стакан перед суперсолдатом. Он налил двойную порцию выдержанного односолодового виски и, как всегда, поставил бутылку рядом с «Первым».

Горничные наводили чистоту и лоск в зале: полировали антикварную мебель, натирали паркет, а также пылесосили дорогое ковровое покрытие рядом с барной стойкой, стараясь ни в коем случае не потревожить суперсолдата, пребывавшего в философских раздумьях.

«Первый» осушил стакан и взял из серебряной вазочки, где всегда были выложены различные сухофрукты и орехи, инжир. Медовая сладость наполнила ротовую полость, добавив к дымному послевкусию виски, приятные нотки с не хваткой лёгкой доли ванили.

Бармен налил в стакан очередную порцию виски и продолжил натирать чистые бокалы и стаканы, время от времени посматривая на экран небольшого телевизора, где на канале «History» шёл документально-постановочный фильм о викингах.

Суперсолдат осушил стакан и закусил двумя ядрышками макадамского ореха. Усталость продолжала подтачивать «Первого», напоминая об утомительной дороге, а перед глазами мелькали серость мгновений прошедших лет среди этих мрачных стен.

Цокольный этаж дворца всегда был наполнен ярким холодным светом, но это не меняло сути происходившего и происходящего. Бункер, зал для брифинга, аналитическое подразделение, лазарет, казарма, арсенал, прочие служебные помещения и изолятор на втором подземном этаже лишь подтверждали теорию суперсолдата о том, что здесь, кроме враждебности ничего не было! Нет, в его мыслях не было стремления сравнивать дворец с собором Чефалу! Это антиподы друг друга и так будет всегда!

— Что-то вы сегодня слишком задумчивы, — плеснув в стакан порцию виски из бутылки, произнёс бармен.

— Отчасти, Пьер, отчасти! Задумчивость — есть форма самопоедания! Большинство очень любят себя жрать, но не все могут себя переварить! — подмигнув, вдумчиво сказал «Первый» и осушил стакан.

— Вы, большой философ, синьор! — оценив мудрость суперсолдата, добавил бармен.

— Какой я к чертям собачьим философ?! — усмехнувшись над самим собой, резко выразился «Первый». — Спасибо, Пьер!

— Не за что, синьор!

Суперсолдат слез с барного стульчика, взял со стойки папку и медленным шагом побрёл в центральный холл. Он спустился по лестнице на цокольный этаж и подошёл к раздвижным дверям из бронированного стекла. Его правая рука дотронулась сканера, инициировав проверку отпечатков пальцев и ладони, а приятный звуковой сигнал с зелёной подсветкой сканера подтвердил личность. Стеклянные двери разъехались в стороны и «Первый» попал в небольшое ярко-освещённое фойе, где пол был выложен чёрным кафелем, а стены синеватой плиткой. Это напоминало суперсолдату о клинике под Цюрихом, ставшей для него и его «братьев» отчим домом.

Он завернул в коридор налево, направившись в блок, где находилась его комната, тренировочный зал, интерактивный тир и много чего ещё. «Первый» прошёл по узкому коридору, попав в небольшое фойе, по совместительству игравшее роль комнаты отдыха и молча поздоровался с несколькими из своих братьев, проводивших нехитрый досуг за игрой в карты.

Суперсолдат подошёл к своей комнате и, проведя ключ-картой по считывателю замка, нажал на дверную ручку. Он зашёл внутрь, где включил настольную светодиодную лампу и бросил папку на рабочий стол. Странная тревога распространялась по его груди, подобно спруту, опутывающему ещё чуть тёплое бьющееся человеческое сердце.

«Первый» включил в своей спартанского вида комнате свет и, сняв пиджак, повесил его на вешалку для костюма, стоявшую в углу рядом с вешалкой для снаряжения, на которой висел всегда готовый модульный бронежилет.

Он зажмурил глаза, почувствовав спазмы в районе висок и лба, бросил взгляд на заправленную кровать, и сел на офисное кресло за рабочий стол. Пальцы правой руки коснулись клавиши выключателя и в комнате погас свет.

Суперсолдат отрегулировал угол наклона настольной лампы, открыл папку, вытащив из неё все материалы, как в бумажном виде, так и на флэшках, и опустил взгляд на текст, чем-то похожий на «превью».

Головная боль не проходила! Она была похожа на стремительную волну, точащую каменную гальку берега, но данное выражение было не больше, чем метафора, которой так любили пользоваться в своих произведениях поэты разных времён. На самом деле, всё совсем не так! Вода — сглаживает камни со временем. Чем больше проходит лет, тем больше они темнеют, но при этом не способны причинить боль.

«Первый» вытащил из ящика рабочего стола таблетницу и проглотил порцию препаратов. Он хорошо знал, что даже для него: «творения» научной мысли, не существует совершенства. Можно быть физически сильным и выносливым, подготовленным к решению множества задач и обладать силой духа, но психика человека способна всё это нейтрализовать!

Суперсолдат открыл ноутбук, лежавший слева от него на столе, и нажал указательным пальцем на кнопку «питания». Экран загорелся и произошла быстрая загрузка. Он ввёл пароль доступа и появился «рабочий стол», на картинке которого был изображён замок, чьи мрачные очертания под луной, окутывал волшебный сиреневый туман.

«Первый» вставил в разъём ноутбука флэшку, где находился файл, созданный 3D-моделированием, и запустил его воспроизведение. Гений синьорины де Монтенье никогда не подвергался сомнению. Она всегда умела продумать всё до мелочей, практически исключив, тем самым, возможные при любом раскладе форс-мажоры. Аделина была особенной женщиной, в которой утончённая красота, педантичность, аристократизм, интеллект и нестандартность мышления совмещали в себе огромный внутренний мир, куда страшно было бы съездить на экскурсию.

Суперсолдат накидал собственный схематический рисунок на листе бумаги, решая вопрос, кому из братьев, какую роль, позицию и объект для ликвидации было лучше доверить. Его взгляд на мгновение застыл на статуэтке в виде структурной молекулы ДНК, стоявшей на его столе вплотную к стене, напомнив о новых разработках учёных Синдиката, шедших в секретной лаборатории на Сицилии.

«Первый» перевёл взгляд обратно на схематический рисунок на бумаге и, сделав несколько исправлений разноцветными ручками-роллерами, встал с офисного кресла. Он прекрасно понимал, что мир находился на пороге хаоса, готовившегося окончательно изменить всё…

Москва. Библиотека им. Ленина

Курсор тачпада бегал по текстовому файлу, делая необходимые пометки в виде выделяемых строк и сортировал информацию. Подобный приём Громов использовал всегда, когда работал с материалами больших объёмов. Это помогало ему не обращать внимание на лишние слова и предложения, не имевшие никакой важности.

Масштаб и агрессивность агентурной работы ЦРУ и АНБ в отношении важных фигур в российских спецслужбах не просто потрясал, а заставлял задуматься о целесообразности дальнейшей работы. Кураторы из Лэнгли создали отлаженную сеть двойных агентов, рассчитанную на любые возможные противодействия со стороны, как внутренней безопасности, так и людей идейных с незапятнанной репутацией, способных на принятие важных решений.

Михаил Иванович потёр пальцами правой руки переносицу, продолжая размышлять и анализировать. Шансы разыграть свою партию в этой большой игре существовали. Ему уже было известно, кого нужно было обойти,