эти боевики. Всё село довольно, что ваши с ними разделались – продолжал радоваться чеченец – А что за оружие такое сверхточное по ним применили? Наверное, новые разработки секретные?

– Какие там разработки! – важно процедил боец. – Это наши миномётчики полночи палили: всё, что было у них, повыстреливали. Грохот такой стоял, что мы потом всё утро как очумелые ходили…

За год лица военнослужащих развёрнутого здесь ротного опорного пункта бойцу изрядно наскучили, а дежурство на КПП всегда обещало возможность пообщаться со свежим человеком. Проезжающие мимо чеченцы вели себя вполне благодушно и болтовня с ними предоставляла хоть какую-то отдушину.

– Не может быть, чтобы из миномётов только и стреляли! – не веря, рассмеялся водитель – Скорее всего с воздуха какой-то самолёт с ночной аппаратурой обстреливал. Ну не со спутника же вам на миномёты все сведения о боевиках передавали!

– Да наши это! – обиделся на недоверчивого собеседника солдат – Миномётчики! Это комбат ихний, он на днях к нам на замену приехал. Так вот он со своими двумя и пулемётчиком нашим, всю ночь в лесу провели и оттуда всё, что нужно, по рации передавали…

«Что он мелет, этот Новиков!» – осуждающе подумал проверявший подъехавшую следом «шестёрку» недавно прибывший в роту боец. По сроку службы он причислялся к «духам», а посему указывать «черпаку» на его оплошность было, мягко говоря, не с руки. Происходящий разговор слышал не только он один, но одёргивать словохота никто и не думал. Более того, в желании пообщаться с местными, солдат этот одинок не был. Наконец водитель опустил крышку багажника и сел за руль.

– Ну что, слышал разговор? – повернулся он к сидевшему рядом пассажиру. Получив утвердительный ответ, уточнил:

– Может, ещё поподробней об этом капитане узнать?

– Зачем? – улыбнулся в ответ мужчина лет сорока – Мы и так в штабе узнаем о нём всё: и фамилию, и имя, и адрес его.

Затем, внезапно засмеявшись, зло добавил:

– Надо будет – личное дело затребуем, недорого обойдётся. Никуда он от нас не уйдёт со своими солдатами. Если здесь не достанем, то в России найдём!…

«Девятка», продолжив движение, вслед за остальными автомобилями скрылась за поворотом дороги, и заскучавшие солдаты снова сбились в кучу, ёжась на холодном ветру.

По истечении четвёртых суток из штаба наконец дали добро на выезд. Командование заодно затребовало к себе командира батареи с подробным рапортом о проведённой накануне операции. К этому времени от особистов поступили добытые оперативным путём сведения о понесённых боевиками больших потерях при незапланированном миномётном обстреле. В прокуратуру или иные органы государственной власти от чеченцев жалоб на действия военных не поступало, и командование вместо наказания своевольного капитана вынуждено было рассматривать вопрос о его поощрении. Но в батальоне об этом пока не знали.

– Ты не унывай, всё обойдётся! – напутствовал утром следующего дня отправлявшегося с колонной капитана Балакирев.

Собственно, вся колонна состояла из двух батарейных ГАЗ-66 и сопровождавшего их БТРа с двумя десятками солдат. Старшим колонны командир батальона назначил Рязанцева и лейтенант, усевшись за водительским люком, в ожидании посматривал на беседующих. Завелись двигатели и голоса сидевших на броне солдат стихли. Командир батальона хлопнул Тропинина по плечу:

– Ты, главное, в голову их бухтение не бери. Слюной побрызжут и успокоятся… Боеприпасы свои получишь – лейтенанту продукты на складе выбить помоги. А то подсунут дерьмо какое-нибудь…

– Помогу. – согласился артиллерист – А по части «мозготрёпки»…Так мне не привыкать!

Капитан забрался на подножку кабины следовавшего замыкающим ГАЗика и, обращаясь к сидевшим у заднего борта двум бойцам, крикнул:

– Вы там по дороге не вывалитесь, сынки! И не спите, а то чехи враз очередью вдогонку разбудят…

Утопая то одним, то другим колесом в глубоких лужах, «ГАЗики» устремились вслед рванувшему вперёд «крокодилу». Колонна вытянулась в небольшую цепочку и через некоторое время достигла встретившего их металлическим перестуком села. Как обычно, стучали о газовые трубы, причём оповещение началось ещё на дальних подступах движущихся к населённому пункту машин. Под гулкий аккомпонемент грохочущих под ударами газовых труб, три машины достигли центра оживившегося села. Каждая семья в примыкающих к дороге дворах не ленилась внести свою лепту в эту нарастающую с каждой минутой какафонию.

Вдруг бэтээр резко замедлил ход и, словно натолкнувшись на невидимую преграду, замер на месте. Из открытого люка показался изрядно потрепанный шлемофон, и только потом обнаружилось чумазое лицо растерянного девятнадцатилетнего водителя.

– С двигателем что-то, товарищ лейтенант! – скороговоркой доложил он.

Рязанцев быстро огляделся вокруг. С обеих сторон от них из дворов высыпали женщины. Два мальчика лет восьми и пяти, держась за руки убегали вдоль забора по примыкающему к дороге переулку. Навстречу медленно ехала набитая чеченцами белая «шестёрка».

Глава 22

После ряда успешных операций, особенно последней, активность бандитов несколько поутихла. И хотя многочисленные родственники погибших жаждали мести, страх перед обнаружившей себя силой русских заставил с исполнением местной традиции повременить. И всё же надолго удержаться наступившему затишью было не суждено.

Очередной колонной с продуктами от одной из «международных гуманитарных» организаций поступила крупная сумма денег. Столько на проведение террористических акций не поступало давно, хотя здесь, казалось бы, любыми поступлениями в валюте удивить кого-либо было трудно.

Колонна с гуманитарной помощью, оставив груз и часть прибывших с ней бандитов, через несколько дней убыла обратно, а к изрядно потрёпанным местным боевикам стали стекаться другие, не менее многочисленные отряды «борцов за свободу Ичкерии». На короткой сходке главарей было решено полученные деньги отработать именно здесь и начать с раздражавшей своей активностью роты.

Апти возвратился с совещания, на котором вёл переговоры с двумя командирами размещённых по соседству отрядов. Первый – Абу Якуб, оказался весёлым и общительным человеком. Это был уже немолодой араб, лет сорока с небольшим. На его фоне бросалась в глаза нахмуренность командира другого отряда – Батаева Алаша. Алаш был из местных, его отряд сильно поредел во время последнего огневого налёта в лесу. С тех пор он заметно осунулся, раздражение сквозило в каждом его слове и взгляде. Вот и сейчас он не торопился поддержать воцарившееся с их возвращением возбуждение. Весть о планируемом со дня на день нападении на русских, хотя и была ожидаемой, но всё же воспринялась многими с нескрываемой радостью. Радовались скорой возможности хорошо заработать, но также представлялся случай отомстить за погибших.

Раздевшись, он молча прошёл мимо многочисленных домочадцев в отведённую другу комнату. Джураев лежал одетым на не разостланной кровати, неподвижным взглядом уставившись в потолок.

– Не спишь ещё? – остановился у дверей Апти.

Мансур приподнялся и, окинув пустым взглядом вошедшего, сел на краю, свесив ноги на пол.

– Проходи. Не спиться мне.

Дождавшись, когда хозяин дома сядет на стоявший у стола стул, узбек молча обратил на него взор.

– Решили через два – три дня начинать. – не тратя лишних слов, начал Апти – Время уточнят ещё. А пока ждём поступления пары самодельных миномётов. Они как будто бы в соседнем районе нас ожидают уже. Завтра Якуб со своими ехать за ними собрался. Ещё бэтээр подогнать обещают. Откуда он – не знаю, но говорят, что где-то рядом в лесу схороненный стоит. На нём Алаш со своими под видом военных прямо в гости к русским ворвётся. Ну, а мы ещё с тремя отрядами – следом, при поддержки миномётов.

– Чьи же отряды с нами