- Это Жан-Клод. Я сказал ему, что ты говорила с Арлекином, ичто они в церкви.

Я взяла мобильник и заговорила. Жан-Клод внимательно слушал,время от времени задавая вопросы. Может, он почувствовал по тону моего голоса,что дело не терпит отлагательств, а может, он просто провел слишком многовеков, имея дело с такого типа дерьмом.

- Ты позовешь человеческую полицию?

- Я приведу Эдуарда и Олафа, а насчет остальных не знаю. Япока не могу доказать, что они нарушили человеческие законы.

- Оставляю на твое усмотрение, воспользуешься ты своимпреимуществом или нет.

- Ты имеешь в виду ордер? Даже если я не уверена в том, чтоона это сделала?

- На кону твоя честь, не моя. Я призову оборотней ивампиров. Будь осторожна, ma petite.

- Ты тоже. - Он повесил трубку.

Я остановилась. Пульс внезапно забился в горле, внутринарастала паника. Я была уверена, нет, убеждена в том, что из-за меня всехубьют. Если приведу копов, они умрут. Если не приглашу копов, умрут мои друзья.Я не знала, что делать.

Обернувшись к Мике, я бросила на него растерянный взгляд.

- Может сложиться ситуация, что они возьмут заложников, а як этому не готова. У них там несколько сотен людей; что, если их убьют? Что,если я приму неверное решение?

Мика изучающе посмотрел на меня.

- Во-первых, тебе нужно поставить сильные щиты, потому чтоподобные колебания не в твоем духе. Во-вторых, ей невыгодно их убивать. Она хочетвзять с них клятву крови, то есть, ей они нужны целехонькими.

- Ты прав, - кивнула я. - Ты прав. - Паническая дрожь вживоте еще не стихла. Мика был чертовски прав. На мое сознание преждевоздействовало немало вампиров, но сила Мерсии - одна из самых кошмарных.Потому что она усиливала твои собственные эмоции до тех пор, пока ты просто неломался. Полагаю, я бы предпочла старомодную попытку взять контроль над моимимыслями, чем это эмоциональное изнасилование.

- Почему это не действует на тебя? - спросила я его.

- Возможно, она пока не наметила меня мишенью.

- Но она наметила Грэхема. Откуда ей было знать, когометить?

- Скорее всего, для нее шпионила Солидат, - предположилМика, и я кивнула.

- Точно, точно.

К нам подошел Натаниэль.

- Куда ушел Зебровски? - спросила я.

- Я завел с ним речь о вечеринке у него дома. Спросил, чтоего жена хочет, чтобы мы принесли из еды. Наверное, он больше озабочен тем, какбы затащить нас обоих на эту вечеринку, чем признается, потому что это дажеотвлекло его от твоего сверхсекретного телефонного разговора. Так чтопроисходит?

И я пересказала ему услышанное.

- Боюсь, что каких бы копов я туда не послала, она задуритим мозги. Это ведь почти незаметно, она просто усиливает ваши собственныечувства. И, судя по всему, на это воздействие почти не реагируют освященныепредметы.

- Потому что она не добавляет ничего от себя, - предположилНатаниэль.

- Что? - переспросила я, и мы дружно на него уставились.

- Она не подменяет ничего своей силой, она просто усиливаетто, что у тебя уже есть. Может, поэтому освященные предметы и не реагируют?

Я улыбнулась ему.

- И когда ты успел стать таким умником?

Натаниэль пожал плечами, но выглядел при этом довольным.

- Что если вызвать Мобильный Резерв, пока она будет трахатьих мозги? Я не могу гарантировать, что она не повернет их друг против друга,или, скорее, натравит на них паству, и как только я позову их, они окажутся вее власти. И тогда ситуация выйдет из-под моего контроля.

- Я не считаю, что сейчас ты контролируешь ситуацию, -заметил Мика.

- Вот спасибо, - ехидно поблагодарила я.

Он нежно коснулся моего плеча.

- Анита, сейчас ты на самом деле пытаешься решить, будет лив подкреплении полиция либо вампиры Жан-Клода и наши оборотни?

- Ты прав, - кивнула я. - Ты абсолютно прав. Именно это я ипытаюсь решить.

- А Зебровски и остальные ничего не заподозрят, если тывдруг выскочишь отсюда, как ошпаренная? - спросил Натаниэль.

- На исполнение любого ордера я имею полную свободу действий.Я не обязана вмешивать в это дело полицию. Но Арлекин устроил все так, чтоордер не имеет необходимой силы.

- Очень жаль, что ты не можешь послать гражданскихпредставителей, как в старых кинофильмах, - заметил Натаниэль. Я дажепостаралась выглядеть смущенной.

- Меня это тоже слегка расстроило. Это было бы так удобно.

- Что бы ты не решила, это нужно сделать сейчас, - произнесМика.

Я застыла. Я не могла решиться. В экстренных случаях яобычно веду себя по другому. Я отошла от них так, чтобы не прикасаться к ним.Сделала глубокий, успокаивающий вздох, затем еще один. Все, о чем я могладумать, это о том, что из-за меня едва не погиб Питер. В свои шестнадцать онвполне мог стать ликантропом. Убьют ли из-за меня Малькольма? Мне не хотелосьбольше никем рисковать. Я не могла допустить мысли о том, чтобы сообщить семьеЗебровски о его смерти. Я не могла…

Меня обхватили чьи-то руки, и в следующее мгновение ясмотрела в лицо Натаниэлю.

- Я чувствую это, - сказал он. - Она вселяет в тебянеуверенность.

Его руки крепко ухватили меня за запястье, на лице застылорешительное выражение. Я внезапно почувствовала уверенность. Уверенность,построенную на нерушимой вере. Он верил в меня. Верил абсолютно ибезоговорочно. Я попыталась было испугаться того, что кто-то мог настолько вменя верить, но этот страх тут же смыло волной его веры. Он просто знал, чтовсе, что бы я ни сделала, будет правильно. Он знал, что я спасу Малькольма.Знал, что я накажу плохих и спасу хороших. Он просто верил в это. И то былоодно из самых успокаивающих ощущений, какие я когда-либо испытывала. Меньшаячасть меня вопила на заднем плане: «Он верит не в бога, а в тебя». Я сновапопыталась испугаться, или попытаться с этим бороться, но не смогла. Ячувствовала его уверенность, и в ней не было места сомнению.

Я подняла на него взгляд и улыбнулась.

- Спасибо, - поблагодарила я его.

Он улыбнулся мне той улыбкой, что могла бы быть у него, кабыне тяжелая жизнь. Эта улыбка появилась у него всего несколько месяцев назад. Япомогла ему обрести эту улыбку. Я и Мика.

Мика подошел и встал рядом с нами, но не сделал движения,чтобы прикоснуться.

- Сила исходит от вас волнами. Нечто похожее иногдапроисходит, когда ты дотрагиваешься до Дамиана.

Я кивнула и снова посмотрела на Натаниэля. Я никогда незадумывалась, что получила от Натаниэля, когда тот стал зверем моего зова.Дамиан, как вампир-слуга, делился со мной своим самоконтролем, выработанным завека, в течение которых он находился в зависимости от самого жуткогомастера-садиста, о каких я только слышала, и то, что я слышала, было ужасно. Яникогда не спрашивала Жан-Клода, что он получил от Ричарда. От меня он получилопределенную беспощадность; мы вроде как удвоили присущую нам обоимпрактичность. Когда мы переживем эту ночь, обязательно спрошу, что дал емуРичард. Но сейчас я просто поцеловала мужчину в своих объятьях.