– Я читаю твое лицо.

– Только этого не хватало.

Он приподнял брови и пожал плечами – дескать, извини.

Натэниел спросил:

– А как это вы оба до сих пор хотите стать pomme desang у Менг Дье? Она ненадежна.

Грэхем рассмеялся – резкий, громкий звук, почти пугающий.

– Ненадежна! Я не потому хочу быть ее pomme de sang,что она надежна. Я хочу им быть, потому что с ней мы изумительно трахаемся.

Клей пожал плечами:

– Я ее люблю. По крайней мере, думал, что люблю.

– Как-то неуверенно говоришь, – сказал Натэниел.

– Жан-Клод заставил нас обоих пару раз спать в однойпостели с Анитой и с тобой. Менг Дье расстроилась, но не особенно. Думаю,потому, что знала: мы вернемся. Знала, что она мне слишком дорога, чтобы менясманили. Потом Реквием ей отказал, решив, что из-за нее Анита не выберет егосвоим следующим pomme de sang. – На лице Клея отразилось что-то похожее настрадание. – И она сорвалась с цепи. Жан-Клод выдрал нас из ее кровати,заставил спать с тобой, и она по этому поводу не парится. А потеря Реквиемазадела ее сильнее, чем потеря нас двоих.

Я смотрела на выражение его светлых глаз – он был задет.Действительно она ему очень не безразлична. Черт бы побрал.

– Некоторые женщины, особенно линии Белль Морт, очень,очень остро воспринимают отказы. У вас не было выбора – Жан-Клод сказал лезть вкойку, и вы послушались. Реквием оставил ее по собственной воле. А этонекоторых женщин – и мужчин – задевает глубоко.

Клей поднял на меня недоумевающие, полные страдания глаза:

– Ты хочешь сказать, это ранит ее гордость?

Я кивнула:

– Верь мне, ее у многих мастеров вампиров куда большесредней нормы.

Он покачал головой:

– Я знаю, ты хочешь меня утешить, Анита, но только чтоты сказала, что ее задетая гордость значит для нее куда больше, чем все еечувства ко мне. Спасибо тебе за попытку.

– Жалко провалившуюся, – закончила я.

Он дотронулся до меня, добровольно – редкость для Клеяпоследнее время. Сжал мне плечо, очень по-мужски.

– Ага, насчет утешения у тебя всегда хреново выходит,но все равно спасибо.

Он никогда особенно не распускал руки, но после того, как мыспали вместе и он ощутил разгорающийся в постели ardeur, Клей дотрагивался доменя только если это было абсолютно необходимо. Думаю, он боялся. Намеки наardeur заставили Грэхема гоняться за мной сильнее, и те же намеки Клеяотпугнули. Что одному небеса, другому ад.

– Мы должны представиться нашим гостям, – сказалМика, – а тебе нужно переобуться.

Я вздохнула.

– Итак, на этой вечеринке мы предоставлены сами себе.

Встав на колени – осторожно, чтобы не порвать чулки накаменном полу, я сняла кроссовки.

– Боюсь, что так, – подтвердил Клей.

– Отлично, лучше не придумаешь.

Я встала и позволила Натэниелу надеть на меня первую туфлю,потом Мика меня поддерживал, пока Натэниел надевал вторую. Четыре дюйма каблуки– что я вообще себе думала? Беседу за коктейлем я никогда не вела, но сейчасэто не проблема – надо будет, поддержу салонную болтовню. Проблема в том, чтоэти два мастера в соседней комнате привезли с собой кандидатов в pomme de sangдля меня.