Иван Анатольевич из Германии по телефону и по электронной почтеспокойно и толково организовал негласную проверку сотрудников. Ольга Евгеньевнадействовала через свои каналы. Ей сразу удалось выйти на автора несколькихразгромных статей, посвященных Светику. Автор без стеснения признался, что емуза Светика заплатили. Имя заказчика он назвать не может, но готов кардинальноизменить свое мнение, если заплатят больше. Он объяснил, что за хвалебныерецензии тариф выше, поскольку их писать трудней, чем разгромные.

Петру Борисовичу все-таки удалось связаться с медиамагнатом,неприятную статью отловили и сняли в последний момент. Выяснилось, что магнатбыл недоступен, поскольку занимался своим ртом. Ему поставили сразу дюжинузубных имплантатов, он сутки не мог говорить. Но, как только обрел дар речи,заверил Петра Борисовича, что никакого злого умысла в принципе не было и бытьне могло. Случайное стечение обстоятельств. Что-то там слетело, понадобилосьсрочно забить дыру, у верстальщицы в компьютерной базе оказался этот готовыйматериал, раньше она работала в другом издании, именно в том, котороесобиралось печатать гадкий текст год назад, и так все странно, неприятносовпало. Виновные будут строго наказаны.

Петр Борисович принял это объяснение, пожелал магнату, чтобыего имплантаты благополучно прижились, сказал, что наказывать за оплошностьникого не нужно, все это ерунда, тема закрыта. Они оба посетовали, что сталиредко видеться, и помечтали, как бы опять слетать вместе в Норвегию на рыбалку.

Ольга Евгеньевна пошла по следу, она не верила в странныесовпадения. В компьютере верстальщицы статья могла, конечно, случайносохраниться, однако в своем изначальном виде. Вариант, который собиралисьнапечатать сейчас, носил следы недавней правки. Ее мог внести только сам автор.Автора осторожно прощупали. Удалось выяснить, что он в последнее время дружит содним из сотрудников пресс-службы фармацевта Брюзгалинда.

Все получалось удивительно гладко и логично. Брюзгалинддавно уж замыслил прикупить фирму «Генцлер». Петр Борисович его опередил.

– Я же объяснял, с тобой они не рискнут вести открытую игру,– сказал Агапкин, выслушав короткий отчет Кольта, – этот риск слишком велик дляних и, в общем, не оправдан. Им главное крепко потрепать тебе нервы, чтобы тыпереключил внимание с препарата на собственные злободневные проблемы. Онинатравили на тебя сердитого фармацевта. Если ты ему дашь сдачи, для них ещелучше. Ты увлечешься схваткой и забудешь о Соне. Кажется, ты уже близок кэтому.

– Перестань, с чего ты взял?

– Ты даже не спрашиваешь, как прошло мое тайное свидание стоварищем Раделом.

– Федор, тебе не стыдно? Ты разбудил меня среди ночи, велелсрочно пустить за Раделом самых надежных наружников, ничего не стал объяснять иобещал, что все подробно расскажешь за обедом в клубе. Вот, мы уже почтиприехали.

– Да, правда, – старик растерянно взглянул в окно. – Божемой, Никитская. Вот он, особняк. Это ужасно, Петр, из-за тебя я ничего не успелразглядеть по дороге. Я из своей норы так редко выползаю, а все меняется. Какбы я хотел пройти пешком по Тверскому бульвару, по Патриаршим. Петр, знаешь, яв Кремль хочу.

– Пожалуйста. Ты бы раньше сказал, все можно устроить.Потерпи до апреля, станет тепло, сухо, повозим тебя в твоем кресле и поПатриаршим, и по Кремлю.

– Я пешком хочу.

Джип остановился. Шофер вытащил кресло из багажника. Швейцароткрыл двери. Петр Борисович сам взялся за ручки кресла и ввез старика внутрь.Агапкин вертел головой, оглядывал стены, зеркала, ничего не говорил и, толькокогда кресло остановилось у стола, мрачно спросил метрдотеля:

– Платона куда дели?

– Платона? Кто это? Он у нас работал? Как его фамилия,простите?

– Нет. Он тут не работал. Он просто стоял. Афинский егофамилия. Настоящее имя Аристокл. Философ древнегреческий. Великий философ, хотяего теория идеального государства и заманчивый миф об Атлантиде принесли многобед человечеству. Вот тут, у зеркала, стоял его мраморный бюст.

– А-а, понятно, – метр почтительно кивнул, – но я что-то непомню здесь бюста.

– А я помню. Аристотеля уронили в сорок девятом. У негооткололся нос. Здесь тогда был один из борделей товарища Берии. БезносогоАристотеля спрятали в подвал, Платон остался в одиночестве. Но теперь и егонет. Мастер, если б узнал, огорчился. Он любил эту мраморную пару.

– Простите, кто?

– Владелец особняка, Белкин Матвей Леонидович, Мастер стуламеждународной масонской ложи «Нарцисс». Ну-с, чем станете потчевать?

Метр принялся подробно комментировать обеденное меню. ФедорФедорович заказал себе суп из белых грибов и крабовую котлетку. Кольтограничился порцией отварной севрюги.

– Ты худеть решил, Петр? – спросил Агапкин.

– Нет. Просто я не очень голоден.

– А по-моему, ты решил худеть. Шарфик сними. Тут тепло.

– Федор, что ты привязался к моему шарфу?

– Да так, не обращай внимания. А скажи, она давно ищетчереп?

– Кто?

– Ну, та, у которой ты, старый фетишист, шарф украл. Ольгаее зовут?

– Елена. Знаешь, я тебя убью когда-нибудь.

– Ну, валяй. Сделай милость. Я тебя о черепе спросил не изпраздного любопытства. Кто-нибудь знает, что она его ищет?

– Понятия не имею.

– Свяжись с ней и предупреди, чтобы она никому об этом неговорила. Там, вокруг развалин, сейчас много бродит всяких людей.

– Черные археологи? Вообще-то она знает, насколько опасноговорить о черепе Плута. Она сама все отлично понимает.

– И тем не менее ты с ней свяжись, Петр. Именно сейчас к неймогут обратиться с вопросами и предложениями. Нет, нет, не пугайся, ее они нетронут. Просто предупреди, если кто-то спросит об артефакте, пусть скажет, что,по ее версии, он никак не может быть спрятан в развалинах храма сонорхов, и,вероятней всего, искать его следует в Германии, на острове Зюльт, на староммаяке.

– Так, Федор, давай-ка сначала и по порядку.

– Ох, Петр, где начало? Где конец? И какой тут может бытьпорядок? Кажется, мне удалось крепко озадачить товарища Радела. Он ведь явилсяв Москву вовсе не для того, чтобы скупить всю желтую прессу и натравить ее натебя. Сначала я именно так думал, но потом сообразил, что явился он не по твою,а по мою душу. И это прекрасно. Это значит, что они по-прежнему верят вволшебные свойства хрустального черепа. Для них он важнее Святого Грааля, копьяЛонгина. Есть миф, будто именно череп – недостающее звено. Когда червь попадаетв организм человека, необходимо, чтобы череп при этом присутствовал, его надоособым образом подсветить, из глазниц польются лучи. Они проникнут через зрачкив мозг, в шишковидную железу. Эпифиз – светочувствительный орган, он впитаетлучи, и операция пройдет успешно. Эффект омоложения будет достигнут.