Камаль сказал за спиной взволнованно:

– Никто и не пикнул!

– Еще не поняли, – прошептал Надир.

– Ну да, – возразил Камаль, – а наши повязки?

Все боевики, что патрулируют кварталы, надевают зеленыеповязки на голову и на левое предплечье. Таким образом, мусульмане видятстражей издали, всегда могут призвать их на помощь. Более того, их нередкозвали и сами англичане, мулла велел боевикам тут же откликаться на зов ивсячески помогать местным жителям, это и есть их лучшая защита в столкновенияхс полицией, властями.

Прохожие пугливо соступали с тротуара на проезжую часть.Измаил ощутил щемящую радость, вот так же, как этот жилой квартал с несколькимисотнями жителей, можно взять и всю Англию. Он расправил плечи шире, взгляд егоорлиных глаз сверлил встречных, они вздрагивали, втягивали головы в плечи,прижимались к стенам, а то и пугливо шмыгали в попадающиеся по дороге магазины,лавки.

Боевики двигались следом тесной группой, черпая один вдругом уверенность, силу. Квартал показался огромным, хотя не больше, чем их,где остались только семьи мусульман. Скоро из этого тоже побегут эти слабыебледные черви. Отсюда уже началось их медленное выселение, но с сегодняшнегодня начнется обвальное бегство. Цены на квартиры рухнут до нуля, никто изместных не решится поселиться здесь, а если кто и купит такую квартиру, рискуетпросто исчезнуть, а квартиру все равно купит семья правоверных мусульман.

– Это наш квартал, – проговорил Надир.

– Наш, – подтвердил Измаил, но в черепе ужеразрасталась мысль, что и следующий квартал скоро станет ихним, как и весьгород. А потом, потом…

Камаль за спиной вдруг сказал тревожно:

– Что эти гяуры задумали?

Измаил еще раньше увидел впереди на углу пятерых плечистыхпарней, но молчал, быстро стараясь сообразить, что делать. Все пятеро – отвратительнобелобрысые, с выцветшими бровями, у всех синие или голубые глаза, но главное –головы всех пятерых блестят на солнце, как бильярдные шары.

– Бритоголовые, – прошептал сзади Ахмет.

– Ну и что? – возразил Камаль. – Теперь этонаш квартал…

Но голос его звучал неуверенно. Измаил ощутил, что ноги самипо себе начинают замедлять шаг. Львиная доля власти мусульманского кварталаидет за счет того, что их страшатся, как опасных зверей. Так взрослый сильныймужчина отступает перед разъяренной кошкой, а женщина в панике бежит, завидевмышь. Их боятся, как иррационально боятся всего темного, черного, как ребенокбоится ночи, где каждый предмет превращается в нечто страшное, пугающеечудовище.

– Не отставайте, – велел Измаил.

Первый из пятерки бритоголовых сунул руку в карман. Измаилнапрягся, если тот вытащит пистолет или нож, можно громко звать полицию, оназащищает всех, вне зависимости от веры или цвета волос… но бритоголовый вытащилносовой платок, аккуратно обмотал кисть и зажал концы в кулаке. Измаил ощутил вногах слабость. Однажды он уже испытал, что такое кулак, стянутый такимневинным платком. Это сокрушительный кастет, что ломает любые кости.

Они сближались, сближались, нельзя останавливаться, ужеостальные четверо вытащили платки и обмотали кулаки. Измаил взмолился небесам,чтобы свершилось чудо, чтобы эти неверные исчезли. Хоть их и пятеро противпятерых, но эти люди на севере выросли слишком уж крупными, тяжелыми. И хотялень превратила в рыхлых и малоподвижных животных, однако у многих осталась природнаясила, а другие еще и качают железо, вздувают мышцы, превращают себя в настоящихчудовищ.

Здоровается первым тот, у кого слабее нервы, так теперьзвучит древняя поговорка, но Измаил предпочел старую трактовку о вежливости,сказал как можно спокойнее:

– Здравствуйте, ребята… Тебя, кажется, зовут Дик?

Передний из бритоголовых ответил медленно, густым, какзастывающий мед, голосом:

– Это для друзей я Дик, а для тебя и остальных – мистерРичард. Для тебя вообще – мастер Ричард. Что вас занесло в наш квартал?

Сердце Измаила стучало все чаще, он проговорил как можноспокойнее, хотя голос в ожидании скорой схватки начал вздрагивать:

– Если я не ошибся, ты живешь в двух кварталах ксеверу?

– Это мой квартал, – ответил Ричард. Он смотрел наИзмаила исподлобья, краска бросилась в лицо, Измаил со страхом понял, что и вбритоголовом тоже вскипает кровь, бьет в голову, заставляет сильнее сжиматьсякулаки. – А ты, черномазый… шел бы… обратно.

Бритоголовый справа от вожака добавил злобно:

– Пока еще можешь.

За спиной Измаила послышалось частое дыхание. Он чувствовал,как ребята сжимают в карманах ножи. На улице пусто, но за стеклами окон видныбледные лица. Хорошо бы, кто-нибудь вызвал полицию… Нет, не вызовут, еще нетповода, всего лишь разговор, могут и разойтись, полиция оштрафует за ложныйвызов…

– Здесь живут наши люди, – проговорилИзмаил. – Они обратились к нам за помощью.

– Пусть обращаются в суд, – обрубил Ричард.

– Они обратились к нам!

– А наши обратились к нам, – сказал Ричард. –У вас что там, ножи?.. Хорошо, учтем.

Дин из его пятерки поднес ко рту мобильник и, не сводя сИзмаила ненавидящих глаз, бросил несколько слов. И хотя тут же отключился,Измаил внутренним взором увидел, как сюда спешат еще десятки парней,вооруженных битами, велосипедными цепями, гантелями, даже такими же ножами свыкидывающимся лезвием.

Он застыл, не зная, как поступить, за его спиной слышалосьхриплое дыхание, затем приглушенная скороговорка Надира, он тоже вызывалподмогу.

Измаил ощутил несказанное облегчение, и хотя Надиру сделалвыговор, нельзя без командира принимать решения, но втайне благодарен мальцу:спас, выручил, уберег от позора.

– Ну что, – проговорил он с трудом, – тывызвал своих, я вызвал своих. Но моих больше.

– Но страна эта моя, – возразил Ричард.

Он завел руку за спину и, холодно улыбаясь, вытащил из-заспины блестящую бейсбольную биту. Измаил ощутил, как ноги стали ватными. Онторопливо сунул руку в карман, пальцы нащупали рукоять складного ножа свыбрасывающимся лезвием.

– Тебе нас не взять!

– Но вышвырнуть сможем, – отрубил Ричард.

Он замахнулся, Измаил легко уклонился. Удар, нацеленный вголову, попал в плечо, но все равно Измаила швырнуло на стену, он ударилсяголовой и сполз по ней на тротуар.

Камаль завизжал, с ножом ринулся на белобрысого, емуподставили ногу, а когда упал, с силой ударили по затылку. Зато Надир ухитрилсяранить двоих, пока кто-то не ударил его битой по руке. Послышался хруст,обломок кости прорвал кожу и высунул окровавленные зубья. Надир завизжал,выронил нож и ухватил пальцами другой руки раненое место.