«Фал жёсткий. Вот почему так трудно. В прошлый раз была верёвка, карабины, ограничители хода, блоки, и было легче. Но сейчас почти как тогда. У меня получится. Я это уже делал».

Он попытался вспомнить, когда и при каких обстоятельствах он спускался куда-то по верёвке, но в голове был только мрак, такой же, какой видели глаза.

Вспоминать бессмысленно. Память далеко, в Центре. Но небольшая часть её есть у ментора Крона. Стараясь перестать думать, Кеорт медленно и терпеливо продвигался вниз.

Бело-синие вспышки становились всё ближе, и в их свете он уже мог кое-что разглядеть.

Он висел в большом, просторном помещении, округлом, похожем на огромный колодец. Только в отличие от настоящего колодца вверху не было видно ни ночного неба, ни звёзд – только сплошная непроницаемая тьма. Когда серия вспышек оказывалась особенно длинной, глаза успевали уловить возникающие в темноте гротескные фигуры – причудливые, чудовищные, похожие на движущиеся детали механизма, сконструированного шизофреником. Всё это соединялось, сцеплялось, ползло, перетекало из одного участка в другой, и создавало пульсацию – нечто подобное можно услышать, если плотно зажать пальцами уши. Кеорту показалось на миг, что он находится в кровотоке исполинского организма.

«Какая здесь может быть глубина? Фал уже давно должен был кончиться». И вверху, и внизу трос терялся в одинаковой черноте.

«Я вообще двигаюсь? Или я всё это время висел на месте, и мне только казалось, что я спускаюсь?»

«Нужен свет. Надо достать пиропатрон из рюкзака». Он попытался снять рюкзак со спины, держась за трос здоровой рукой и ногами, но понял, что не справится с застёжкой своей правой культей. Сменив руки и вцепившись в рюкзак зубами, он начал расстёгивать молнию.

Гладкий трос выскользнул из онемевшей руки. Кеорт попытался поймать его, но схватил лишь воздух и полетел вниз. Каждый нерв завопил от ужаса, дыхание застряло где-то в горле; беспорядочно размахивающие руки и ноги задевали болтающийся фал, пока он летел вниз. Ничего не видя, он врезался спиной в переплетение толстых проводов и шлангов и повис, запутавшись в них; некоторые из них он разорвал при падении, на одежду потекло что-то противно тёплое. Он барахтался, как пойманная муха, содрогаясь от страха и отвращения.

Едва дотянувшись, Кеорт поймал болтающийся фал оставшимися на правой руке пальцами и подтянул к себе. Вытянув конечности из переплетения проводов, Кеорт бессильно повис на тросе, баюкая гипсовый лубок.

Он не знал, сколько провисел так, отходя от шока. Искалеченную руку грызла лютая боль – пульсировала в предплечье, в разорванной ладони, даже в отсутствующих пальцах. Рюкзака больше не было, он пропал в темноте.

Вспышки синего света прекратились. Кеорт висел в чёрной пустоте, слушая, как постепенно успокаивается пульс, мешаясь с раздающимся рядом биением сердца крепости.

Снизу донёсся металлический скрежет, звуки ударов, контрастирующие с биением мрака вокруг. Звуки были уже совсем рядом. Кеорт собрался и продолжил бесконечный спуск.

Он полностью сосредоточился на движениях рук и ног и пришёл в себя, лишь когда подошвы упёрлись во что-то твёрдое, на чём можно было стоять. Кеорт потоптался на месте, ощупывая это новое нечто под ногами – ему казалось, что поверхность шатается, как корабельная палуба, и в полной темноте невозможно было сказать точно, что это не так. Поколебавшись, он отпустил трос и ощупал поверхность ладонью.

Твёрдый пол. Настоящий, на нём можно стоять. Кеорту начало казаться, что он различает на полу сварные швы и заклёпки.

Отойдя на пару шагов, он споткнулся о свой рюкзак. Нашарив цилиндр пиропатрона, он чиркнул им об пол и поднял высоко над головой.

Он стоял на самом дне просторного округлого помещения, похожего на глубокий колодец. Зеленоватый свет вырисовывал решётчатый пол, скруглённые стены, какие-то конструкции, похожие на прилепившиеся к стенам строительные леса. В воздухе клубились какие-то частицы, препятствующие распространению света; они собирались у пола в плотную дымку, похожую на невесомую слизь. Стоял тяжёлый запах, как от вскрытой туши, смешанный с вонью горелой изоляции и сварки.

В центре колодца висело нечто большое, цепляясь к стенам то ли растяжками, то ли опорами. Оно было подвешено довольно высоко от пола, и света пиропатрона не хватало, чтобы его осветить. Возобновившиеся синие вспышки выхватывали из темноты хаотическое движение составных частей, текущие по трубопроводам жидкости, вздувающиеся и опадающие мешки.

Это явно была некая машина, совершенно не похожая ни на что ранее увиденное. Кеорт не мог даже предположить её назначение. Он только смотрел, заворожённый постоянным беспорядочным движением её составных частей, её размером и общей невообразимостью.

Пульсация, пронизывающая всю крепость, исходила он неё. Кеорт попытался подойти поближе, чтобы лучше её рассмотреть, и невольно отпрянул…

…Это было как тогда, в детстве, когда он бежал по саду и вдруг влетел лицом в паутину, и прямо в ней сидел огромный паук – мерзкий, рыжий, размером с ладонь, с длинными жёсткими лапами и плотным телом; паук бросился к его лицу, и он отскочил, сотрясаясь от невыносимого ужаса, сдирая со лба, носа и щёк клейкую дрянь; а потом он бежал, бежал, не разбирая дороги, в панике оглядываясь, и только на каменистой дороге остановился, и, когда спазм отпустил горло, он заорал в голос от только что пережитого ужаса… Больше он не заходил в тот сад до самой зимы, каждый раз содрогаясь от тошнотворного воспоминания…

Наваждение исчезло так же внезапно, как и появилось, но чувство из забытого детства осталось. Сделать ещё один шаг к центру колодца – это было всё равно что приблизить лицо к огромному пауку в паутине. Своей иррациональностью машина вызывала тот же безотчётный ужас и здоровое желание держаться подальше. Кеорт медленно отступил назад.

По стенам колодца тянулись вверх конструкции, напоминающие строительные леса, и, вероятнее всего, служащие для техобслуживания машины. Конструкции не были похожи на что-то временное. На нескольких уровнях видны были мостки, ведущие к проёмам в стенах колодца. «Это выходы, – подумал он. – Выходы на разные уровни крепости. Наверняка через них можно попасть в те помещения, куда не пропустят двери с камерами».

Запрокинув голову, Кеорт поглядел на уходящий в темноту фал. В любом случае, подняться обратно уже не получится. Освещая себе путь пиропатроном, он направился к лесам и начал взбираться по ним.

Он шёл по ярусам осторожно, но всё равно вздрогнул, когда в круге зеленоватого света перед ним появился человек, одетый в рабочий комбинезон, с маской сварщика на голове. Забрало маски было поднято, на лице человека чернела татуировка «WORKER».

Человек сосредоточенно разглядывал участок стены, откуда только что был вырезан кусок. Закончив осмотр, человек опустил забрало, взял с пола электрический дуговой резак, включил и поднёс к стене. Серия ослепительных вспышек синего света озарила всё вокруг. Он не обратил на Кеорта никакого внимания.