– Для тебя это шок?

– Для меня – да. Большей частью, Линда… – Ванессапожала плечами. – Даже если они мне нравятся, мне не хочется отправлятьсяс ними в постель. Я просто… просто не могу…

– Когда появится тот, что нужен, все будет иначе.

– Откуда ты знаешь? – Ванесса казалась такой юной,задавая свой вопрос. – Иногда я сама себе кажусь очень странной. Делововсе не в том, что мне не нравятся мужчины, дело в том, что… – Онапыталась подыскать нужные слова. – Что между ними и мной какая-то стена, ия никак не могу пройти сквозь нее.

Именно так и обстояли дела, и Линда отлично понимала это.Она надеялась, что в один прекрасный день Ванесса отыщет заветную дверцу или женаберется смелости и перелезет через стену.

– Нет таких стен, через которые нельзя было быперелезть, дорогая. Просто на одни нужно затратить больше усилий, чем надругие. Мне кажется, все зависит только от того, насколько сильно ты самахочешь этого.

– Не знаю. – Ванесса явно не выгляделаубежденной. – Дело вовсе не в этом… дело в том, что я просто не знаю, какначать, что делать… – Она вздохнула. – Это глупо, но Джон, кажется,понимает это.

– Сколько ему лет?

– Двадцать семь.

Линда подумала, что ей хотелось бы, чтобы он оказался старшеи гораздо взрослее.

– Но он выглядит гораздо старше своих лет. Он был женатчетыре года. Они поженились, когда он учился в колледже. Она забеременела,поэтому они и поженились. Ему было восемнадцать. Но… – Ванессазасомневалась, стоит ли рассказывать дальше, не сделала ли она ложного па. Онанастороженно посмотрела на Линду и добавила: – Впрочем, не важно. Это долгаяистория.

– Мне хотелось бы услышать ее…

Самое ужасное состояло в том, что Ванессе страшно хотелосьрассказать Линде обо всем. Ей так хотелось поделиться своими мыслями о Джоне.Ей требовалось облегчить свою душу, а с Линдой она всегда могла говоритьнапрямик.

– Извини, но это печальная история… Но может быть, разты врач… В общем, их ребенок родился дефективным. У него был ужасный врожденныйдефект, мне кажется, они с женой готовы были повеситься. В течение первого годаони по очереди дежурили в госпитале, затем забрали ребенка домой, пока онне… – она, почти задыхаясь, выдавила из себя: – не умер. Мне кажется, этоотрицательно подействовало на их брак. Когда ребенок умер, они разошлись, вот ивсе. Это случилось пять лет назад, и мне кажется, это сильно и надолго потряслоего.

Линда тоже выглядела потрясенной. Врожденные дефекты,разумеется, не были для нее новостью, и, к облегчению Ванессы, эта история неслишком расстроила ее.

– Понятно, значит, развод. Многие пары не выдерживаютподобных трагедий.

Ванесса кивнула.

– Извини, что я рассказала тебе об этом сейчас. Я нехотела, когда начала…

– Все в порядке. – Линда прикоснулась к рукеВанессы. – Я же взрослая девочка, ты знаешь. Я даже врач.

Они улыбнулись друг другу.

– Знаешь, странно, но он мне очень нравится. Мне с нимочень уютно, он как будто действительно понимает меня.

– Это тебя удивляет?

– Да. – Ванесса тихо вздохнула. – Другиевсегда нажимали на меня. Только познакомятся и в ту же ночь стремятся затащитьв постель. Я попыталась объяснить Джону, что именно я чувствую, и он понял. Онсказал, что после смерти своего малыша порвал с женой и два года ни с кем неспал. Просто не хотел. Ему казалось, что с ним что-то не в порядке, но всеоказалось не так. Он просто оцепенел, что ли.

Линда кивнула:

– Все верно. Такое часто случается.

– Знаешь, он спросил, случалось ли со мной нечто, чтозаставило бы меня чувствовать так, как я себя чувствую. – Она улыбнулась ипожала плечами. – Но я ответила, что я такая сумасшедшая срождения. – Ванесса рассмеялась, но смех получился неуверенным, в еевзгляде застыл немой вопрос, который она, казалось, задавала Линде.

Линда ответила ей очень спокойно:

– Мне кажется, ты перенесла тяжелый удар, когда умерлатвоя мама, затем судебные дела об опеке. Тогда ты не знала, как все обернется.

– Да, – проговорила задумчиво Ванесса. –Кто-то заикается. А я – фригидная.

Глаза Ванессы смотрели печально, когда она вновь взглянулана Линду. Линда покачала головой:

– Вовсе не обязательно. Более того, я серьезносомневаюсь в этом. Ты же ни с кем не занималась любовью, Ванесса, так что покапросто не знаешь себя.

– Да, это правда. Я – ничто.

Ванесса разочаровалась сама в себе, и Линда почувствоваласострадание к ней.

– Дай себе время. Джон, видимо, отличный парень. Можетбыть, он будет многое для тебя значить.

– Может быть. – Ванесса вновь вздохнула. –Если я ему позволю…

Нельзя сказать, чтобы Ванесса не догадывалась о своихпроблемах. Она даже начала задумываться о них, что обрадовало Линду. Можетбыть, в конце концов она справится с ними. Блокировка, возникшая так много летназад, наконец начала причинять ей беспокойство.

Две ночи Линда плохо спала, плод опустился и тянул с такойтяжестью, что стало очень трудно ходить. То и дело выступала испарина, оначувствовала себя несчастной и беспокойной. В пять утра Линда проснулась и селана кровати, спина болела, сердце учащенно билось, она не могла спать, в концеконцов, перестала стараться заснуть и поднялась приготовить чашку кофе. От кофеу нее начались судороги, и к семи часам, когда проснулся Тэдди, она чувствоваласебя как лев, запертый в узкую клетку.

– Во сколько ты встала, любимая?

Он удивился, увидев ее проснувшейся и такой деловой. С шестичасов она уже побывала в детской, вновь перевернув все веши и в который разпроверив чемоданчик, собранный для младенца. Уже несколько месяцев он не виделее столь энергичной. Внезапно лицо Линды исказилось, Тэдди внимательновсмотрелся в нее.

– Что-то случилось?

Он спросил ее как бы между прочим, а Линда между темпродолжала проверять свои вещи на туалетном столике.

– От этой чертовой чашки кофе у меня началисьсудороги. – Как только она это сказала, лицо ее опять исказила боль, онасхватилась за живот и тут внезапно поняла, в чем дело. Подняв голову, она судивлением посмотрела на Тэдди, затем широко улыбнулась. – Господи Божемой, кажется, у меня начались роды.

– Во сколько ты встала?

– Около пяти. Мне как-то не спалось, поэтому я пришласюда и занялась делами.

Он усмехнулся, глядя на нее:

– Да, для врача ты не слишком грамотна. Когда началисьсхватки?

– Около пяти тридцати.