– Браво, – сказал Мартин. – Напиши статейку в «Дайджест дляпутешественников».

– Так и собираюсь, – скромно сказал парень. Часы его вновьпискнули, и он принялся открывать «сейф». На этот раз Мартин рискнул помочь –парень не возражал. Они сдвинули тяжёлую крышку – и в только что девственночистом углублении обнаружили пригоршню пурпурного порошка.

– День прожит не зря, – обрадовался старатель. – Это верныедве сотни евро!

Достав из рюкзака стеклянную баночку, маленький совок икисточку, он покосился на Мартина и сказал:

– Но, согласно моей версии, пурпурный порошок – экскрементыЧужих.

– Значит, насморк им не лечишь? – уточнил Мартин.

– Лечу, – аккуратно собирая порошок, сказал парень.

– Ну, удачи тебе, – пожелал Мартин. – Пойду я… где лучшеостановиться?

– «Дохлый пони», – лаконично ответил старатель.

Мартин крякнул. Кивнул и двинулся к огням посёлка – окликнувАндрея уже с порядочного расстояния:

– Слушай, а как девчонку зовут, что ключ нашла?

– Вижу, как ты хабаром не интересуешься! – развеселилсяпарень. – Ирина её зовут!

– Понял, – откликнулся Мартин.

– Только не хочет она ключ продавать, зря губу раскатал… –донеслось из тумана.

Мартин не ответил, он уже шёл по чёрному камню к огнямпосёлка. Пару раз попадал на скользкие участки, один раз даже упал ипрокатился, полюбовавшись перекошенным отражением своего лица в чёрном зеркале.

Потом он вышел на одну из электростанций посёлка. Обнесённыесимволическим низким ограждением, из скалы торчали с десяток металлическихпрутьев, косо вбитых в камень. Прутья были попарно соединены в цепь, дальше кпосёлку уходил толстый, хорошо изолированный кабель.

Электричество на Талисмане было везде. Только копни поглубже– и поищи две точки с хорошей разностью потенциалов. Со временем таинственнаяэлектростанция истощалась, но на полгода-год её вполне хватало.

Мартин пошёл вдоль кабеля – и вскоре оказался на окраинеАмулета. Нетрудно было понять, почему именно это место выбрали под посёлок –здесь текла мелкая широкая река. Из спокойной, вялой воды вставали приземистыедеревья – источник пищи и стройматериалов. Старичок с ружьём за спиной сидел уберега – караулил плантацию. На Мартина он посмотрел доброжелательно, но всё жес профессиональным вниманием вахтёра.

Мартин помахал ему рукой. Не собирался он покушаться наобщинное (а может быть, и частное) достояние.

Ему была нужна Ирина.

И ключ от тайн Талисмана.

Здесь не любили мягких красок.

Опалесцирующий белый туман и без того скрадывал цвета.Превращал красный – в розовый, ультрамарин – в бирюзовый, хаки – в оливковый,коричневый – в цвет загара.

И каждый домишко в посёлке сражался с навязчивой пастелью,одевался в кричащие цвета. Уж если малиновый – так до глянцевого блеска, досочности свежей крови. Уж если лазурь – то звенящая, будто утреннее небо надСредиземным морем. Уж если зелень – то густая, мятная. Уж если синий – тонастоящий синий; то, что в английском языке называется royal blue, а в русском– не называется никак со времён большевистской революции.

И даже кремовые стены таверны «Дохлый пони» были выкрашенычем-то столь кремовым, что скромный пастельный тон превратился в пронзительный,торжествующий сливочный взрыв, в волшебный домик из варёной сгущёнки, которыймогли бы придумать братья Гримм, угоразди их родиться в Советском Союзе.

Мартину запоздало припомнилось, что одним из лучших товаровдля Талисмана считались краски. Теперь он знал почему.

А у дверей «Дохлого пони», одетая в короткое платьевасилькового цвета, стояла Ирина Полушкина.

Мартин остановился в шаге от девушки. Он молчал – слова былибесполезны.

Медленно, будто во сне, Ирина шагнула навстречу. И прижаласьк его груди.

– Мы никуда не уедем, – прошептал Мартин, пряча лицо в еёволосах. – Слышишь, Иринка? Никуда. Мы останемся на Талисмане. Навсегда. Ты ия. Слышишь?

Слова вязли в тумане. Брели мимо шелестящие тени прохожих,из-за закрытых дверей таверны слабо доносилась незнакомая музыка. Ирина всёвжималась и вжималась в Мартина, будто не было у неё сил оторваться ипосмотреть в глаза своему незадачливому спасителю и любовнику.

– Как? – всё-таки прошептала девушка.

– Просто исчезла, – ответил Мартин. – Ты была на СтанцииШеали. На Станции Талисмана тебя не стало.

Он наконец-то решился взять Ирину за руку.

Ладонь была тёплой и живой.

Той же самой.

– Я давно знала, – сказала Ирина. – Ещё после… после Прериидогадалась. Тут ещё разговорилась с одним человеком… в общем, чем кончится –стало ясно. Я потому и сидела на месте, ждала…

– Меня? – спросил Мартин.

– Вначале – старуху с косой, – спокойно ответила Ирина. – Апотом стала ждать тебя.

Она оторвала лицо от Мартина. Их взгляды встретились.

Глаза Ирины были сухи и спокойны.

– Мне кажется, что я – её вестник, – прошептал Мартин.

Ирина покачала головой:

– Нет. Ты её соперник. Только никому из людей не удавалосьвыиграть этот бой. Идём, Мартин.

Она мягко потянула его к дверям «Дохлого пони».

– Ирина… – сказал Мартин.

Девушка прижала палец к губам. Прошептала:

– Тс-с! Потом. Всё – потом.

И улыбнулась.

В этот миг Мартин с ясностью обречённого понял, что онникогда не сможет спорить с Ириной Полушкиной, последней и настоящей. Что егослова «останемся на Талисмане» – не просто слова, что он и впрямь не сможет еёпокинуть.

И что он больше не сможет жить без этой девчонки.

Так что Мартин не сказал больше ни слова, а взял поудобнеетепловое ружьё и вслед за Ириной вошёл в таверну «Дохлый пони».

Пони был на месте. Стоял на каменном постаменте у большогокамина, печально смотрел на посетителей стеклянными глазами. Короткая шёрсткакое-где вытерлась – не иначе, как от дружелюбных касаний подвыпивших гуляк, нов целом чучело смотрелось прилично.

– Почему пони? – риторически спросил Мартин, пробираясьвслед за Ириной в дальний угол обеденного зала. Народу было немного, но Иринаявно собиралась сесть в самом уединённом месте. Внутри таверны вездесущеготуманного флёра не было, и это как-то даже напрягало, заставляло ощущать себяголым и беззащитным. – Зачем тащить сюда бедное животное?