Он поспешно захлопнул книгу. Гул прекратился, покалывание в висках исчезло. Кеорт Квинт поставил книгу на место, огляделся и вышел из кабинета.

Он спустился по лестнице в морг, повторяя путь, который проделали охранники крепости туманным утром. Дошёл до двери, за которой они скрылись тогда, унося мёртвое тело. Кеорт вынул из кармана карту директора и поводил ей перед дверью. После секундной задержки замок пискнул, и тяжёлая дверь с шипением приоткрылась. Из неё дохнуло холодом, запахом дезинфицирующего средства и ещё другим – тяжёлым, въевшимся в стены запахом мертвечины.

Внутри было темно. Кеорт на ощупь нашел на стене выключатель – на потолке стали медленно разгораться люминесцентные лампы. Холодный свет отразился от грубо положенного кафеля на стенах и на полу, от металлических умывальников, заросших известковым налётом, от баков с растворами. Большой, начисто вытертый стол в центре помещения был пуст. Кеорт подошёл к ряду шкафов с длинными горизонтальными ячейками, в назначении которых было трудно ошибиться.

Он начал открывать ячейки наугад. Большая часть из них была пуста. В одной Кеорт обнаружил полные мешки для капельницы – видимо, в основном хранилище им не нашлось места. Из другой на выдвижном столе выкатился голый труп. Грудь была вскрыта Т-образным разрезом, верхушка черепа отпилена. Мозг отсутствовал.

Кеорт проверял одну ячейку за другой, методично продвигаясь от левого края холодильника к правому, пока не нашел то, что искал.

Тело убитого выглядело точно так, как Кеорт его запомнил. То же незнакомое лицо. Та же бежевая куртка, те же солдатские штаны. Та же эмблема на рукаве. С трупа даже не сняли одежду. Похоже, директору действительно некогда было заниматься инцидентом и всем, что было с ним связано, включая изучение личных вещей нападавших.

Отвернув воротник, Кеорт обнаружил на шее трупа татуировку, похожую на клеймо. Древо и звёзды, «Магнум корп». Они резко контрастировала с витрувианским человеком на его бежевой куртке.

Рация была на месте – прочно и надёжно пристёгнута к поясу. Кеорт отцепил её, покрутил в руках – никаких повреждений, только несколько царапин. Включил – загорелась зелёная шкала, заполнились шесть из восьми делений. Почти полный заряд, даже с учетом того, что аккумулятор некоторое время пробыл в холодильнике. Пощёлкав кнопками приёма и передачи, услышал только помехи. Нужно выйти наружу и найти место повыше.

Кеорт сунул рацию в рюкзак. Помедлил, разглядывая убитого. На его поясе было что-то ещё. С трудом повернув окоченевшее тело, Кеорт снял с ремня небольшую матерчатую сумку, свёрнутую в рулон – в таких часто хранят инструменты. Кеорт развернул её и некоторое время смотрел на содержимое.

Строго говоря, это и были инструменты. Только весьма специфические.

Плоскогубцы. Специальные, с длинной режущей кромкой. Такими можно легко перекусить металлический прут. Или отрезать кому-то пальцы.

Эластичные стяжки. Подходят, чтобы соединить что-нибудь или чтобы остановить кровотечение.

Небольшой нож особой формы, больше похожий на скальпель. Для боя не годится, но очень подходит для выполнения точных разрезов. Точных и болезненных.

Пластиковый шприц. Цилиндр раздавлен, жидкость, что была внутри, вытекла.

«Патер послал его за мной со всеми этими инструментами». Рот Кеорта наполнился горечью.

Боль. Травмы. Пытки. Лицо из высушенного дерева, более молодое, чем сейчас. Нашивка с солнцем и витрувианским человеком на длиннополом плаще.

«Крон причинил мне много боли. Сделал со мной такое, отчего я потерял память. Он пытал меня в прошлом, а теперь послал человека пытать меня здесь». Кеорту показалось, что он пережёвывает сухой пепел.

В сумке было ещё что-то – набор игл, маленькие зажимы – но Кеорт уже не рассматривал. Всё это предназначалось ему. «Этот план не удался, господин ментор, – подумал Кеорт. – Все конечности остались при мне, а вот ты лишился одного человека. И ты по-прежнему не знаешь, где Центр. А я знаю».

Кеорт уложил рацию в рюкзаке рядом с распределителем, с лязгом задвинул стол с трупом своего несостоявшегося палача и захлопнул ячейку.

«Мы с тобой обо всём поговорим, ментор. Кто ты, зачем тебе Центр. И о том, что ты знаешь обо мне».

Нужно выбраться на крышу, там должен быть отличный приём. Кеорт быстрым шагом вышел из морга.

Голос застал его на лестнице, на втором этаже. Тихие коридоры огласил громовой рёв из динамиков:

– Охране: внимание! Повышенный приоритет! Задержать гостя номер один! Применение нелетального оружия разрешается! При задержании травм не наносить! Доставить в кабинет операционного директора!

Когда голос повторил объявление, Кеорт уже бежал.

Он нёсся по этажу, озираясь, слыша топот ног со стороны лестницы. Вокруг только теплые пульсирующие стены, подрагивающие трубы под потолком, гроздья проводов и проклятые двери. Ни одного места, где можно что-то спрятать. Кеорт свернул в сторону балконов с турелями.

Оказавшись на балконе, где обычно бывала Морин, он выхватил из рюкзака рацию и коробку распределителя. Топот ног из коридора слышался всё громче. Кеорт метался взглядом от правой руки с рацией к левой, с распределителем. Спиной он уже чувствовал металлическую поверхность стола.

Кеорт положил распределитель на пол и с рацией в руках бросился к ржавой турели. Запрятав рацию в маслянистых недрах орудия под бронированным кожухом, он метнулся к распределителю. Как только он поднял его с пола, его схватили заполонившие балкон охранники.

У него отобрали рюкзак, вытащили из кармана ключ-карту и повели к кабинету директора. Охранники почти несли Кеорта, он едва успевал перебирать ногами. Татуированные лица ничего не выражали, руки держали крепко, напоминая ремни на запястьях.

У дверей кабинета Кеорту наконец стало страшно – ему показалось, что, когда двери откроются, кабинет окажется пуст, в нём не будет ничего, кроме пустых кресел и паутины, а его пронесут через кабинет туда, в колодец, к саркофагу, к висящему на проводах директору. Кеорт задёргался в руках охранников, но пальцы, сдавившие его плечи, были твёрды как сталь, его будто держали два человекоподобных дрона, на которых натянули человеческую кожу.

Дверь с шипением ушла в сторону, и Кеорт увидел кабинет – весь в зарослях паутины, а посреди кабинета – жёсткий стол с ремнями для рук и ног. Кеорт рванулся изо всех сил, потом оцепенел от ужаса, зажмурился и перестал дышать.

Его втащили в кабинет. Открыв глаза, он не увидел ни стола, ни паутины. Кеорт облегчённо вздохнул и перестал вырываться.

Директор был здесь, без своего саркофага и чёрной жидкости. Он выглядел плохо. Свет был включен в нормальном режиме, и лампы высвечивали глубокие морщины на костлявом лице, провалившиеся глаза, дряблую, нездорового цвета кожу. С того вечера, когда здесь состоялась их беседа, он постарел на несколько лет.

Директор сжался в своём жёстком кресле, его худое тело казалось ещё меньше обычного. Рядом с ним стояли двое с татуировками «MEDIC» на щеках. Один следил за показаниями похожего на тонометр прибора, присоединённого к руке директора, другой наблюдал за дозатором капельницы, впившейся в тощее предплечье главы крепости. На столике рядом с капельницей лежало несколько мешков с препаратами.