тонкой ниточкой поднимался к обивке потолка. Льюис сделал ещё несколько затяжек и затушил окурок в пепельнице. В его памяти всплыло затуманенное лицо Джованны, которое он уже толком не помнил. С тех пор прошло слишком много лет и осталась только недосказанность.

Говард не любил вспоминать свою работу на семейство Риоми, но иногда, чтобы выжить приходится идти на компромисс с самим собой. Глава семьи Чиро Риоми был и оставался одним из самых уважаемых людей не только в Риме, но и в Италии. Его крупная торговая компания, доставшаяся ему по наследству от деда и отца, занималась импортом-экспортом. Связи семьи Риоми с мафией были неоспоримы, но доказательств этих «гнусных инсинуаций» так никто и не смог найти и предоставить прокуратуре республики.

Джованна была старшей дочерью, отличавшейся от своего младшего брата. В ней было всего по чуть-чуть. Проблески порядочности резко менялись на меркантильность и желания не упустить того, что ей «принадлежало по праву».

Золотистые длинные волосы, чуть вытянутое овальное миловидное личико, немного надменный взгляд, лёгкий загар бледной кожи, стройная фигура, дорогие духи и умение одеваться со вкусом.

Любовь — это то, что нельзя объяснить! Вот именно это и произошло с Льюисом, человеком, не верившим в то, что данное чувство действительно существует в этом мире.

Говард вылез из «Фольксвагена», прихлопнул дверцу и подошёл к открывающемуся багажнику. Он застегнул до конца молнию на чёрной боевой рубахе, накинул на себя модульный бронежилет, зафиксировал «липучки» камербандов и проверил комплектацию боекомплекта.

Льюис понятия не имел с чем ему придётся столкнуться и какие «сюрпризы» увидеть, поэтому стандартный боекомплект был весьма кстати. Он перекинул через плечо одноточечный ружейный ремень и защёлкнул карабин на антабке штурмовой винтовки «HK-416 Compact».

Говард надел на голову бронешлем из арамидного волокна, на шрауде которого был закреплён бинокуляр прибора ночного видения.

Чувство лёгкой нервозности и тревожность с агрессивным оскалом бросились на него, как затаившийся в зарослях тёмных ночных джунглей голодный тигр, придирчиво выбравший свой сытный ужин. На лице Льюиса внезапно засияла циничная улыбка презрения, символизировавшая готовность принять свою судьбу, какой бы она при этом ни была!

Говард натянул на руки стрелковые перчатки и, взяв монтировку из багажника, нажал кнопку закрытия багажной двери. Подошва его тактического ботинка шаркнула о чуть выступавший камень, и он остановился у люка.

— Чёртова канализация! — пробормотав себе под нос, выругался Льюис и, поддев монтировкой люк, отбросил его в сторону. Путь в римские калоотстойники с пронзительным сырым вонючим запахом, бьющим в нос, был открыт.

Говард натянул на нижнюю часть лица бафф и приготовился спускаться по металлической лестнице. Зацепив вставкой наколенника тактических чёрных брюк окантовку проёма, Льюис стал медленно отсчитывать перекладины, ведущие вниз, желая побыстрее ощутить устойчивую твёрдость под ногами.

Он спрыгнул с лестницы, приземлившись на сырые кирпичи, скрытые сточными водами, и вытащил из подсумка бронежилета навигатор. Зелёный фон ПНВ не очень сочетался с подсветкой экрана, но это было не самой большой проблемой в отличие от спёртого запаха дерьма в коллекторе. Нет, конечно же, сравнивать местные «благовония» с ароматом полевого морга где-нибудь в Центральной Африке было бы некорректно. Гниющие в условиях чудовищной жары и сырости трупы не идут ни в какое сравнение с обычным дерьмом и сточными водами. Здесь хотя бы нет червей, малярийных комаров и прочей мерзости тех «сказочных мест» с их обдолбанными мобутами.

Льюис продолжал двигаться к палаццо по щиколотку в сточных водах и постоянно сверяться с навигатором, чтобы ничего не напутать и не подорвать к чертям собачьим не ту часть стены.

Говард шмыгнул носом, прошёл несколько метров, неотрывно смотря на экран навигатора, и остановился. Он осмотрел кирпичную кладку стены, рефлекторно проведя рукой по шершавой поверхности, задевая кевларом перчатки за неровности, и стукнул тыльной частью кулака. Прикинуть возможную толщину стены, задача совсем не лёгкая, а временами даже невозможная.

Льюис вытащил из рюкзачка «Mini-map», закреплённого сзади на модульном бронежилете, кусок взрывчатки и старательно вылепил окантовку «будущей двери» на кирпичной кладке. Он «утопил» детонатор, мысленно готовясь, открыть себе путь в подвалы палаццо.

Мастерство взрывотехника можно сравнить с хирургом, стоящего у операционного стола и старающегося аккуратно сшить сосуд, ведь от этого будет зависеть жизнь человека. С взрывотехником всё примерно также, только в его руках, как правило, судьбы далеко не одного индивидуума.

Говард отошёл на минимальную безопасную дистанцию и приготовил взрывную «машинку» к активации взрыва. Он зажмурил глаза, дав глазам немного отдохнуть от ПНВ, и ощутил странное незнакомое ему ранее чувство. Его нельзя было сравнить ни с чем, как и подобрать для него какое-либо описание, но время способно рассказать всё и обо всём.

Льюис сжал в левой руке «машинку» и раздался глухой взрыв. Часть кладки из кирпичей отлетело в сторону, плюхнувшись в сточные воды, брызги от которых поглотило облако из пыли.

Путь был открыт! Вот только Говард не мог знать, куда он его заведёт.

Льюис прошёл по обломкам кирпичной кладки и стал пролезать в пролом. Он оказался в условиях ограниченного пространства, тянувшегося в виде узкого прохода, напоминавшего лаз в преисподнюю.

Его тактика аккуратного шага руководствовалась простым принципом: «Не попади в ловушку!». Этой ловушкой могло быть что угодно! От датчика движения до сенсорной мины, так полюбившейся «солдатам удачи» из частных военных компаний. Наёмник — это боевая единица, у которой нет запретов и ограничений Женевской конвенцией, а есть только понятия целесообразности и платёжеспособности. Всё остальное обманчивое лирическо-романтическое отступление в виде странной философии и исковерканной морали.

Говард продолжал медленное передвижение вдоль узкого пространства коридора, покоившегося в кромешной тьме. Запах горелого воска становился всё сильнее и сильнее, а странный гул шумел в ушах, сводя с ума. Он сжал в правой ладони пистолетную рукоять штурмовой винтовки, держа указательный палец на спусковой скобе, и продолжал медленно двигаться вперёд…

Москва. Проспект Вернадского

Внедорожник «Хонда» заехал во двор, подрезав на повороте купе «Ягуар», и затормозил у парадной подъезда, где жил Игорь.

Громов медленно открыл глаза и стал тянутся к своему пистолету «Walther», лежавшему на сиденье рядом.

— Сергей, помоги…

— Оставайтесь в машине, Михаил Иванович! Вам не стоит двигаться! Я сам разберусь.

— Но, Игорь… Он, ведь…

— Нельзя изменить того, что нельзя изменить! Вам это известно не хуже меня! — сказал Решетов и взял с переднего сиденья «Glock 19». Он вылез из машины и, захлопнув дверцу, направился к входной двери в парадную.

Молодая девушка вышла из открывшейся входной двери подъезда, сэкономив тем самым Сергею минуты, которые могли спасти