Ей было больно, очень.

Не выдержав ее обвинительного взгляда, Март отвел глаза, уставился на развешенный плащ, вокруг которого от тепла камина стал подниматься белый шлейф испаряющейся влаги.

– Нелл, ты все неправильно поняла.

– Тогда объясни! – Она вспыхнула; шагнула к нему, коснулась кончиками пальцев подбородка, вынуждая посмотреть на нее. – Объясни!

Мартин покачал головой, перехватил ее руку и убрал от своего лица. Терпеть ее касания и не позволять себе прикоснуться в ответ было непросто.

– Я все сказал тебе еще на той поляне: я черный маг, у которого слишком много проблем.

В глазах Корнелии что-то изменилось.

– Что произошло вчера ночью? Что-то страшное? Поэтому? – Ее взгляд метался по его лицу, пытаясь прочесть несказанное.

– Вчера из-за меня умер один хороший человек. А другого, нехорошего, я убил. – Нелл вздрогнула. – Я его убил, а твой брат прикрыл меня и взял вину на себя, – теперь побледнела. – Никто об этом не знает, но ты можешь распоряжаться этой информацией так, как посчитаешь нужным.

Она все еще смотрела на него, не двигаясь с места. Склонила голову набок, пристально вглядываясь в его лицо.

– Ты сказал мне это сейчас, чтобы я решила, что ты негодяй и убийца?

На этот раз он не отвел глаз.

– Я сказал тебе это затем, чтобы ты знала, кто я. – Март поднес к свету руку, демонстрируя свежий рубец на запястье. – А этим я обзавелся вчера, занимаясь некромантией, чтобы получить сведения от уже умершего человека.

Корнелия дернулась, словно получила пощечину; впилась взглядом в корку незажившей раны.

– Ты с таким человеком хочешь провести жизнь? – Он сам шагнул к ней. – Теперь ты посмотри на меня и скажи: с таким?

Девушка послушно подняла глаза, но попытки отойти подальше не сделала. Март заговорил тише:

– Ты даже не представляешь, сколько людей уже умерло по моей вине. И скольких еще я отправлю на тот свет, если проживу чуть дольше, чем рассчитываю. Это тебе нужно? – (Ее нижняя губа предательски задрожала, но девушка пыталась держаться.) – Этого хочешь?

– А если этого? – В глазах блестели невыплаканные слезы, тем не менее Корнелия гордо вскинула подбородок. – А что, если этого? – повторила с вызовом. – Как ты смеешь решать за нас обоих? Мне не нужно от тебя обещаний счастливой и безоблачной жизни на пятьдесят лет вперед. Мне нужен ты, такой, какой есть, здесь и сейчас!

На ней было платье со шнуровкой под грудью, она коснулась завязок.

Март почувствовал, как поперек горла встал огромный ком, мешающий дышать.

– Нелл, что ты делаешь? – Голос прозвучал хрипло.

– Принимаю решение за себя. – Ее пальцы продолжали ловко распускать шнуровку. – И мне наплевать, что будет завтра. Мы все можем умереть в любой момент, это не прерогатива черных магов. Как мой отец однажды просто не проснулся с утра. Как моя мама порой даже не помнит, как зовут ее детей. Я хочу жить сейчас и хочу быть с тобой.

– Нелл, ты понимаешь, что случится, если об этом кто-нибудь узнает? – Мартин все еще пытался сохранять остатки самообладания.

Она же Брэниган, черт возьми. Если, по ее словам, какие-то дамы из высшего общества, основываясь лишь на своих фантазиях, уже считали ее распутницей, то, стоило кому-то узнать, что она действительно явилась в дом к мужчине ночью…

– Я. Хочу. Провести. Ночь. С тобой, – упрямо повторила Корнелия. Платье упало к ногам девушки, оставив лишь тонкую исподнюю сорочку, четко обрисовывающую каждый изгиб ее тела. – Это мой выбор и моя ответственность. Если моя репутация – единственное, что тебя останавливает… – Она переступила через платье, оказавшись совсем близко к магу. – То можешь не волноваться: с миллионами моего отца меня возьмут замуж, даже если я пересплю с половиной города.

Неправильные, грубые слова, совершенно не подходящие этой нежной, хрупкой девушке, которая отчаялась настолько, что выбрала абсолютно неверный способ удержать любимого мужчину…

И в то же время она смотрела так, что он не мог ее оттолкнуть. Не потому, что не сумел бы совладать с собой, этому Март научился давно. Он понимал, что если сейчас отвергнет ее, то Корнелия спишет это на свой счет, бросится в ночь, под дождь и ветер.

Март сам преодолел разделяющее их расстояние, положил ладони ей на талию, чувствуя через тонкую ткань жар ее тела, и собственнически притянул к себе.

– Ты действительно этого хочешь? – прошептал, склонившись и пока лишь невесомо касаясь ее губ.

Она кивнула. Решилась. И в то же время в глубине ее бездонных глаз таился страх.

– Я тоже хочу этого больше всего на свете, – признался Март и на этот раз поцеловал ее по-настоящему.

Время исчезло, потерялось. Он целовал ее, скользил ладонями по телу поверх сорочки. Она запустила руки ему в волосы, доверчиво прижимаясь и позволяя делать все, что ему захочется.

– Нелл, я люблю тебя, – признался Мартин, на мгновение остановившись и коснувшись своим лбом ее лба. Волосы девушки все еще были мокрыми, пахли грозой и ветром.

– Я твоя, – так же тихо откликнулась Корнелия, доверчиво заглядывая ему в глаз.

– Дурочка, я и без этого уже давно твой, – прошептал Март и снова ее поцеловал…

Март пил кофе в гостиной, просматривал свежую газету, принесенную Миртой, и время от времени поглядывая на часы. Второй день подряд он был на ногах с самого утра. Так вот как живется нормальным людям, встающим пораньше и успевающим до темноты переделать кучу дел.

Впрочем, следующей ночью спать Мартин не планировал. Если вчера он так и не встретился с сестрой, то откладывать дальше было нельзя. К счастью, главной новостью «Вестника столицы», который маг держал в руках, были гастроли известной аленсийской труппы артистов, прибывающей в город на следующей неделе. А значит, Шкипер не успел предпринять за прошедшие сутки ничего судьбоносного.

Почувствовав приближение к дому знакомой ауры, Март усмехнулся; взглянул на часы. А он-то ждал гостей еще час назад. Кажется, кто-то слишком долго спал.

Так как защита дома распознала Брэнигана как «своего», а двери были заблаговременно открыты, Рикхард сразу же ураганом пронесся в гостиную. Остановился, тяжело дыша, и вперился тяжелым взглядом в расслабленно сидящего в кресле и улыбающегося ему Мартина.

– Кофе будешь? – Маг отсалютовал гостю своей чашкой.

У Брэнигана разве что пар из ушей не пошел.

– Где она?!

Март спокойно пожал плечами.

– Спит.

– Ты! – У Рикхарда заходили желваки, кажется, он решил идти на таран: шагнул вперед, ничего не видя перед собой, снес с края столика положенную туда газету и даже не заметил. – Как ты мог? Ты!

– Что я-то? – невинно поинтересовался Мартин.