Оля толкнула плечом мужа, Александр отрицательно покачалголовой. Со связанными руками, под ружейными дулами, у них нет шансов уйти.А на берегу еще и на конях пятеро или шестеро.

Придерживая за плечи, его усадили в челн. Оля, дрожа отстраха, шептала жалкие слова и все время цеплялась за него, словно черпала измужа силы. Качнуло, заскрипел песок под днищем, последовал сильный толчок, ичайка пошла резать волны. Казаки опустили весла, развернули чуть, и весла пошлибез плеска загребать воду.

Темное звездное небо колыхалось, лунная дорожка раздробиласьна сотни блестящих осколков. Засядько поинтересовался:

– Здорово у вас получилось! Это вы сами придумали такой рейдили было задание?

Есаул хмыкнул:

– Конечно, сами. Мы не тупые москали, которым нужно всеразжевать и в рот положить. Нам говорят только, что им нужно. А каксделать – сами придумываем.

– А вы знали, что я буду проезжать там?

– Ну, не то чтобы знали, но один человек за тобой, барин,следил давненько.

Засядько насторожился, но сказал тем же безразличным тоном,будто просто поддерживал разговор:

– Ваш казак?

– Не совсем казак, – буркнул есаул. – Но не турок,а наш, православный.

– Гм, – удивился Засядько. – Так не бывает! Нефранцуза же пошлют за мной следить! Либо турок, либо казак, другого быть неможет.

Есаул сказал с презрением:

– Много ты понимаешь! Один из советников Ахмед-паши заслалдвух или трех на эту сторону, чтобы следить за тобой. Видно, считает тебяважной птахой. Своих людей заслал. Православных, как и он сам.

Засядько услышал, как тихонько ахнула Оля. Она уже поняла, ктоэтот советник Ахмед-паши. В ужасе продолжала цепляться за него, дрожала,прилипала как банный лист.

Александр вдруг сказал Оле строго:

– Довольно. Перестань.

Она всхлипнула, помотала головой. Он приблизил губы к ееуху, что-то шепнул. Она еще раз всхлипнула, нехотя отстранилась, судорожновздохнула, как ребенок после долгого плача. Есаул наблюдал с удовлетворением.Генерал умеет держать жену в железном кулаке. Все верно: чем больше жену бьешь,тем борщ вкуснее.

– Если я важная птица, – сказал Засядько медленно,словно раздумывая, – то меня уже ждут на берегу. Там будет сам советникАхмед-паши?

– Вряд ли, – ответил в темноте есаул. – Кто знал,когда тебя поймают или подстрелят? Это сегодня был удачный день, ты сам полез кнам в руки. Но мы отведем тебя к нему сразу, не беспокойся. У него домстоит от берега близко.

Казаки подняли весла, чайка еще некоторое время стремительнонеслась по волнам. Наконец под днищем скрипнуло, их качнуло, рядом послышалсяплеск, за борт ухватили дюжие руки, подтащили на берег. Засядько от толчкаупал, Оля поддерживала его обеими руками, но молчала.

Александр шел понурив голову, руки держал за спиной. Оля всетак же цеплялась за него, всхлипывала тихонько. Ее широкий плащ мешалрассмотреть его руки, там в слабом свете луны виднелась веревка, но Засядькобоялся, что могут заметить надрез, веревка вот-вот лопнет. Лезвие ножа, которыйему сунула Оля, после того как в лодке едва не разрезала веревки вовсе, неостанови ее вовремя, он зажал между кистями, а рукоять укрыл в широкой ладони.

– Куда его? – послышался голос. – В крепость?

– Этого нет, – сказали сзади.

– А что с ним? Генерал! Кто думал, что так повезет?

– Нет, – донесся твердый голос. – Это тот, закоторым следили особо. За него и награда особая.

– От турок?

– Дурак ты. От самого хозяина. А потом, может быть, ещеи турки что-то добавят.

– Ага, они добавят. Как бы и свое не отобрали.

– За этого добавят точно.

Впереди на фоне неба вырос невысокий рыбацкий домик. Виднобыло развешанные сети. Сильно пахло рыбой, солью. Голос позади Засядько велел:

– Бери коня и скачи к хозяину. Он явится сразу.

– На ночь глядя?

– Скачи, увидишь. А мы подождем здесь. Он хочет с нимповидаться первым. Да и с этой женщиной. Очень хочет!

Казак ускакал, а Засядько и Оля переступили порог иоказались в небольшой, аккуратно побеленной комнате. Здесь рыбой и морскимитравами пахло еще сильнее. В углу лежал моток веревок, виднелись скребки.На столе стоял светильник с бараньим салом, тоненькая свечка была воткнута вжелезный подсвечник на стене.

Засядько с Олей смирно сели у стены на лавку. Пальцамисвязанных рук он касался стены, опасался только, что надрез окажется наверху.Не чересчур ли рано остановил Олю, вдруг не сумеет перервать веревку? Сила внем есть, но и вязали его с учетом его медвежьей силы!

В комнате с ним остались трое казаков. Есаул велел имстеречь пленника пуще глаза, вышел встречать хозяина. Слышно было, какскрипнуло крыльцо. В окно заглядывал узкий блестящий серпик.

Оля прошептала ему на ухо:

– Что теперь?

Он оскалил зубы в невеселой усмешке:

– Сейчас увидим их хозяина… Ты хотела напиться?

Она тут же кивнула:

– Да, у меня от ужаса пересохло в горле…

Казаки насмешливо смотрели, как она, бледная и дрожащая,поднялась и, держась за стену, пошла к бочке. Вода там была темная, сверхуплавали дохлые мухи. Оля взяла ковшик, медный, позеленевший от старости,зачерпнула осторожно, вскрикнула от отвращения, вылила обратно и попробовалазачерпнуть снова, отгоняя донышком сор.

Казаки хохотали, наблюдая за нею. Один поднялся, подошел,уперев руки в бока:

– Что, барыня? Не нравится? А здесь такую воду пьют!

Он не видел, как и другие два, что Засядько напрягся,побагровел от усилий. Веревка врезалась в кисти, пошла острая боль, он уженачал думать, что ничего не получится, но внезапно подалось, он громкокашлянул, чтобы заглушить звук рвущейся веревки, однако из-за сырости порваласьбесшумно.

Держа руки за спиной, он размял быстро пальцы, кровьзастоялась не только в кистях, но и в плечах.

Казаки еще смеялись, не отрывая от женщины глаз, когда оннеслышно высвободил руки, поднялся. Они едва успели заметить движение, когдакулак обрушился на голову первого, а второй едва успел вскинуть голову, как ножударил в горло.

Третий резко повернулся, рука его хлопнула по ножнам. Глазарасширились: два его товарища уже сползали по стене, оставляя кровавые следы, арусский генерал молниеносно выдернул у ближайшего из ножен саблю!

– Ну держись, – прорычал казак, его сабля со свистомвыскользнула из ножен.

И тут же тяжелый удар по затылку потряс его, светпомерк в глазах. Он свалился как сноп. Последнее, что ощутил, – этохолодная вода, что лилась на него сверху.