— Думаете, кто-то из них мог остаться в живых?

— Надо сходить и посмотреть. Может быть. А может быть, онипросто разрушили свои загоны и одичали. — Глаза ее сверкнули. — А еще можетбыть, что я знаю одного парня, которому прошлой ночью приснились свиныеотбивные.

— Вполне возможно, что и знаете, — сказал Дик.

— Ты когда-нибудь резал свиней?

— Нет, миссис, — сказал он, широко улыбаясь. — Лечил отглистов — да, но не резал.

— Как ты думаешь, вы с Ральфом сможете поработать подженским руководством?

— Вполне, — ответил он.

Через двадцать минут они ехали втроем в кабине «Шевроле». УСтоунеров они нашли двух годовалых свиней. Было похоже на то, что когда кормкончился, они стали обедать своими более слабыми и менее удачливыми товарищами.Дик накинул петлю на заднюю ногу одной из свиней и, перебросив веревку черезблок, поднял ее в воздух.

Ральф вышел из дома с ножом для разделки мяса длиной в трифута.

— Не знаю, получится ли у меня, — сказал он.

— Тогда давай сюда, — сказала Абагейл, протягивая руку.Ральф с сомнением посмотрел на Дика. Дик пожал плечами. Ральф передал нож.

— Господь, — сказала Абагейл, — мы благодарим Тебя за Твоймилостивый дар. Благослови эту свинью, которая станет нашей пищей, аминь.Отойдите, ребята, сейчас будет фонтан крови.

Она перерезала свинье глотку одним уверенным взмахом ножа —какие-то вещи никогда не забываются, какой бы старой ты ни была — и быстроотпрянула.

— Ты развел огонь под котлом? — спросила она Дика.

— Да, миссис, — уважительно ответил Дик, не в силах отвестиглаз от свиньи.

— Ты приготовил щетки? — спросила она у Ральфа.

Ральф показал ей две жестяные щетки с жесткой желтойщетиной.

— Ну тогда вам остается только снять ее и положить в котел.Когда она немного поварится, вы будете скрести ее щетками. Потом вы сможетесодрать шкуру с мистера Борова, как со спелого банана.

Перспектива их несколько обескуражила.

— Прекрасно, — сказала она. — Но вы не сможете его съесть вкостюме. Сначала его надо раздеть.

Ральф и Дик Эллис посмотрели друг на друга, сглотнули иначали опускать свинью вниз. К трем часа работа была закончена, а к четырем ониуже вернулись домой с полным грузовиком мяса. На обед у них были свежие свиныеотбивные. У мужчин аппетит слегка испортился, но Абагейл съела целых двеотбивные, наслаждаясь тем, как жареное мясо хрустит у нее на деснах. Нет насвете ничего вкуснее мяса, которое ты добыл себе сам.

Пошел десятый час вечера. Джина уже уснула, а Том Каллендремал в качалке Матушки Абагейл на веранде. Далеко на западе сверкнулабесшумная молния. Все остальные взрослые собрались на кухне, кроме Ника,который ушел на прогулку. Абагейл знала, какая борьба происходит в его душе, исердце ее отправилось вместе с ним.

— Но ведь не может же вам и в самом деле быть сто восемьлет? — спросил Ральф.

— Подожди-ка здесь, — сказала Абагейл. — Я кое-что покажутебе, сынок. — Она пошла в спальню и взяла поставленное в рамку письмо отпрезидента Рейгана с верхнего ящика комода. Она принесла его на кухню иположила Ральфу на колени. — Прочитай-ка это, сынок, — сказала она гордо.

Ральф прочел: «…по случаю вашего сотого дня рождения… однаиз семидесяти двух человек в Соединенных Штатах Америки, достигших столетнеговозраста… занимающая пятое место по возрасту среди официальных членовреспубликанской партии Соединенных Штатов Америки… приветствия и поздравленияот президента Рональда Рейгана, 14 января, 1982 года».

Он посмотрел на нее широко раскрытыми глазами.

— Ну и ну, пусть меня утопят в го… — Он запнулся и покраснелот смущения. — Извините меня, миссис.

— Сколько же вы всего повидали за свою жизнь! — восхищенносказала Оливия.

— Ничто из этого не шло ни в какое сравнение с тем, что явидела за последний месяц. — Она вздохнула. — Или с тем, что мне еще предстоитувидеть.

Открылась дверь и вошел Ник. Разговор сразу же прекратился,словно все они только убивали время в ожидании его. Она видела по его лицу, чтоон принял решение, и, похоже, могла сказать, какое. Он протянул ей записку,написанную им на веранде, рядом с Томом. Она прочитала ее.

Там было написано: «Завтра мы едем на запад».

Она перевела глаза с записки на лицо Ника и медленнокивнула. Потом она передала записку Джуне Бринкмейер, которая в свою очередьпередала ее Оливии.

— Да, мы должны ехать, — сказала Абагейл. — Мне этогохочется не больше, чем тебе, но мы должны. Что заставило тебя принять эторешение?

Он почти сердито пожал плечами и указал на нее.

— Да будет так, — сказала Абагейл. — Господь — моя вера.

«Если бы я мог сказать это о себе», — подумал Ник.

На следующее утро, двадцать шестого июля, после небольшогосовещания Дик и Ральф отправились в Коламбус на грузовике Ральфа.

— Мне очень не хочется с ним расставаться, — сказал Ральф, —но раз ты говоришь, что так надо, Ник, то я согласен.

Ник написал: «Возвращайтесь как можно скорее».

Ральф усмехнулся и оглядел двор. Джуна и Оливия стиралиодежду в большой лохани со стиральной доской. Том бегал по кукурузе, пугаяворон — похоже, он нашел в этом занятии бесконечный источник удовольствия.Джина играла с модельками машин и гаражом. Абагейл дремала в своей качалке.

— Ты суешь голову в пасть льву, Ники.

Ник написал: «Ты знаешь другое место, куда мы могли быпоехать?»

— Это правда. Нет никакого толку в том, чтобы шататься сместа на место. Начинаешь чувствовать себя лишним. Вообще, человек ощущает себяв своей тарелке, только когда он смотрит вперед, ты этого не замечал?

Ник кивнул.

— О'кей. Ральф похлопал его по плечу и отвернулся. — Дик, тыготов?

Из кукурузы выбежал Том Каллен. Его рубашка и волосы былиоблеплены зеленой шелухой.

— И я! Том Каллен тоже готов ехать! Ей-Богу, да!

— Тогда пошли, — сказал Ральф. — Эй, посмотри-ка, да ты весьв шелухе! И до сих пор не поймал ни одной вороны. Дай-ка я тебя отряхнусначала.

Том позволил Ральфу отряхнуть его рубашку и брюки. Для Тома,— подумал Ник, — последние две недели были, наверное, самыми счастливыми вжизни. Он был в компании людей, которым он был нужен и которые принимали его.Почему бы и нет? Может быть, он и не совсем нормальный, но все равно в этомновом мире он представляет собой удивительную редкость — живое человеческоесущество.