Придон однажды вбежал в покои Итании счастливый, сияющий,выпалил с порога:

– Вяземайт и ваши жрецы уже договорились о совместномобряде!

Она не поняла сразу, насторожилась, уж очень у негосчастливый вид, спросила опасливо:

– Каком?

Он лишь раздвинул губы в улыбке, упал на колени, обхватил ееноги, поцеловал быстро и резко и тут же унесся, как на крыльях, страшасьостаться чуть дольше, ибо потом не сможет уйти, не сможет думать, не сможетжить, просто умрет от пронзительного счастья быть рядом.

Во дворец прибывали обозы с награбленными драгоценностями, атакже знатные мужи, что будут присутствовать на свадьбе отважного Придона ипрекрасной Итании. Этих особо знатных мужей, по-куявски можей, так иназывали – вели можи, или вельможи. Их размещали в соседних зданиях, попышности и богатству мало чем отличающихся от дворца.

Однажды она услышала снизу ликующие крики. Протрубила труба,звонко стучали копыта. Она выглянула из окна, к дворцу подъехали на тонкошеихнервных конях трое воинов. Двое могучих атлетов сопровождали подростка в легкойрубашке и тонких штанах из умело выделанной кожи. Со ступенек сбежал Придон,подросток-воин соскочил с коня, бросился к Придону в объятия. Шапка слетела сего головы, остолбеневшая Итания увидела, как освобожденно хлынули водопадомчерные блестящие волосы.

Сердце ее тревожно дрогнуло. Она смутно удивилась уколуревности, а незнакомая девушка обнимала Придона за шею, целовала в глаза, онтоже обнимал ее счастливо и бережно, хотел подхватить на руки и внести водворец, но она со смехом отбилась, выскользнула из его объятий, сама взбежалалегко и грациозно.

Дверь закрылась за ними, всадники с веселым смехом умчалисьобратно. Итания долго стояла, опершись о подоконник, ноги отказывались держатьее тело. Сердце стучало часто, испуганно, в груди разливался жгучий страх,чувство потери возникло внезапно, ширилось, охватывало ее всю, а потом,казалось, охватило и все в комнате, пропитало воздух ядом.

Полдня в смятении она раздумывала о таинственной незнакомке.Ее дикая красота поражала, в ней чувствовалась сила, необузданность чувств,ярость и безудержность, настоящая артанка, полная жизни, полная жажды всеувидеть, все потрогать, везде побывать и, может быть, все сломать» что непонравится.

После обеда она несколько раз видела ее с галереи, откудараньше Иргильда так любила наблюдать за гостями, оставаясь незамеченной.

Держалась незнакомка по-хозяйски, за что Итания сразу еевозненавидела. И в то же время невольно восхищалась той свободой, которойпользуется эта артанка. Уж ее-то не возьмут, как овцу, не выдадут замуж противволи. Она сама себе хозяйка, это чувствуют все, признают, это видно по тому,как ей уступают дорогу, кланяются, выполняют ее приказания.

Больше всего, судя по всему, она проводила времени сПридоном. Гелия ничего не могла о ней разузнать, хотя сгорала от любопытства.Итания делала вид, что прибывшая артанка ее абсолютно не интересует, абсолютно,даже старалась не слушать, что щебечет Гелия, а та шушукалась с другимислужанками, гостье перемывали кости, рассказывали, что она уже прошлась и повсем залам, осмотрела покои Тулея, тронный зал, побывала на верхней галерее,откуда, в свою очередь, понаблюдала за нею, Итанией…

– За мной? – переспросила Итания тревожно. –Что она хотела?

– Только смотрела, – заверила Гелия. – Ноничего не сказала.

– Лучше бы сказала, – воскликнула Итания, –лучше бы сказала!

– Что?

– Да хоть что! Это лучше, чем неизвестность.

Ближе к вечеру за дверью раздались торопливые шаги, дверьраспахнулась, оранжевый свет выхватил выкованную из меди великолепную фигуру.Придон вошел быстро, грудь вздымалась, заставляя двигаться выпуклые щитыгрудных мышц, в глазах веселье.

– Итания, – сказал он счастливо. – Я забежална минутку! Прибыл караван из Вантита!.. Привезли редких зверей и птиц, тебеони понравятся…

Она ощутила, что это мгновение растянется, потом его начнутискать, в дверь начнут заглядывать суровые решительные люди, на которыхнаписано, что они – военачальники.

Она сказала язвительно:

– Зверей? Птиц? Почему ты решил, что мне этопонравится?

– Не знаю, – ответил он растерянно. – Незолотые же серьги с алмазами тебе рассматривать! Их у тебя и так горы. Мнепоказалось, что… Прости, я не знаю, что больше нравится женщине, я мужчина…

– Да, – сказала она еще язвительнее, – тывсе-таки не забываешь, что ты – мужчина!

Он вскинул брови, взгляд его смущенных глаз внимательнопробежал по ее лицу.

– Да… я знаю. Но что имеешь в виду ты?

– Ту прекрасную черноволоску, – выпалилаона. – Тебе пришлось вызывать ее из Артании? Здешних служанок уженедостаточно?

Он некоторое время всматривался в ее раскрасневшееся лицо.Твердые губы чуть дрогнули, Итания не поверила глазам, он улыбался, даже возлеглаз побежали лучики.

– Да, – ответил он покаянным голосом, – тыправа… Мне ее очень недоставало.

Он хлопнул в ладоши. В двери ворвались двое воинов, глазапреданные, один сразу уставился в лицо властелина, готовый исполнять любойприказ, другой быстро окинул подозрительным взором все помещение.

– Артанин! – произнесла Итания с отвращением.Придон сказал властно:

– Огнивец, узнай, хорошо ли отдохнула… наша гостья, чтоприбыла сегодня из Арсы. Если да, то я хочу ее видеть. Здесь, в покоях Итании.

Воин поклонился, исчез. Итания ахнула:

– Ты… ты мерзавец!.. Как ты можешь?

Придон слабо улыбнулся:

– Ах, Итания…

Вскоре за дверью послышались шаги, стукнуло, на порогевозникла та черноволосая девушка, за нею высилась громадная фигура воина.Девушка в сравнении с ним выглядела крохотной, но Итания сразу определила, что онавыше ее, по крайней мере на полголовы. У нее и плечи шире, хотя в поясеудивительно узка, и длинные ноги красивые и сильные, высокая грудь, идет гордо,с достоинством, с радостной улыбкой, но Итания перехватила ее быстрыйлюбопытный взгляд. Странно, черноволосая красавица совсем не смотрела на неекак на противника. Наоборот, в ее взгляде разъяренная Итания прочла глубокоеучастие.

Придон раскрыл объятия, девушка прижалась к его груди такнежно и трепетно, что у Итании сердце едва не разорвалось от злости. Придонпоцеловал в макушку, отстранил и сказал торжественно:

– Итания, позволь показать тебе единственную женщину насвете, которую я всегда любил и буду любить до последнего дня…

Девушка повернулась в его объятиях и приветливо взглянула наИтанию.

– И которая его любит, – сказала она приятным и вто же время сильным голосом. – И будет любить, что бы он ни натворил.