— Где остановить-то? — спросил Семен.

— Я скажу, — Ярослав подался вперед, высматривая знакомоездание. — Семен… ты счастлив?

Он даже притормозил, этот несчастный, сломленный Властью иприкоснувшейся к смерти человек…

— А ты счастлив, Заров?

— Я не имею на это права.

— Ну… — Семен, похоже, чуть смутился. — Счастлив.

— Счастье — как отсутствие несчастья?

— Стругацких я читал, — сообщил Семен. — А ты тоже ведькнижки пишешь?

— Пытаюсь, — он и впрямь растерялся. Слишком привычным былознание — его работа нужна какому-то абстрактному, полуреальному кругу людей.Оказывается — и этот наемник, телохранитель, умеет читать.

— Глупости вы всегда придумываете, — беспощадно сказалСемен. — Проблемы строите, где их нет. Жизнь — штука простая. Если какой-томудак стреляет в людей — значит, его надо кончать. Рашид Гулямович хочетпорядка — так плевать мне, что он жене изменяет и ворованным приторговывает. Вкнижках всегда проблемы придуманы. Пусть пацаны их читают. Когда вырастут —сами поймут, что к чему.

— А тебе попадалась книга, где все просто и правильно?

— Да. Телефонный справочник, — Семен засмеялся. — Гдеостановить?

— Здесь, — он узнал дом, пухлую кирпичную пятиэтажку. —Спасибо, Семен.

— Да не за что. Одно дело делаем, верно?

— Нет.

Семен удивленно посмотрел на него.

— Понимаешь, чтобы для тебя все было просто и ясно, десятьидиотов должны подыхать от тоски. И думать, что в этом мире правда, а что —ложь.

— Писатель… — снисходительно сказал Семен. — Тебя подождать?

— Да нет, не надо, — он открыл дверцу. — Спасибо тебе.

— За что?

— За то, что аптечку притащил вчера. Может, Коля ивыкарабкается.

Улица была молчалива и тиха. Две девчонки во дворике игралимячом — смешно, по-мальчишечьи. Женщина с сумкой, полной молочных бутылок,обогнула его, спеша домой.

Хорошая штука — дом.

Заров вошел в подъезд. Позвонил у бронированной двери. Наэтот раз охранник его узнал, открыл легко и с улыбкой.

— Заходите…

Людям по-прежнему нужны сказки, нужен обман. Заров вошел,вновь скосился на книги со знакомыми фамилиями на обложках. Как смешно — знатьизнанку слов.

В кабинете редактора гудел кондиционер. Лидия Васильевнаоторвалась от папок с никому пока не известной ложью, улыбнулась:

— Ярослав Сергеевич… Я думала, чуть позже подойдете.Садитесь.

Он присел у шкафа с гордыми, красочными рядками книг.Продукция «Лодура». Вот они, слова. Порожденные болью, любовью, безденежьем,просто избытком свободного времени. Да кто сумеет найти между ними разницу,отличить сухой расчет от надрывного крика? Кому она нужна, душа? Кому важнасуть — когда смотрят на обложку? Визирь даст людям покой и кусок хлеба — имеетли значение то, что он не-человек?

«Слава, ты умел видеть вперед, умел слагать из фальшивыхслов будущую правду. А знаешь, это ведь не сложно. Просто это горько. Янаучился этой игре. Знаю, что будет впереди. Придет директор издательства, мыподпишем договор. Стопка купюр ляжет в карман, честные деньги, не замаранныеруками Визиря. Мы разопьем по бокалу шампанского, я выйду из гостеприимногоофиса и поплетусь к метро. Доберусь до Домодедовской, где столько раз садился вавтобус, идущий к аэропорту. Дойду до стройки, где меня будут ждать два пацана.Суну им пачку денег, счастливый и гордый от мелкого обмана, от часа в запасе,вырванного для них у Посланников. Скажу — „бегите!“ И вернусь к Визирю, которыйдогонит мальчишек… рано или поздно.»

— Можно закурить? — спросил Заров.

В голове шумело. Нервы, конечно. Никогда он не пьянел отдвух бокалов шампанского. На Домодедовской выходило много народу, Заров влилсяв поток, поднялся по эскалатору, двинулся по темнеющей улице. Без четвертивосемь.

«Слава, я все-таки сделаю глупость. Дам мальчишкам шанс. Непобедить — убежать. Пусть Илья с Марией начинают охоту, пусть Визирьнатравливает своих новых псов. Я просто оставлю руки чистыми. Не так уж это имного — чистые руки.»

— Ярослав!

Он остановился. Медленно повернулся к машине, припаркованнойу обочины. С одной стороны — глухой забор, с другой — тихая улица и многоэтажкиза ней.

Даже выстрелов никто не услышит.

— Ярослав, подойди.

Заров подошел, остановился у машины. Мотор был заглушен,свет выключен. Семен посмотрел на него — и отвернулся.

Хайретдинов на заднем сиденье отодвинулся, кивнул. Ярославоткрыл дверь, нырнул в тепло.

— Я же не дурак, — сказал Визирь.

Заров кивнул. Конечно. Не ему побеждать в подобных играх.

— Ты посчитал, что час — вполне достаточное время, — сказалВизирь. — Ты ошибся. Илья и Мария уже там. Я знаю.

— А дети?

— Вероятно, на подходе. Они верят в точное время. Как и ты.

Писатель не спорил.

— Что ты придумал? Выполнить обещание? Пусть убегают, длятигру? Ярослав, нет ничего хуже полумер. Надо выбирать раз и навсегда.

Визирь был очень серьезен. Маленький человек в просторномсалоне дорогой машины.

Тот, кто должен победить.

— Я не знаю, почему, но Посланница Добра решилась прийти.Ярослав, время настало. Время последней истины. Дети больше ни во что не верят.Мария и Илья верят лишь в себя. Они сойдутся… ты знаешь исход.

Заров снова кивнул.

— Тебя треплет глупая штука под названием совесть, — сказалВизирь. Достал портсигар, закурил. — Ярослав, смотри вперед.

— Я это и делаю.

— Ярослав, сейчас в пяти километрах отсюда садятся в машинылюди с автоматами. Умеющие убивать. На их лицах маски, в их душах — вера. Такаяже, как у Семена. Сема!

Охранник повернулся.

— Если враг не сдается?..

— Его уничтожают, — сказал Семен.

— Это — правда, Ярослав. Это — жизнь. Парочка убийц на местепреступления. Два свеженьких детских трупа. Они не сдадутся.

— Почему они пришли, Визирь?

— Не знаю. Контрольный ход — подставить слабейших. Обычныйход. Я не знаю, почему они поверили. Ты хотел бы узнать?