Череп раскалился, в разгоряченном мозгу открывались двери,кладовые, ячейки. Хаотично мелькали яркие картины, порой причудливые, поройнастолько отвратительные, что он весь покрывался испариной: все творил он, этоон везде бывал, отвечает за многое...

— Не смогу, — признался он потрясенно. —Пусть в голове уляжется. Иначе я в такое место занесу...

Он взглянул в отражение на отполированном бронзовом диске.Его лицо не изменилось, но волосы из черных медленно превращались в рыжие, аглаза из коричневых стали ярко-зелеными. Плечи раздвинулись, он чувствовал, каквсе тело наливается нечеловеческой мощью, словно он был древним богом,возвращающим себе подлинный облик.

— Я только вчера убеждал свой народ, что драконов небывает!

Яфет отмахнулся:

— Через поколение сочтут легендой. Основатель великойимперии франков живым отбыл на небо! А дракона церковь трансформирует всветлого ангела. Так уж было!

Во дворе начали шевелиться люди. С изумлением поднимались,смотрели по сторонам, на небо. Тревор зашевелился, огляделся дикими глазами. Вего руках начал брыкаться ребенок. Золотоволосый тоже заметил, кивнул:

— Это и есть тот, кому суждено стать первым наследнымрексом династии... династии Фарамунда... фарамингов?

— Ему или его сыну, — ответил Фарамунд. — Ноя все еще не могу поверить... Разве все это делал... не ради женщины?

Яфет отшатнулся:

— Да скорее айсберг... Повторяю: ты холодно ибесстрастно решил, что пришла пора окончательно разрушить античный мир и датьтолчок рождению нового. Ты это сделал!.. А с женщинами тебе никогда не везло.

Дракон сделал над крепостью круг. Народ с крикамиразбегался, прыгал в подвалы, лез на заборы. Огромная рептилия вытянула лапы,неуклюже пошла вниз, стараясь не задеть крыльями соседние крыши.

Яфет кивнул приглашающе, Фарамунд заспешил за ним следом полестнице, потом через холл к выходу.

— Но если я вмешался лично... не значит ли, что правотамоих идей не совсем...

— Не ты начал, — ответил Яфет. — Беркутпервым нарушил наше правило не вмешиваться в процессы лично. Когда шестеро...или пятеро Тайных начали всеми силами спасать Рим от развала, тогда толькоты... начал лично.

Прямо с мраморных ступеней по широкой чешуйчатой лапеполезли на летающего зверя. Руки привычно ухватились за высокие костяные иглыгребня. Непроизвольно вырвалось:

— Дракон — подлое колдовство!

Яфет хмуро улыбнулся:

— Подлое? Ты сам приучил нас летать на их спинах.

Фарамунд отшатнулся:

— Я?

— Видел бы ты свою рожу, — сказал Яфетизмученно. — Не выпадут глаза, если сообщу, что сильнее тебя в этомподлом, как ты говоришь, колдовстве нет на всем свете... по крайней мере, я невстречал?

Дракон подпрыгнул, мощно забил крыльями. По площадирасплескалась вода из луж. Фарамунд покрепче ухватился за костяной гребень наспине чудовища. Значит, добился всего, чего хотел... Но было ли в его расчетах,что сердце даже сейчас стонет от боли?

— Вперед, — велел он сквозь зубы. Он чувствовалсебя больше Фарамундом, чем тем, кем был на самом деле. — Придет время...увидим, что родилось из любви к женщине!