Стрелять в него я не могла, и надо было придумать что-нибудьдругое. Я рвалась к деревьям, но Рассел, что бы там ни говорили о нем, а бегатьумел, и я слышала, как он это делает. Так что спрятаться я не успею. Пробегаямимо деревьев, я знала, что он меня догонит. Адреналин уже начинал спадать,меня одолевала жара своей цепкой хваткой. Сегодня я не готова была к долгойпогоне. Значит, надо ее прекращать.

Я сбавила темп - чтобы и силы сэкономить, и Рассел бы догналменя быстрее. Сделав глубокий вдох, я приготовилась и уже решила, как вестисебя. И мое тело должно было с этим справиться. Мешкать я не могла, потому чтоболела спина, рука, все вообще. Рискнув оглянуться, я увидела, что Рассел ужепочти догнал, совсем рядом. И я выбросила ногу в его сторону, изо всех силцелясь в яйца. Без колебаний, почти без подготовки, так, чтобы он по инерциистолкнулся с моим ударом. Отдача заставила меня отпрыгнуть, и я исполнилаприем, который у меня на тренировках не очень гладко получался, - удар ногойназад в повороте, туда, где должно было быть его лицо. И мой расчет был верный.Он скорчился, схватившись руками за пах, и рухнул на колени. Встал начетвереньки, тряся головой, но не отрубился. Черт его побери.

Сверху донесся голос:

- Я их не вижу!

На дне промоины лежал здоровенный кусок выбеленного солнцеми ветром дерева. Схватив его, я двинула Рассела по голове два раза - от души.Наконец-то он свалился на землю и замер. Проверять его пульс у меня времени небыло. Промоина тянулась прямо ярдов на сто, а дальше ее загораживали кусты. Наберегу было место, размытое больше других, вроде неглубокой пещеры. За долюсекунды я выбрала, куда направиться. Вытащив нож из кармана, я швырнула еговместе с ножнами подальше в кусты и бросилась в пещеру на четвереньках, какмартышка, пригибаясь пониже. Уже в прохладе тени я услышала шаги сверху.

- Я их не вижу, - повторил мужской голос.

- Они сюда побежали, - ответил женский голос. Среди бандитовдве женщины? Вряд ли. Это значит, что там, наверху, против Эдуарда и ребят наодин ствол меньше? Ладно, потом. У меня свои проблемы.

Скалы громоздились, как высохший водопад. Одна из нихподступала прямо ко мне. Выдержит ли свод пещерки такую тяжесть? Я уже жалела,что сюда спряталась, но промоина тянулась по открытой местности слишком далеко.Мне не добежать туда, где ее русло выходит наружу, и еще эти кусты. Сегодня ябегаю не быстро. Если они решат, что я побежала к кустам, и не увидят меня, топлан хорош. Если обернутся и заметят меня, то плох. Я слышала их шаги, и вдругголос мужчины прозвучал прямо надо мной:

- Черт побери, это же Рассел!

Он спрыгнул в промоину и побежал к лежащему.

Женщина была осторожнее. Она соскользнула вниз, осмотреласьи в это время стояла так близко ко мне, что я могла бы дотронуться до еештанин. Сердце колотилось в глотке, но я затаила дыхание и мысленно приказывалаей подойти к напарнику и не оглядываться.

- Он жив, - сообщил мужчина. Потом встал и пошел в сторонуброшенных ножен. - Она побежала туда.

И он бросился к кустам.

Женщина последовала за ним. Он уже пробивался в кусты.

- Мори, черт тебя возьми, туда не лезь!

Ей пришлось припустить рысью, чтобы его догнать. Она неоглянулась, не увидела меня, притаившуюся в дыре. Когда ее широкая спинаисчезла в кустах и слышно было только, как ругается мужчина, я вылезла изукрытия и поползла вверх по склону. Если женщина или Мори оглянутся, то засекутменя, как черное пятно на белой бумаге. Но они не появились, и я добралась догребня склона, откуда сбежала вниз, потом по-пластунски доползла до кустовшалфея у двора Эдуарда и затаилась под ними.

Что-то зашуршало справа от меня, и это не был человек. Змея.Змея уползала в кусты. Черт! Слава богу, она уползла. Еще одна проблема - и уменя кончится запас решений. Конечно, теперь мне в любом шорохе чудились змеи,а ползти на животе сквозь густой кустарник, пропитанный жарким запахом шалфея,- это вообще был кошмар. Я все ждала, когда послышится сухой треск гремучейзмеи, а это значит, что моей удаче придет конец. На каждой веточке, задевавшейноги, мне мерещились чешуйки. От вопля меня удерживал только страх, чтокто-нибудь меня застрелит, не сообразив, что это я.

Когда я мучительно, дюйм за дюймом, доползла до опушки, товся вспотела, и не только от жары. Пот щипал спину, но по ней текли и болееизобильные струйки крови. Под защитой кустов я могла рассмотреть двор -положение не улучшилось.

Женщина и этот новый бандит, Мори, ушли, но остальные стоялина своих местах. Моих ребят поставили на колени. Олаф переплел пальцы назатылке. Бернардо положил здоровую руку на голову, а гипс задрал настольковысоко, насколько это было возможно. Ближе всех ко мне был Эдуард, а Тритонстоял так близко, что я могла бы пырнуть его ножом в ногу. Гарольд говорил посотовому телефону, размахивая одной рукой, а винтовку повесив за ремень надругую. Опустив телефон, он сказал:

- Он велел обыскать дом.

- Что искать? - спросил один из новых, темноволосый и сревольвером.

- Какой-то индейский предмет из раскопок, которым девчонкавоспользовалась против монстра.

- Что еще за предмет? - спросил темноволосый.

- Иди выполняй, - ответил ему Гарольд.

Темноволосый что-то буркнул, но махнул рукой, и два человекавошли в открытую дверь дома. Значит, Эдуард ее для них отпер. Что здесь вообщебыло, пока я лазила по кустам?

Те трое вошли в дом. Гарольд все еще говорил по телефону.Оставался Тритон со своим сорокапятикалиберным, а он даже ни в кого не целился.Лучше уже не будет. В любую секунду могут подойти еще люди из промоины или издому. Я бы предпочла хотя бы подняться на колени и ткнуть ножом куда-нибудь вжизненно важную область, но слишком густ был кустарник. Мне не встать на коленибез шума.

Если выстрелить, остальные всполошатся. Черт побери. Ножей уменя было два, и тут мне в голову пришла мысль. Выбросив лезвие из правыхножен, я проверила, что левая хорошо держит. Нога Тритона была соблазнительноблизко, и я поддалась соблазну. Правый нож я воткнула ему в ногу -противоположную той руке, что держала револьвер. Лезвие ушло в землю сквозьподошву, и Тритон завопил. Я уже стояла на коленях у него за спиной, а онпытался вывернуться и направить ствол в мою сторону, но направлять он его могтолько влево, а меня там не было. Вторым ножом я ударила ему в штаны, спереди,протолкнув руку между ног, и промахнулась. Я не порезала его, блин. Повернувлезвие, я ощутила его тело, но пореза не было. Зато Тритон застыл совершеннонеподвижно.

- Не шевелись! - прошипела я.

Он и не шевелился - застыл, как неуклюжее изваяние.

Гарольд направился к нам.

- В чем дело, Тритон?

Он сглотнул слюну и произнес: