Я высвободила руку, оставив у него на пальцах мазок крови.Эдуард оказался сзади, помогая мне удержаться. Олаф поднес пальцы ко рту иприжал, будто в поцелуе, но делал он то же, что делали вервольфы. Он попробовалмою кровь, и ему понравилось.

Монстры бывают разные, и почти все они жаждут крови. Кто дляеды, кто для удовольствия, но ты в любом случае становишься трупом.

В машине все молчали. Олаф был поглощен своими мыслями, окоторых мне знать не хотелось. Бернардо наконец спросил:

- Куда?

- Ко мне домой, - ответил Эдуард. - Вряд ли Анита сейчасготова ехать еще куда-нибудь.

Впервые я не стала спорить. От усталости меня подташнивало.Если бы я нашла удобное положение, то вполне могла бы заснуть.

Мы выехали из Альбукерка и направились к дальним горам,жизнерадостным и веселым на утреннем солнце. А я пожалела, что у меня нет темныхочков, потому что сама я не была ни жизнерадостной, ни веселой.

- Ты что-нибудь смогла узнать или напрасно пришлось так ранопокидать больницу? - спросил Эдуард.

- Узнала, что у этой твари есть имя. Супруг Красной Жены. Онгде-то прячется, откуда не может сдвинуться, то есть если мы его выследим, тосможем убить. - И я добавила, просто на всякий случай, чтобы они знали: - Никиговорит, его когда-то почитали как бога и он все еще себя таковым считает.

- Богом - вряд ли, - возразил Бернардо. - Я имею в виду -настоящим богом.

- Меня не спрашивайте, - сказала я. - Я монотеистка.

- Эдуард? - обратился к нему Бернардо.

- Я никогда еще не сталкивался ни с чем по-настоящемубессмертным. Надо только найти способ, как это убить.

Но я-то сталкивалась с существами, казавшимися бессмертными.Если Эдуард прав, то я не знала, как их убивать. К счастью, нага был незлодеем, а жертвой преступления, ламию же в конце концов перевербовали на нашусторону. Но, насколько мне известно, оба они были бессмертными. Конечно, я никогдане совала им в штаны зажигательную гранату и не пыталась их сжечь огнеметом.Может быть, я просто не очень старалась. Ради нас всех я надеялась, что Эдуардправ.

Мы выехали на длинную дорогу, ведущую, как я понимала, кдому Эдуарда. Там был обрыв круче, чем мне показалось вечером, и даже вездеходутут делать нечего, если он летать не умеет. За нами пристроился какой-то белыйгрузовик.

- Ты их знаешь? - спросил Олаф.

- Нет, - ответил Эдуард.

Я сумела повернуться так, чтобы рассмотреть грузовик. Он непытался нас обогнать или еще что-нибудь сделать. Ничем особенным машина невыдавала себя, если не считать того, что ехала по дороге к дому Эдуарда, а тотничего о ней не знал. Добавьте к этому профессиональную паранойю всех насчетверых, и понятно, что в салоне возникло напряжение.

Эдуард въехал на разворот у своего дома.

- Все в дом, пока не узнаем, кто это.

Они вылезли из машины быстрее меня, но я ведь только чтосумела остановить кровь из руки. К счастью для меня, у Эдуарда была приличнаяаптечка на заднем сиденье. Я наложила большую пухлую повязку, а ножны сунула вкарман.

Эдуард уже отпирал дверь, Олаф стоял за ним. Бернардо ждалменя, будто хотел предложить мне помощь, чтобы выйти из машины, но боялся. А ябы даже не отказалась - можете сами понять, насколько хреново мне было.

Раздался тихий и резкий звук взводимого затвора винтовки, ивсе произошло одновременно. Эдуард держал в руке наведенный на звук пистолет.Олаф вытащил пистолет, но не навел. Бернардо уже нацелился, используя дверь какопору. Я должна признать, что пистолет я вытащила, однако навести не успела.Еще не привыкла к новой кобуре, и поднимать полу пришлось раненой левой рукой.Черт, торможу.

Гарольд со шрамами стоял, прислонившись к дальнему концудома, наставив на Эдуарда дальнобойную винтовку. Почти все его тело было скрытостеной дома, и винтовку он держал так, будто умеет это делать. Если бы он хотелзавалить Эдуарда, то мог бы его опередить. То, что Гарольд никого не застрелил,значило, что им нужно что-то большее. Наверное.

- Только не паниковать, и все останутся живы-здоровы, -предупредил Гарольд.

- Гарольд! - удивился Эдуард. - Когда это вас успеливытащить под залог?

Он все еще глядел на Гарольда поверх ствола"беретты". Наверняка он целился в темя - лучшее место для выстреланаповал при том небольшом выборе, что у него был. Эдуард никогда не стрелял наранение.

- Арестовали только Рассела, - ответил Гарольд, устраиваяприклад у плеча поудобнее.

Упомяни о черте... Рассел вышел из-за угла позади Гарольда.На носу у него была нашлепка из ваты, щедро прибинтованная. Я ему сломала нос.Приятно.

- А я думала, что запугивание женщин и детей отнимает большевремени, - сказала я, держа пистолет позади открытой двери. Не хотела никомудавать повод для стрельбы.

С другой стороны дома вышел долговязый молчаливый Тритон создоровенным блестящим револьвером. Держал он его двуручной хваткой ипередвигался вразножку, тоже достаточно умело. Рядом с ним шла женщина,двигаясь как гладкая смазанная тень. Шести футов ростом. Топ открывал плечи ируки, которые заставили бы устыдиться почти любого мужика. Только выпиравшиегруди показывали, что она без лифчика и вполне женщина.

Олаф навел пистолет на них, Бернардо пододвинулся, и женщинаобернулась к нему. Олаф следил взглядом за Тритоном, будто танцующим далекийтанец. Женщина и Бернардо вели себя более прозаично - просто стояли и смотрелидруг на друга через прицелы своего оружия.

Только Рассел продолжал идти, не вынимая пистолета. Япопыталась навести свое оружие на него, но он не остановился, только улыбнулсяшире, и глаза у него стали еще злее, будто ему наконец-то представиласьвозможность осуществить какие-то свои планы насчет меня.

- Застрелишь меня - они прикончат твоих друзей. Нашему боссунужна только ты. Но мы никого убивать не хотим, - сказал Гарольд торопливо,будто хотел прояснить ситуацию. Если бы я смотрела в дуло пистолета, которыйдержит Эдуард, я бы тоже постаралась рассеять у всех какие бы то ни былосомнения.

Рассел приближался ко мне, хоть я и направляла ствол ему вгрудь.

- Наш босс только хочет с ней поговорить, вот и все, -пояснил Гарольд. - Я клянусь, что он только хочет говорить с девушкой.

Я стала отступать, держа перед собой пистолет. Рассел шелвперед очень уверенно. И не остановится, если я не решу его застрелить. А я нехотела открывать огонь первой. Погибнут люди, и не в моей власти решить, ктоименно.

Уже слышался хруст гравия под шинами грузовика. Иединственное, что я могла придумать, - это повернуться и побежать. Сзадираздалось удивленное "эй!", но я уже перевалила через гребень испускалась по противоположному склону. Вдруг меня перестали волновать и швы,которые могли разойтись, и моя усталость. Сердце колотилось у меня в глотке, ичтобы идти, не падая, надо было только бежать. Ум заработал лихорадочно быстро.Я увидела сухую промоину у подножия склона с кучкой деревьев сбоку и нырнула внее, тут же под ногами раздался шорох мелких камешков. Тяжело приземлившись начетвереньки, я стала подниматься на ноги до того, как почувствовала сбегающиепо спине горячие струйки. Притаившись за деревьями, я услышала, как Расселсбегает по склону.