возникла ересь совсем иного рода, не только расколовшая университет, но и вызвавшая неудержимые волнения в политике и обществе. Ее называли ересью лоллардов, а ее родоначальником был богослов и философ Джон Уиклиф (Виклиф).

Остроумный и язвительный йоркширец, не питавший особых иллюзий насчет природной доброты и великодушия человечества, Уиклиф с 1340-х гг. преподавал в Оксфордском университете и был одним из тех счастливцев, кому повезло пережить Черную смерть. Он сделал успешную академическую карьеру, одно время служил магистром в Баллиол-колледже, но уже в 1370-х гг. обратился к политике и исполнял обязанности королевского посла в Брюгге в Нидерландах, после чего попал в число приближенных Джона Гонта, игравшего важную роль в английской политике в последние годы жизни своего отца Эдуарда III и при юном Ричарде II. Примерно тогда Уиклиф начал высказывать ряд радикальных идей и мнений и впервые перевел существенную часть Библии на английский язык.

В числе других противоречивых идей Уиклиф утверждал, что Библия не дает ровно никаких доказательств необходимости и законности папской власти, что пресуществление (т. е. буквальное преобразование хлеба в тело Христово во время причастия) представляет собой бессмыслицу и что светские власти имеют полное право потребовать назад земли, переданные церкви. Ни одну из этих позиций нельзя было назвать совершенно бесспорной, но последняя из них особенно импонировала Гонту по политическим причинам, поэтому герцог с видимым удовольствием долгие годы покровительствовал Уиклифу, а в 1377 г. лично защитил его от публичного порицания епископа Лондона.

К концу этого десятилетия Уиклиф обрел некоторую известность, а его мнения о самых разных вопросах, от теологии и философии до бедственного положения неимущих и состояния международных отношений, привлекали пристальное внимание как в академических кругах, так и за их пределами. После того как в Лондоне и нескольких городах Англии вспыхнули народные волнения (крестьянское восстание 1381 г. под предводительством Уота Тайлера)[777], Уиклифа стали обвинять в том, что именно его идеи и проповеди спровоцировали эти беспорядки. Поскольку во время беспорядков был убит тогдашний архиепископ Кентерберийский, менее чем через двенадцать месяцев в Блэкфрайерсе состоялся официальный церковный собор, сурово осудивший ряд приписываемых Уиклифу еретических доктрин.

Для Уиклифа это означало, по сути, конец карьеры: он был вынужден уйти в отставку и умер через два с половиной года, в последний день 1384 г. Ни враги, ни друзья его не забыли. В XV в. его могилу раскопали, а кости сожгли, и властью папы его учение осудили как полностью еретическое. Однако было слишком поздно. Идеи Уиклифа уже обрели огромную популярность. В Англии они легли в основу идеологии радикального движения лоллардов, выступавших за реформу церкви и завоевавших репутацию не только еретиков, но и опасных мятежников после того, как несколько приверженцев движения оказались замешаны в покушении на короля Генриха V в 1414 г. В других европейских странах учение Уиклифа нашло новых последователей среди активистов, выступавших против засилья церкви. Главным из них был чешский реформатор Ян Гус, которого осудили и сожгли на костре в 1415 г., а против его сторонников затем организовали пять Крестовых походов (гуситов преследовали с крайним предубеждением, и эта кампания длилась более двадцати лет). Таким образом, Уиклиф-богослов не просто произвел переполох в академических кругах – он разжег в Европе революционный огонь, из которого вышла протестантская Реформация, ознаменовавшая окончание Средних веков.

Но на этом история Уиклифа еще не заканчивается, поскольку он оставил свой след не только в большом мире, но и в академической культуре английских университетов. В 1409 г. в качестве прямого ответа на распространение учения Уиклифа и лоллардизма английский архиепископ Кентерберийский (и выпускник Оксфорда) Томас Арундел издал тринадцать «конституций» – церковных постановлений, касающихся непосредственно Оксфордского университета. Они строго ограничивали свободу слова и научной деятельности, запрещали произносить не получившие предварительного одобрения проповеди и переводить Святое Писание на английский язык, предписывали руководству университета проводить ежемесячные проверки, чтобы убедиться, что в его стенах никто не высказывает предосудительных мнений, и запрещали преподавателям сообщать студентам какие-либо сведения, идущие вразрез с официальным учением церкви. За нарушение этих тягостных запретов наказывали отстранением от должности, тюремным заключением и публичной поркой. «Конституции» получили одобрение короля, что придало им силу полноценного закона, и крайне пагубно сказались на репутации и положении Оксфорда как ведущего западного университета. В краткосрочной перспективе огромную выгоду из ситуации извлек для себя Кембриджский университет, до сих пор занимавший в академической жизни Англии второстепенное место: пока в Оксфорде свирепствовала цензура и преследовали еретиков, мыслители, предпочитавшие более свободную и спокойную обстановку, перебирались в Кембридж[778]. Однако в долгосрочной перспективе это означало, что отныне интеллектуальная жизнь в западных университетах протекала в заданном русле, сформированном двумя противоречивыми установками. С одной стороны, университеты должны были стать местом, где одаренные и пытливые представители общества могли учиться, исследовать и бросать вызов миру, каким они его видели. С другой стороны, университеты испытывали двойное давление изнутри и снаружи и должны были служить оплотом установленного политического порядка и благопристойности. Взглянув сегодня на западные университеты, мы можем заметить, что ситуация, в сущности, мало изменилась.

12

Зодчие

Там он увидел большой город, а в нем великую крепость с множеством высоких башен разного цвета.

Мабиногион

В сентябре 1283 г. английский парламент, созванный в городе Шрусбери на границе Англии и Уэльса, приговорил к смерти Давида-ап-Гриффида, принца Уэльского. Его ждала жестокая и необычная смерть. Сам Давид считал себя борцом за свободу: он защищал право коренных валлийцев жить так, как они хотят, по собственным законам и обычаям, не подчиняясь власти ненавистных восточных соседей. Англичане думали иначе. Много лет норманнские короли и Плантагенеты тратили время и деньги, проливая кровь в попытках завоевать Уэльс, но упорное сопротивление, во главе которого стояли такие люди, как Давид, постепенно истощило их терпение. В письмах, вызывавших английских вельмож на заседание парламента в Шрусбери, говорилось: «Язык человеческий не в силах перечислить все злодеяния, совершенные валлийцами на нашей памяти», а Давида называли «последним выжившим из рода предателей»[779]. Теперь пришло время покончить с ним в назидание всем остальным.

Парламенту не потребовалось много времени, чтобы решить судьбу Давида. Поскольку он замышлял убить короля Эдуарда I, его признали виновным в государственной измене. Он первым в истории Британии был приговорен к повешению, потрошению и четвертованию. Это была ужасная смерть, в чем Давиду пришлось убедиться на собственном опыте. Его вывели из тюремной камеры в замке Руддлан в Северном Уэльсе и протащили за лошадью к эшафоту в Шрусбери. Там его повесили за шею и ненадолго оставили биться в воздухе. Потом веревку обрезали, и горожанин по имени Джеффри вспорол ему живот мясницким ножом. Только после этого Давида избавили от