– Полезайте, – прохрипел Рипей.

Щель уже превратилась в темный зал, край каменной плиты былна уровне его колен. С бьющимся сердцем она встала на четвереньки, поползла втемноту. Впереди совсем близко блеснул огонек, его просто прикрывали ладонями,мужской голос сказал негромко:

– Все в порядке, принцесса! Мы вам поможем.

Руки подхватили ее с двух сторон. За спиной послышалсятреск, их догнал сдавленный голос Рипея:

– Все, уходим!

* * *

Каменные стены содрогались от бешеного рева, язычкисветильников жалко трепетали, гасли, оставляя синие, дурно пахнущие дымки.Придон бросался на стены с голыми кулаками, разбивал в кровь, крик рвался ужене из груди, а из глубины души, глаза застилала красная, трепещущая при каждомударе сердца пелена.

Наконец его тряхнуло, мир перевернулся, посыпались осколкинебесного свода… нет, это Аснерд ухватил за плечи и потряс так, что голова едване оторвалась, а зубы стучали, будто полгода просидел в проруби.

– Как? – прорычал Аснерд громовым голосом. –Как она могла исчезнуть?.. Вяземайт! Вяземайт, ты где?

– Она оставалась в комнате! – вскричалПридон. – Я ничего не знаю!.. Вяземайт!

Из красного тумана выплыла сухощавая фигура с длинными,серебряными волосами.

– Здесь я, – ответил Вяземайт злобно. –Опозорились, как же опозорились… Там в зале уже сидят, ждут, пьют!.. Я посмотрюв магическое зеркало, но сперва надо обряд, жертву… Поздно, вот что я скажу,поздно магией исправлять то, что можно было не допустить… У тебя что, стражи небыло?

Придон со злостью грохнул кулаком по стене. Тяжелыйсветильник из литого золота сдвинулся, закачался и рухнул на пол. Маслоразлилось и тут же воспламенилось. Вяземайт с брезгливостью затоптал огонь, акогда одна струйка выскользнула и побежала через всю комнату, поджигаяроскошный ковер, поленился идти следом, щелкнул пальцами. Темный ручеек маслапревратился в землю, высох и тут же рассыпался.

Придон сказал затравленно:

– Если поставить сторожить целое войско, никто неубежит. Но ставить сторожить войско – глупо. Полвойска – тоже глупо.Отряд? Но только если сторожат множество пленных мужчин. Да и то среди степи… Аздесь ее сторожили так, как и положено сторожить в захваченном городе, водворце, где полно наших воинов!

– То есть, – уточнил Вяземайт язвительно, –двое колченогих ветеранов, которым в бой уже нельзя?

– Черник не колченогий, – сказал Придонзатравленно. – У него правая рука не так срослась. Не гнется… Но на всехвыходах из дворца стража! Крепкая, надежная. Там не пропустят ни Итанию, нисамого бога войны!

Вяземайт сказал задумчиво:

– Знаю, знаю. Меня самого всякий раз… Тогда она,возможно, прячется здесь?

Лицо Придона вспыхнуло надеждой.

– Думаешь? А я решил было, что кто-то пришел черезвсякие там подземные ходы, связал ее и похитил!

Вяземайт зябко передернул плечами. Подземные ходы –кошмар всякого артанина. Человек рожден жить в чистой и ровной Степи, он долженчувствовать на себе лучи солнца, а мордой вперед ломиться навстречу ветру илиутренней заре. Можно вечерней. Но всякий раз, будь это палящее лето илихолодная зима, над головой должен колыхаться огромный купол неба, куда послекрасивой гибели поднимутся их души и там продолжат скачки на великолепныхогненных конях! Хуже и страшнее подземелий для артанина ничего не придумаешь. Идаже при возможности выбраться из осажденного города подземным ходом артанинпредпочтет броситься на врага и красиво погибнуть.

Придон, не в силах сидеть, метался по комнате от стены кстене, светильники пугливо трепетали при движении огромного тела. Лицозаострилось, странно выдвинулось вперед и стало похоже на морду большой опаснойщуки.

– Какие подземные ходы? – буркнул Аснерд. –Туда не всякий мужчина полезет.

Придон резко остановился, сказал осевшим голосом:

– Вот и я говорю. Там же темно, там паутина, пауки…Наверное, с кулак.

– И мыши, – добавил Аснерд язвительно.

Кровь отхлынула от лица Придона. Он вскрикнул:

– Боги! Она же может испугаться!

– Да уж, – сказал Аснерд безжалостно. – Ночто-то ее здесь испугало еще больше. Не знаешь, что?

Придон побледнел так, что Аснерду, несмотря на злость иразочарование, стало жаль несчастного. Толкнул в бок, похлопал по плечу, аВяземайт сказал рассудительно:

– Она не могла уйти сама. Иначе ушла бы раньше. Ясно,что за нею кто-то пришел. Возможно, ты прав, ее увели силой. Я сейчас осмотрювсе, найду следы. Но тот, кто пришел, позаботится о ней, так что за нее нетрясись!

– Хотя бы, – сказал Придон с жаром. – Толькобы с нею ничего не случилось!

Хлопнула дверь, с разбега вбежала Блестка. Лицо еераскраснелось, в глазах страх и странное облегчение. Придон повернулся к ней,сгорбленный, раздавленный бедой, бледный. Блестка бросилась на шею, обняла,поцеловала и сказала быстро:

– Придон, не надо лбом крушить стены. Это не шелкшатра, это камень. Все, что случается, к лучшему…

– Утешение рабов! – огрызнулся Придон. –Мораль бессильных!.. У сильного должно свершаться по его воле! А кто, как не я,сейчас силен в Троетцарствии?

– Есть и над нами сила, – возразила Блестка.Подумав, поправилась: – Волхвы говорят, она внутри нас, только нам неподчиняется… а сама нас подчиняет.

Придон отмахнулся, слишком умно, прорычал:

– Как она могла улизнуть? Проклятые колдуны!

– Радоваться надо, Придон.

– Радоваться?

От его рева затрепетали огоньки светильников. Блесткабесстрашно смотрела в его налившееся гневом лицо.

– Тебе повезло, Придон.

– В чем? У меня выдрали сердце, я истекаю кровью, а тыговоришь…

Она покачала головой.

– Это раньше в тебе кричало раненое сердце. Теперь ореттвоя раненая гордость. Может быть, даже не раненая, а ей только прищемилидверью хвост? Длинный мохнатый хвост?.. Придон, тебе не дали совершить великийгрех перед любовью! Если бы ты принудил эту чистую трепетную девушку… разве тыне стал бы плевать в зеркало, завидя свое лицо?

Придон закричал:

– Да пойми ты!.. Я не могу без нее! Гордость это иличто еще, я обезумел, я говорю дурь и делаю дурь, потому что у меня передглазами только ее лицо! Но я уверен… это мне подсказывают боги, что к ее сердцувсе же есть дорожка! И что я могу ее найти, если буду…

– …медленно и бережно, – прервала она. –Запомнил? Медленно и бережно! Если будешь медленно и бережно искать этудорожку, а найдя, продвигаться так тихо, чтобы не спугнуть даже присевшего нацветок мотылька. Ладно, Придон, об этом можно говорить до бесконечности, икаждый останется на своем. Прости, мне надо возвращаться. Ютлан что-то совсеммрачный, а Лалешка, жена Горицвета, после его гибели стала прятаться от людей,что-то бормочет, по ночам встает и бродит с факелом… Скажи, пусть приготовятмне коня. Я выеду завтра утром. И, скажу тебе честно, Придон: я рада, что неприсутствую на такой свадьбе! Судьба дала тебе шанс, Придон.