– Извини, Кристел, – решила я прояснить свои намерения, не дожидаясь, пока сага о Бритни достигнет своей эпической развязки, – я имела в виду, что привело тебя в больницу?

– Аааа, простите, сестра!

Я стиснула зубы. Со всем глубочайшим уважением к медсестрам, которые могут обладать высокой квалификацией и огромным опытом, обращение «сестра» для акушерки – все равно как нож в сердце. Мы исполняем совсем другие, особенные обязанности, которыми очень и очень гордимся. Однако я придержала язык, и Кристел продолжила.

– Я думала, что у меня потекли воды на сдвоенной математике сегодня утром, хотя технически это была не сдвоенная математика, потому что я ее прогуляла и на самом деле сидела с моей подружкой Тамми в Макдональдсе, и вот мы как раз ели макмаффины, когда я такая: о черт, Тамми, у меня все брюки мокрые, я, похоже, описалась. А она такая: ну ничего себе; а я такая: ну да, мне, похоже, надо в больницу; поэтому мы вернулись ко мне домой, я взяла сумку и покормила кролика, а потом брат Тамми, Дин, подвез меня сюда на своей тачке, она у него реально крутая, а Тамми пошла на четвертый урок, на географию, вот.

– Ясно.

Голова от этой истории у меня до того пошла кругом, что я забыла о манжетке для измерения давления, которую держала в руках; сейчас же я обернула ее вокруг тонкой ручки Кристел, стянув как можно плотнее. В уме я подбирала слова для будущего отчета: «Пациентка почувствовала подтекание вод в Макдональдсе». Может показаться странным, но совсем недавно я уже отчитывалась о пациентке, которая «потеряла сознание среди стеллажей в Lidl» и пациентке, «у которой разорвался плодный пузырь, когда она катила тележку в Asda». Акушерство и торговля пересекаются в действительности гораздо чаще, чем представляет себе широкая публика.

– Так что, сестра, ребенок сегодня родится? – спросила Кристел, пока я в обычной последовательности измеряла ее давление, пульс, температуру и частоту дыхания.

– Будем надеяться, что нет, – ответила я.

Я приложила коробочку Sonicaid к ее животу и услышала успокаивающее биение сердца плода.

– Схваток нет, но надо, чтобы ты показывала нам свои прокладки каждый раз, как будешь их менять, чтобы мы проверили, подтекает околоплодная жидкость или нет. Иногда у беременных может непроизвольно выделяться моча, что по ощущениям практически не отличается.

Кристел, шокированная, уставилась на меня, словно я попросила ее вывернуть влагалище наизнанку.

– Вы будете смотреть на мои грязные прокладки? – изумилась она, а потом закатила глаза.

– Да, сестра, ну и работенка у вас!

Принято считать, что быть акушеркой означает принимать у матерей здоровеньких младенцев и тому подобное, но на самом деле миллионы акушерок день за днем советуются друг с другом по углам и кладовым, показывая одна другой использованные гигиенические прокладки и сравнивая выделения на них по цвету, густоте или запаху, чтобы поставить правильный диагноз и разработать план дальнейших действий.

– Нам надо будет просто глянуть, – объяснила я. – Убедиться, что не происходит ничего необычного. Обязательно сообщи мне, если будет еще вода или кровь, либо если почувствуешь боль. Рядом с кроватью есть кнопка вызова, и в туалете тоже – на всякий случай. Можешь просто подойти ко мне – я все время буду в отделении.

На личике Кристел промелькнуло недетское выражение отвращения. Я подумала, что вести такую беседу было бы гораздо проще, находись в палате мать девочки, ее тетка или знакомая – кто-нибудь, кто уже прошел эту дорогу и мог уверить ее, что мои необычные просьбы на самом деле не такие уж необычные. Спросить или нет? Да, задачка! Ладно, спрошу.

– Кристел, – начала я, – а твоя мама или… ну, есть кто-нибудь, кто мог бы приехать и посидеть с тобой? Просто так, за компанию?

Она повозилась на кровати и включила-выключила экран телефона – за время нашего разговора он раз шесть начинал пикать и вибрировать. У меня у самой дома была дочь-подросток, так что я привыкла к постоянному жужжанию и сигналам оповещений от соцсетей.

– Пока мы ехали, я написала маме, но она работает до десяти, ну и потом ей на двух автобусах добираться, так что…

Кристел сникла, но тут вдруг нахмурилась.

– А что, мне тут весь день сидеть, сестра?

Она задрала подбородок, снова став дерзкой и уверенной в себе.

– Тогда дайте хотя бы пароль от Wi-Fi!

Как ни жаль было ее разочаровывать, несмотря на многочисленные плакаты на стенах отделения, расхваливавших бесплатный Wi-Fi, больничное оборудование не обеспечивало надежного приема. Руководство собиралось инвестировать значительную сумму в обновление IT-сетей, которые должны были перевести госпиталь на «облегченный документооборот», если не на «полностью безбумажный», но на данный момент и wi-fi, и кровати, и персонал, и вообще все нуждалось в крупных финансовых вливаниях.

– Пока что средств нет, – сообщили нам на последнем общем собрании, что, естественно, никого не удивило.

Я оставила Кристел пачку больничных гигиенических прокладок, огромных и толстых, напомнив еще раз, что она должна немедленно меня вызвать, если почувствует неладное. С развеселым «ааааага, сестра», она сунула прокладки под мышку, переложила телефон на колени и погрузилась в очередные переговоры по видеосвязи. Перейдя в следующий бокс, я продолжала слышать ее голос, звенящий за шторами: «Ты только погляди, какие громадные прокладки, Дин, в них, наверное, чувствуешь себя, как в памперсах!» Услышав ее смех, я сама не смогла сдержать улыбки. «Ну что за девчонка, – думала я. – И до чего остра на язык!»

В следующие несколько часов все в отделении шло обычным порядком. В 14:00 начали прибывать женщины, назначенные на искусственную стимуляцию родов: они расходились по своим палатам, таща за собой чемоданы на колесиках, в сопровождении обеспокоенных партнеров. Каждый день женщины являются к нам в отделение на стимуляцию, причины для которой бывают самыми разными: младенец не появляется на свет в срок, у него замедляются движения, он вырастает таким большим, что дальше откладывать вагинальные роды означает неминуемую катастрофу для материнского тазового дна и пожизненный запрет на занятия спортом. И вот, пока послеполуденный солнечный свет заливал отделение через широкие окна, мы с Джун ходили от постели к постели, надевали пациенткам белые браслеты с их фамилиями и оборачивали торчащие животы голубыми эластичными креплениями КТГ. Одну за одной мы приветствовали их традиционной речью, предваряющей стимуляцию: «Вы находитесь здесь потому, что мы должны вызвать у вас схватки, и у нас есть такая возможность, поэтому вот что сейчас будет происходить – сначала пессарии, потом у вас отойдут воды, и потом мы поставим капельницу».

Мы