три фаллоса одновременно. Мы созерцаем почти чепменовскую вязанку из пяти девушек, которые пришли к выводу, что не существует различий между хохотом и стоном. Мы наблюдаем за поразительно быстрыми, но в то же время отточенными действиями юного китайца, чей язык (язык многообещающего художника) с такой молниеносностью облизывает одну морскую улитку за другой, что не остается никаких сомнений в том, что этот дамский угодник, затянутый в гладкую желтую кожу, прошел должную выучку в горном монастыре.

Мы – на Острове Любви, и здесь мы пишем наш роман, передавая друг другу зеленые и желтые сафьяновые блокноты. Некоторые злые (но страстные и влажные) языки лепечут, что мы затеяли писание данного романа, чтобы отгородиться от величественной оргии, что денно и нощно закипает у наших ног, как закипала пена близ изогнутых пальцев Венеры. Мы заслонились от всевластной оргии хрупким забором, обернутым в зеленый и желтый сафьян, и все же мы пишем не в отдалении, мы постоянно и плотно окружены оргиастическим вихрем – мы хитрые и ученые девчата, мы начитались трактатов Ши Тао, мы внимательнейшим образом изучили небольшую книгу, написанную этой плотной китаянкой и озаглавленную достойно и просто – The Sexual Energy. Да, мы изучили эту книгу и теперь питаемся сексуальной энергией оргиастов, перекачивая эту пылающую магму в холодные резервуары литературного текста.

Воспользуемся же подходящим (как нам кажется) случаем, чтобы выразить нашу глубокую признательность Ши Тао, которую мы осмеливаемся считать нашей наставницей, хотя мы всегда уклонялись от физического контакта с ее плотным, сильным и многоопытным телом. Телесно мы так и не развелись на ее вагиноцентрические интриги, зато на духовном уровне поддались этим интригам всецело – иначе бы не родился вагиноцентрический роман, который вы нынче терзаете своими коралловыми ветвями. Мы называем наш роман вагиноцентрическим вовсе не потому, что его написали две юные девы, время от времени причисляющие себя к разряду стихийных феминисток. Мы употребляем определение «вагиноцентрический» в отношении нашего романа, в первую очередь, ради того, чтобы оцарапать слух таких псевдофеминисток, как Глэдис Пиллс, недавно оскорбившей нас своим бестактным предложением проиллюстрировать наше сочинение своими фотошедеврами, которые у многих вызывают восхищение, нам же эти снимки представляются просто сблевом, совершенным с помощью светочувствительной пленки. Но главная причина употребления слова «вагиноцентризм» состоит в том, что вовсе не Тедди Совецкий и Яна Синельникова – главные герои нашего романа. У данного повествования единственный герой, точнее, единственная героиня – это морская бездна.

И нет здесь иных персонажей, помимо волн. Пусть наши голоса, произносящие слова благодарности, смешаются с эротическими звуками оргии, с ее стонами, всхлипами и тяжелыми дыханиями – эта смесь понравилась бы Ши Тао, которой принадлежит наша благодарность. Мы искренне надеемся, что Ши не только одобрила бы наши эксперименты по использованию сексуальной энергии в литературных целях, но также ее позабавили бы наше краснобайство, наша любезность, наше англо-китайское стремление к окольным замечаниям и микроскопическим сигналам.

Сегодня нам так мучительно грустно, потому что сильное тело Ши более не мелькает среди оргиастов, – Ши Тао погибла.

Также и юный китаец, подающий надежду художник, ловко орудующий языком, – это вовсе не Чжу Бацзе, как успел подумать коралловый мозг читателя. Это другой китаец, другой молодой художник, а Чжу Бацзе тоже погиб, и мы скорбим о нем – нет более увлеченного и уторченного лица, которое в часы страсти любило прятаться за маской свиньи. Прощай, поросенок, we gonna miss you!

Сейчас не сентябрь 2013 года, сейчас август 2014-го. Прошел почти год с тех пор, как мы первый раз прибыли на Остров Любви на яхте «Белая сова». Тогда мы провели на острове две недели, наполненные вуайеризмом и литературным творчеством, сейчас, спустя почти год, мы вернулись сюда, чтобы написать на этом берегу последние главы нашего авантюрного (во всех отношениях) романа.

На этом острове за минувший год почти ничего не изменилось, зато мир за пределами острова изменился почти до неузнаваемости. Прав оказался Тедди Совецкий, который пророчил близкую войну. Война в Европе действительно началась, и эта свистящая воронка разрастается, грозя всосать в себя Европу, что родилась давным-давно и, возможно, родилась она на том самом острове, где мы сейчас лежим нагишом на песке, надзирая за оргией.

Многие погибли за этот неполный год. Наши зоркие очи больше не усмотрят среди целующихся ни красавицу Мардж, ни мужелюба Далена, ни смуглого и вечно возбужденного Тачева, ни шоколадную порнозвезду Нутеллу, ни эрудированного Мельхиора Платова. Все они исчезли из мира живых, и европейская война тут совершенно ни при чем.

Их всех загубил безумный Зео Таппертройм, американо-швейцарец с раздолбанной психикой – он замутил пышную вечеринку на купленном им для этого случая старом военном корабле – когда-то этот корабль назывался «Лютер», затем его называли «Лютый», позже – «Лютик». Зео пригласил на веселое мероприятие всех пассажиров «Белой совы» – эта роскошная яхта все же добралась до Крыма. Добралась, чтобы остаться ржаветь на морском дне близ приморского поселка Мирный. Недалеко от нее ржавеют остатки «Лютера».

Зео вознамерился поразить воображение своих гостей ослепительными фейерверками – это ему удалось, фейерверки оказались незабываемыми, только некому стало их помнить – под конец небесного шоу Зео взорвал корабль. Он убил всех своих гостей и себя заодно. Зачем он это сделал? Ведь Сэгама, которого Зео считал губителем своего брата, на корабле не было.

Зео к тому моменту, видать, вовсе тронулся мозгами, да и кто в наше суетливо-суровое время может похвастаться душевным здоровьем? Видно, он воспринял всю эту компанию как некого коллективного Сэгама, а сам сатанел от кромешной досады, что реальный и единственный Сэгам ускользнул из приготовленной для него западни.

Сэгам, насколько нам известно, жив. В настоящее время мы не поддерживаем с ним никакой связи, и нам ничего не известно ни о нем самом, ни о том, где он сейчас находится.

Говорят, что за несколько часов до начала вечеринки на военном корабле Сэгам без каких-либо поводов и причин убил Эснера и сразу же после этого скрылся в неизвестность. Тело Эснера нашли в одной из кают в разгар фейерверков…

Кое-кто из гостей, присутствовавших на военном корабле, успели с помощью мобильных телефонов поведать об этом происшествии своим знакомым прежде, чем всю вечеринку уничтожил взрыв.

Зачем Сэгам убил Эснера? Вопрос, возможно, не имеет смысла, так как, по всей видимости, все убийства, которые совершил Сэгам, были немотивированными.

Кроме того, память об этих убийствах удерживалась в голове Сэгама не более нескольких дней. Впрочем, экстраординарные обстоятельства временами пробуждали в нем воспоминания. Так, в