движения. Дела по организации забастовок относились к компетенции Суда по охране общественного порядка (Tribunal de Orden Publico), а виновные могли приговариваться к длительным срокам тюремного заключения. Свободу слова ограничивал Закон о печати, нарушение которого каралось штрафами, могло привести к запретам изданий и преследованиям авторов.

1970-е годы: кризис режима

С начала 1969 г. стали очевидными внутренние противоречия в Национальном движении. Одна группа его членов стремилась расширить социальную базу режима и стимулировать участие испанцев в политической жизни при помощи нового Закона об ассоциациях. «Технократы» выступали за сохранение авторитарной структуры политической системы и намеревались взять под свой контроль переход к монархии еще при жизни Франко. Конфронтация этих двух политических стратегий и нараставшее бессилие правительства перед вызовами набирающей силу оппозиции, включавшей и представителей рабочего класса, и студенчество, и католическое духовенство, и националистов, привели к кризису, не имевшему аналогов в истории диктатуры. Год начался в условиях чрезвычайного положения, введенного после гибели от рук полицейских студента Энрике Руано, а завершился позорным скандалом — «делом “Матеса”», делом о финансовом мошенничестве, связанным с фиктивным экспортом ткацкого оборудования и использованием государственных субсидий, в котором были замешаны предприниматели и министры из кругов «Опус Деи».

Стремясь переломить в свою пользу отношения между военными и технократами, Мануэль Фрага Ирибарне[445] и Хосе Солис обнародовали скандальную информацию о «деле “Матеса”», но поплатились за это карьерой. В октябре 1969 г. Карреро Бланко представил Франко меморандум, в котором детально описал современные проблемы режима. Речь шла о попытках Солиса разработать новый Закон о профсоюзах и Статут об ассоциациях, подрывавшие власть Движения, о «деле “Матеса”», которое Фрага использовал для того, чтобы дискредитировать технократов; о свободе печати, ослаблении цензуры, издании марксистской литературы, появлении порнографических фильмов и журналов, об упадке нравов и традиционной морали. В меморандуме говорилось о проблемах во внешней политике, якобы созданных Фернандо Мария Кастиэльей[446], которого обвиняли в ухудшении отношений с США и Англией, о напряженности в отношений со Святым Престолом в связи с проведением II Ватиканского собора, об остановке процесса принятия Испании в ЕЭС и, наконец, о международной изоляции Испании в период, когда она больше всего нуждалась в поддержке в связи с конфликтом с Марокко по поводу территорий в Западной Сахаре[447].

Карреро Бланко пришел к заключению, что правительство неэффективно, потому что одна часть министров «неблагонадежна», а другая достигла преклонного возраста. Общий вывод меморандума сводился к тому, что налицо один из самых серьезных кризисов, который переживало правительство с 1938 г. Но важно было не только количество, но и качество. Карреро Бланко считал, что при формировании правительства не следует придерживаться равного представительства союзников режима. Оправдывая свои действия необходимостью создания правительства, лишенного внутренних противоречий, он впервые предложил вакантные министерские посты политикам, связанным только с одним из базовых институтов диктатуры (т. е. Армии, Движения, Церкви). В результате в новом правительстве большинство министров принадлежали к окружению Лопеса Родо и были либо его личными выдвиженцами, либо его сотрудниками в Комиссариате по планированию. Поэтому правительство, прозванное «одноцветным», воспринималось как триумф технократов из «Опус Деи».

Никто не мог предвидеть, что выход из правительственного кризиса станет началом кризиса режима. Франко назначил председателем кортесов фалангиста Алехандро Родригеса де Валькарсель, а тот, используя свое положение, превратил кортесы в своего рода окоп, из которого политики, связанные с Движением, постоянно атаковали правительство — тоже новое в истории режима явление. Кортесы муссировали «дело “Матеса”» до тех пор, пока не вынудили Главу государства объявить общую амнистию, что не позволило привлечь к ответственности замешанных в скандале политиков, а между тем на свободе оказались 3 тыс. уголовников. С другой стороны, маневры Фаланги и интриги семейного окружения Франко способствовали браку старшей внучки диктатора, Кармен, с Альфонсо де Бурбон, двоюродным братом Хуана Карлоса. Хотя новый герцог Кадисский не входил в число первых претендентов на испанский престол, его появление на политической арене вносило некоторые сомнения в проект наследования власти, разработанный Карреро Бланко и Лопесом Родо.

Наряду с демаршами политических группировок, отстраненных от власти, происходила невиданная активизация политической оппозиции. В 1970 г. было зарегистрировано максимальное количество забастовок за всю историю диктатуры; за одну апрельскую неделю 1973 г. в результате стачек был потерян 1 млн рабочих часов. В марте 1973 г. забастовку объявили внештатные преподаватели университетов. Отношения с Церковью обострились, когда Объединенная всеиспанская ассамблея епископата и духовенства впервые разработала резолюцию (правда, не набравшую при голосовании необходимых двух третей голосов), призывавшую Церковь к покаянию за действия во время Гражданской войны. Процесс против членов ЭТА в Бургосе[448] поставил правительство на грань кризиса. Количество дел, рассмотренных Судом по охране общественного порядка, увеличивалось и в начале 1970-х гг. выросло с 375 до 900. Относительное попустительство деятельности подпольных рабочих организаций сменилось жесткими репрессиями; обещания свободы прессы — усилением контроля над СМИ и закрытием газеты «Мадрид». Все планы либерализации были заморожены.

Исключение из правительства все еще влиятельных политических групп — «синих»[449] из Движения и «католиков» из Национальной католической ассоциации пропагандистов[450] — вызвало разворот назад к авторитарной политике и ужесточение репрессий на фоне общего ухудшения политического климата. Представители нового поколения Фаланги и групп, более или менее связанных с христианскими демократами, а также видные общественные деятели в своих публичных выступлениях, на конференциях и торжественных актах рассуждали о реформах, которые могли бы гарантировать организованную и законную эволюцию режима во избежание возможных потрясений. В сложившейся ситуации Франко решил разделить посты главы государства и председателя Совета министров. В июне 1973 г. Карреро Бланко возглавил правительство и получил возможность изменить его состав.

На этот раз Карреро Бланко решил отказаться от идеи «одноцветного» правительства и вернуть политические группы, не представленные в прежнем его составе. Что получилось бы из этого правительства, никто так и не узнал, потому что в декабре 1973 г. его председатель погиб в результате террористического акта ЭТА. В январе 1973 г. было сформировано новое правительство, которое, к всеобщему удивлению, возглавил министр внутренних дел Карлос Ариас Наварро. Другим новшеством стало отсутствие среди министров членов «Опус Деи». Осуществлением проекта использования монархии для сохранения режима, приостановленного правительством Карреро Бланко, руководил уже не Лопес Родо, не попавший в правительство, а Ариас Наварро, другой его автор. Наступило время поиска новых возможностей.

Планов сохранения режима при условии его реформирования имелось немало. Все, от принца Хуана Карлоса до последнего чиновника, только и говорили, что о необходимости открытости, либерализации, реформы. Но Ариас Наварро не обладал собственным политическим проектом, пригодным для энергичной и решительной реализации. Вступив в должность,