Второй удар швырнул его на землю. Засверкали ножи в рукахеще двоих боевиков, один из англичан отступил, глубокий порез на лице, наруках, второй вскрикнул, когда острие вонзилось в живот, но остальные работалидубинами и кулаками, боевиков сбили на землю, некоторое время топтали ногами.

Ричард сказал, хрипло дыша:

– Вы слышали? Эти ублюдки, что поселились в нашемквартале, вызвали эту черномазую сволочь их защищать!.. Это значит, что скоровесь квартал отойдет к ним…

– Мы все поняли, Дик, – угрюмо ответил один изпарней.

Ночью в квартале, где поселились четыре мусульманских семьи,вспыхнули пожары. Кто-то сумел поджечь квартиры. Спаслись все, но квартирывыгорели, полицейские увели дрожащих от холода погорельцев в участки, обещая имкров и защиту.

К утру столкновения разгорелись с новой силой. Сторонникирасовой чистоты, партия молодых националистов, вывели своих на улицы,организовали пикеты, а самая радикальная часть ринулась в мусульманский квартали начала громить все подряд, поджигать автомобили, врываться в магазины изабрасывать бутылками с коктейлями Молотова.

К обеду почти половина мусульманского квартала быларазгромлена, всюду полыхали пожары. Бритоголовые торжествовали победу, однаковскоре прибыли грузовики с крепкими молодыми исламистами, их собрали изсоседних городов, где жили мусульмане. Битва разгорелась с новой силой.Бритоголовых оттеснили за пределы квартала. Полицейские сбивались с ног,пришлось вызвать помощь из других городов. Одновременно прибывали все новыемусульмане, а когда пришла электричка, она на две трети оказалась заполненаразъяренными бойцами Аллаха, рвущимися защитить своих единоверцев.

Черный дым стелился над Лондоном. И хотя горел пока толькоодин квартал, однако в полицию доложили о случаях поджогов и в других местахгорода. По радио сообщили о начавшихся столкновениях мусульман с бритоголовымив Манчестере, а в Глостере мусульмане вышли на мирную демонстрацию иперегородили центральную улицу с требованием прекратить убивать их братьев.Когда их попытались вытеснить в переулки, чтобы возобновить движение, полетеликамни, палки, а затем и неизбежные коктейли Молотова.

Английский премьер, наглухо пристегнутый за ошейник кколеснице своего заокеанского хозяина, не решился вслед за германским канцлеромотозвать свое решение о направлении войск в Россию, но во всей Англии раздалсявозмущенный вой, потребовали его немедленной отставки. Во Франции, где обошлосьбез эксцессов, тем не менее вывод сделали: настойчивее заговорили, что надосперва разобраться с эксцессами в России, ни в коем случае не спешить не толькос отправкой войск, но даже с осуждением, ибо международная комиссия пока еще непредставила результаты расследования, ее даже не посылали, надо ее сформироватькак можно быстрее, в ближайшие два-три месяца, немедленно послать в Рязанскуюобласть и дать широкие полномочия для тщательнейшего расследования. Все этоповторил на заседании совета министров Франции президент страны, а закончилсловами, что международной комиссии экспертов хватит три-четыре месяца, чтобыво всем разобраться и доложить международному сообществу на очередном заседанииООН. А вот если правительство России будет препятствовать посылке международнойкомиссии в Рязанскую область…

В моем кабинете толклись члены правительства, жадно ловиливсе новости. И хотя все это можно узнать и в своих министерствах, но здесьближе к власти, здесь сразу же и самому можно принять решение, и получить ЦУ отпрезидента, и посоветоваться с коллегами.

Громов выдул две бутылки минеральной, вытирал лоб платком, аглаза не отрывались от телеэкранов, где шли новости с мест столкновения смусульманами.

– Не будем, не будем, – заверил Громов. Он слушалречь очень внимательно. – Не будет правительство России препятствоватьпосылке международной комиссии… В другой раз бы возражали, а сейчас…

Убийло слушал вроде бы очень внимательно, потом простодушнобрякнул:

– Он хочет похоронить это дело, да? Ведь это жеполгода, а то и больше? Да все уже забудут…

– Он открытым текстом призывает похоронить этодело, – пояснил Сигуранцев. – Демонстративно открытым! Мол, русские,конечно, звери, но пусть этот кровавый урок в России послужит примером нашиммусульманам во Франции. Мы, конечно, гуманнее, но и мы свои французские землиотдавать не собираемся… Так надо понимать его чересчур прозрачную речь.

– А что в Бельгии? – поинтересовался Павлов.

Сигуранцев сдвинул плечами.

– На Бельгию у нас денег не хватило. Вы что же, хотите,чтобы при нашем скудном бюджете чудеса творили? Чудеса тоже денег стоят!.. Вотв Нидерландах получилось почти что забесплатно…

– Как это «почти что»?

– А просто подарили мусульманам старый-престарый тайникс оружием. Остался чуть ли не с тех времен, когда собирались готовить мировуюреволюцию. Но оружия, правда, целый склад. А часть оружия передали ихпротивникам, местным бритоголовым.

Шандырин покачал головой, в глазах укоризна.

– Нехорошо, – проговорил он. – Нехорошо…

– Почему?

– А потому что свиньи вы все! Поганые свиньи. Нельзятак поступать.

– Льзя, – возразил Босенко с убеждением истинноговерующего. – Хорошо, правильно и праведно!

– Нехорошо… Люди ведь погибли! Которые вовсе неучаствовали в этой войне.

Сигуранцев сказал мягко:

– Позвольте мне? Дело в том, что эти или другие всеравно бы погибли… неделей позже. Или месяцем. Хотя вряд ли месяцем, боевики ужеготовы. Наша спецоперация только спровоцировала на более раннее выступление.Да, так удобнее нам, но попутно это спасло жизни многим немцам, французам,англичанам. Да-да, Иван Иванович, не вскидывайте бровки, мы их спасли!..Месяцем позже ваххабиты выступили бы намного лучше подготовленными, крови былобы не лужи, а озера. Погибли бы не только мирные жители, но и полицейские, посланныеусмирять людей с автоматами в руках. А то и войска не сразу бы, не сразу… Такчто мы и людей спасли, заставив Германию и Англию заплатить малой кровью вместобольшой, и указали им на опасность у них под носом. Это как в старину делаликровопускание, чтобы спасти человеку жизнь. Отворяли кровь, так это называлось.

Шандырин смотрел исподлобья.

– А еще, – спросил он неприятным голосом, –какие-то спецоперации за рубежом будут?

Сигуранцев вскинул брови:

– Вы о чем?

– О попытках, – сказал Шандырин раздраженно, –довольно успешных, признаю… по изменению общественного мнения Франции иГермании!

Сигуранцев пожал плечами:

– А при чем здесь наши операции? У вас, уважаемый ИванИванович, какая-то странная шпиономания. Мы за рубеж не ездим, у нас на этоденьги не отпущены. Мы вас, демократов, начинаем сажать. Или пока тольконачинаем начинать.