– Хорошо, господин.

– Так и будешь звать меня господином?

– Так и буду, – упрямо повторил Пьетро и закусил губу, потупился.

Март помолчал, изучая свои сложенные на столе руки и толком не зная, что сказать. Посочувствовать? Маг не слишком разбирался в лечении моральных травм, но все же полагал, что Пьетро не станет с ним обсуждать то, что происходило в спальне Шельеса, пока тот был его хозяином. А может, Март просто сам малодушно не хотел знать подробностей? Он только надеялся, что мальчик справится.

– Петь, – сказал наконец. – Я вчера не солгал. Во всем, что случилось прошлой ночью, моя вина.

– Скажете тоже, – буркнул Пьетро, пряча глаза.

– Петь, посмотри на меня. – Мальчик не шелохнулся. – Петь?

Март терпеливо ждал. Подросток несколько минут не шевелился, смотря в одну точку и даже не моргая, потом все же поднял голову. Мартин улыбнулся краем губ.

– Петь, я не могу изменить прошлое. И не могу обещать, что всегда буду рядом. Но если это будет зависеть от меня, я тебя не брошу. И сейчас я здесь. Если тебе понадобится поговорить, то ты знаешь, где меня искать. Если нет – твое дело. Только не закрывайся, ладно?

Пьетро смотрел на него бесконечно долгую минуту, затем резко отвернулся; уставился куда-то в угол кухни.

– Я вас не заслуживаю, – буркнул, мучительно покраснев.

Март вздохнул и по-отечески потрепал подростка по перепутанной рыжей шевелюре.

– Балбес ты, Петька.

Дождь продолжал лить как из ведра. Стучал по подоконникам и карнизам. К вечеру еще поднялся шквальный ветер, который теперь бил водными струями в стекла и протяжно завывал в дымоходе.

Март разжег камин и устроился на диване в гостиной с книгой. Обычной книгой, художественной, которая нашлась на полке в наследство от хозяина дома. Думать не хотелось, спать было нельзя – не проснется. Стоит расслабиться – уснет до следующего обеда. А он ждал ночи, чтобы, несмотря на буйство стихии, оседлать коня и отправиться в лес.

До полуночи оставалось два часа. Мирта уже попрощалась и ушла. Пьетро закрылся у себя наверху, и маг не стал докучать ему своим присутствием. Оставшись в одиночестве, Март восстановил сигнальные руны и по памяти, из того, что успел прочесть в книге, добавил несколько боевых.

Почему он не сделал этого раньше? Не хотел рисковать, чтобы под удар попала какая-нибудь соседская служанка, зашедшая к Мирте одолжить муки, вот почему. Сейчас же, пока не обзаведется наемной охраной, Мартин хотел принять всевозможные магические предосторожности. Кухарку он уже предупредил, что посторонних в доме быть не должно – для их же блага.

Март отложил книгу и уставился на огонь. Подождать еще полчаса, и можно ехать. Он уже знал расписание всех патрулей и какими дорогами проехать, чтобы на них не наткнуться. Впрочем, в такую погоду сомнительно, что они вышли на улицы, но он опасался не предусмотреть чего-то вновь.

Водрузил ноги на столик и прикрыл глаза с книгой на животе. С непреодолимой силой клонило в сон, но поддаваться было нельзя. Поэтому, чтобы потянуть время, он принялся «осматривать» даром окрестности, заинтересовавшись, насколько далеко сможет увидеть.

Наверху спал Пьетро, его аура была спокойной и ровной; еще оставались темные пятна недавно пережитого потрясения, но они не выглядели опасными. В конюшне – тоже крепко спал Мрак. Соседний дом: внутри четверо взрослых и трое детей, крупная домашняя собака у кровати одного из младших хозяев; две лошади в стойлах. Следующий дом по улице: двое взрослых, кажется, одна энергия женская, аура неровная – женщина не спала, из-за чего-то переживала. Соседи с другой стороны…

Март отвлекся, заметив движение на улице. Лошадь, мужчина и женщина. Аура женщины показалась магу знакомой, но не успел он толком задуматься, кого она ему напоминала, как экипаж остановился прямо у его ворот.

Мартин вскочил на ноги.

– Что ты здесь делаешь среди ночи? – совсем невежливо налетел он на только что выбравшуюся из экипажа Корнелию, отпустившую возницу. Тот хлестнул коня по спине и резво понесся по улице в обратном направлении.

Девушка даже не обернулась, сильнее натянула капюшон плаща на лицо, однако под сплошной пеленой дождя это мало спасало.

– Нам надо поговорить, – отрезала Нелл. – Впустишь?

Куда хуже, что он никак не мог выпустить ее из своей жизни и из своих мыслей.

Март прекрасно понимал, зачем она пришла и что хотела прояснить, и будь сейчас день и солнечная погода, самым умным было бы не затягивать диалог, а высказать друг другу все прямо тут, у ворот, и навсегда распрощаться. Но вокруг клубилась ночная тьма с бесконечными потоками воды.

– Пошли скорее, простудишься. – Он отступил в сторону, пропуская незваную гостью, и запер ворота.

Они сразу прошли в гостиную, где было теплее из-за камина. Март, отфыркиваясь, на ходу стянул с себя плащ, который успел насквозь пропитаться водой всего за несколько минут по дороге к воротам и обратно; бросил его на спинку дивана.

Корнелия не раздевалась; шагнула к камину и замерла, как завороженная, глядя на поедающие поленья языки пламени. Вода стекала струями с ее одежды, мгновенно образовав у ног на полу целую лужицу.

Март замер на некотором расстоянии от нее и даже зачем-то убрал руки за спину.

– Нелл, с тобой все в порядке? – Она вздрогнула от звука его голоса. – Что-то случилось? Твои родные знают, где ты?

Девушка, не оборачиваясь, покачала головой.

– Я написала Рику записку, он найдет ее утром. А маме сказала, что уехала с ним. Она не помнит, что он ушел спать пораньше. А через час не вспомнит нашего с ней разговора.

– Нелл… – Март вздохнул, почувствовав себя последним мерзавцем. Она и так переживала из-за больной матери, а тут еще и он зачем-то появился в ее жизни и все испортил. Шагнул ближе, коснулся плеч. – Раздевайся, ты промокла насквозь.

Она позволила снять с себя плащ, но так и осталась у камина прекрасной неподвижной статуей. Мартин поставил стул поближе к огню и как мог развесил на нем тяжелую от впитавшейся в нее влаги вещь.

– Это ты? – глухо произнесла Корнелия, по-прежнему не оборачиваясь.

– Что – я?

– Ты сказал брату, что меня нужно срочно выдать замуж и убрать с глаз долой?

Вот так, прямо, без предисловий.

– Про «с глаз долой» я не говорил, – признался он; глупо было бы отпираться.

– Не говорил, значит?! – Нелл резко обернулась и прожгла его возмущенным взглядом темно-карих глаз. – А я-то думаю, почему мой брат, всегда совершенно безразличный к моей личной жизни, вдруг за обедом начал говорить, что мне и правда пора определиться. Перечислил достойных женихов, предложил присмотреться к тем, в чьей порядочности уверен. Просто так, да? Я знаю своего брата как облупленного, он никогда не стал бы так поступать ни с того ни с сего. Что ты ему сказал? Что я не даю тебе прохода? Что меня нужно убрать подальше?