подвязали на спины, чтобы не мешали ползти. От щитов также пришлось отказаться. Можно было бы и их прихватить, но ползти к лагерю было не близко, а они капец какие не лёгкие. Алагату же и вовсе мудрить не пришлось, его секирки торчали на поясе у живота, и ничем ему не мешали.

До раханидов оставалось около трёх — четырёх метров, когда мы с эквилианцем легли на животы и затихли, боясь даже дышать. Ветер чуть сменился, и в ноздри ощутимо пахнуло мертвечиной. Запах был настолько сильным и омерзительным, что к горлу тут же подкатил ком.

«Твою мать!… Долго я так не выдержу!»

Но вот из тени позади трёх часовых вынырнули две фигуры, сверкнула сталь, и не успевшие даже вскрикнуть двое людей и рах повалились безжизненными куклами у костра. Полностью звуки убийства скрыть естественно не вышло, и раханиды впереди нас вскочили с места. Тарик рванул к ним, словно сработавшая пружина. Я даже подняться толком не успел, как он с ходу вогнал в затылок одному из них нож, и мгновенно, резким движением свернул шею второму.

«Е@ать! Неее, я так не умею.» — вспомнилось мне отчего-то при этой мысли разочарованное лицо одного известного персонажа из советского мультфильма, которому принесли в угощение один торт с восемью свечками. Наверное потому, что моё сейчас выглядело примерно так же.

«Странно. Раньше я не замечал за собой такого желания убить, и так разочаровываться что мне не дали этого сделать.»

Между тем, мы крадучись подошли к первому шатру из четырёх, со своей стороны. Варгон и Хата уже аккуратно откидывали полог своего, и поочерёдно юркнули внутрь. Не став тянуть судьбу за яйца, я решительно отодвинул край тяжёлой занавеси входа в шатёр, и скользнул внутрь.

— Оу… — только и смог я произнести, когда в мой мои причендалы уткнулось острие какого-то ржавого металлического обломка.

Громадный варвар не таясь вошёл следом и замер на месте, слегка меня подтолкнув вперёд, отчего мне пришлось встать на ципочки:

— Тихо, тихо! Тихо, б#я! — зашипев, расставил я руки в стороны и обернувшись к нему в пол оборота головой.

— Брось оружие! — произнесла тангорка на турийском с глубоким акцентом. — Ну!

Она чутка надавила на своё примитивное оружие и я почувствовал, как тонкое, словно игла острие, прошло сквозь штаны и больно кольнуло в тютюлик.

Рука разжалась сама собой и меч упал на утоптанную траву. Слава богу, деревянными настилами никто не заморочился, а то звон раздался бы, словно приглашение собираться к обеду. При чём в данном случае, в полном смысле этого выражения!

— Больше вам, и вашим дружкам, ничего не перепадёт! Мы лучше умрём, чем примем в себя ещё раз хоть кого-то из вас, твари!

— Тихо ты! — шикнул я на неё. — Не ори, ну его на@уй! Разбудишь лагерь, нам всем тут тогда такой приём устроют!

Замаранная, в рваной одёжке, вся в синяках и ссадинах, с явными следами побоев на лице, тангорка слегка отодвинула голову назад, продолжая настороженно глазеть на нас. Но вот её рука по-прежнему держала мой член в напряжении, как бы каламбурно это не звучало.

— Их четверо здесь. — шепнул Тарик глядя в глубину комнаты освещаемую одним единственным факелом.

Я наконец оторвал взгляд от тангорки, и увидел в распахнутой клетке жавшихся друг к другу ещё троих таких же, как она. На полу раскиданы были драные шкуры и какое-то тряпьё.

Что здесь с ними происходило, понять было не сложно.

— Готовьтесь бежать, — шепнул я ей торопливо. — Где шатёр главного? Тёмный Жрец среди них есть?… Да убери свою железяку, больно же! — зло прошипел я ей, вытаращив глаза.

Но тангорка не спешила, а драгоценного времени уходило всё больше, делая наши шансы пропорционально меньше.

— Если не уберёшь, прикажу громиле передушить вас тут как цыплят! Я и без яиц свалю отсюда, а вот вам тогда точно крышка!

На мгновение она скосила взгляд в сторону своих подруг, и я тут же перехватил её руку своей, а второй, заткнул ей рот повалив наземь и навалившись сверху.

Её товарки по несчастью только едва пискнули, и в страхе зажмурившись, отвернули головы в стороны. Тангорка попыталась вырваться, но куда там. Шансов у неё просто не было. Поняв всю тщетность своих попыток, сдавшись, она просто заплакала.

— Нет времени, анай! — торопил меня варвар.

— Сейчас я тебя отпущу, а ты держи рот закрытым, поняла! — не шутя процедил я ей в лицо. — Кивни!

Тангорка вяло кивнула и я медленно отвёл ладонь от её пухлогубого рта, готовый при первом же её писке заткнуть ей его снова, но теперь уже навечно. Ставить под угрозу наши жизни из-за неё, я решительно не собирался.

— Я жду ответа!

— Главарь людей в крайнем шатре. — сдавленно захлёбываясь слезами промямлила тангорка. — Жрец, в соседнем.

— Кто в третьем? — вставая с неё спросил я.

Тангорка зажмурившись прикрыла лицо руками и отрицательно замахала головой.

— Кто там, твою мать?! — зло зашипел я на неё.

В ответ она лишь повторилась.

«Да чтоб тебя!»

— Из шатра выходите тихо. Двигайтесь к большому холму с кустом на макушке, за ним пригорок будет. Там наши лошади. Если начнётся переполох, садитесь на них и скачите вдоль реки на север, к переправе. Ты поняла?

Утирая сопли тангорка невнятно кивнула.

— Если вас там не будет, ждать не станем.

Вынырнув наружу, мы едва не столкнулись с Хатой, который серой тенью приближался к нашему шатру. Он раздражённо жестами показал что о нас думает, и я в ответ скорчил ему виноватую мину. Алагат кивком задал вопрос. Тарик указал ему на соседний шатёр. Приблизившись к его входу, краем глаза замечаю мелькнувшие на плече Варгона, исчезающего во тьме за стенкой шатра, чьи-то связанные ноги.

«Пол дела сделано. Отлично!… Да что ж за вонь то такая!»

Позади нас раздалось шуршание, и четвёрка тангорок, торопливо, на цыпочках покинули свою темницу, ныряя по одной во мрак ночи.

Первым внутрь юркнул алагат, потом Тарик, а потом, оглянувшись вокруг, скользнул туда и я.

Едва мы увидели его с откинутым назад глубоким капюшоном рясы, как замерли на месте. Привычных глаз с веками эти уроды не имели, отчего казалось, будто он сейчас сидит и смотрит на нас пустыми глазницами самой Смерти. Однако жрец не обратил на нас никакого внимания, и продолжал сидеть покачиваясь в разные стороны в позе лотоса. Он словно находился в каком-то трансе. Его огромные руки покоились на коленях, скрутив пальцы странным, жутко ломаным образом. Вокруг него были расставлены курильницы источающие тошнотворный дым, от которого мне лично захотелось тут же наблевать прямо ему на лысый череп.

Тарик протиснулся наперёд и одним сильным ударом в челюсть вырубил жреца наглухо. Мне показалось, что жрец даже вышел из транса за мгновение до того, как кулак эквилианца врезался в его клыкастую морду. Словно очнувшись, мы тут же бросились вязать его по рукам и ногам. Нести его однозначно придётся Тарику. Слава богам, что он у нас имелся. Без громилы эквилианца, даже втроём у нас с этим возникли бы большие трудности.

Спешно взвалив на степняка этого мамонта, алагат высунулся наружу, и убедившись что всё тихо, кивнул. Оказавшись на улице, и видя как Тарик скрывается во мраке, я остановился и посмотрел на соседний, ещё не проверенный нами шатёр. Запах мясной гнили и разложения едва ли глаза не резал, а изнутри него раздавалось жужжание роя насекомых.

«Вонь явно оттуда.» — подумал я, и словно под гипнозом шагнул в его сторону.

На плечо легла тяжёлая рука:

— Не стоит, Янко. — тихо произнёс Хата. — Пойдём. Рассвет уже на носу! — он головой указал на восток, где на вековых ледниках гор засияли первые огненные сполохи восходящего солнца. Кабы не эти горы, оно бы уже сияло вовсю.

— Да, наверное ты прав. — отшатнулся я назад. — Уходим.

Тревожный звук сигнального рога мы услышали когда уже почти добрались до лошадей. Позади раздались крики, началась суматоха.

Взвалив на запасную лошадь жреца и буквально раскидав перепуганных тангорок по своим, мы вскочили в сёдла и рванули прочь от лагеря, петляя между