— Но вы не представляете себе, как это было. —Сара заплакала, как ребенок, стыдясь своих чувств и своей слабости. — Этобыло так ужасно… и так обидно… Его никогда не было, а когда он был, это было…

Она не могла продолжать, она просто плакала, не находя слов,чтобы описать свои чувства, пока мать гладила ее длинные шелковистые волосы.

— Я знаю, дорогая… я знаю… Это, должно быть, былоужасно. Но это кончилось. И все позади. Твоя жизнь только начинается. Неотказывайся от нее, дай себе еще шанс. Оглянись вокруг, почувствуй дуновениебриза, запах цветов, позволь себе снова наслаждаться жизнью. Пожалуйста…

Сара, вцепившись в мать, слушала ее слова и наконец сказалаей, что она чувствовала:

— Я не могу больше… Я слишком боюсь…

— Но я здесь, с тобой.

До сих пор родители были не в состоянии помочь ей — досамого конца, пока наконец они не вытащили ее из этого. Но они не моглизаставить Фредди вести себя прилично, или приходить домой вовремя, илиотказаться от своих подружек и проституток, и они были не в состоянии спасти ееребенка. Саре тяжело далось понимание того, что бывают времена, когда никто неможет тебе помочь, даже родители.

— Ты должна попытаться еще раз, любимая. Совсемкрошечными шагами. Отец и я будем здесь, с тобой. — И она взглянула вглаза дочери. — Мы очень, очень любим тебя, Сара, и мы не хотим, чтобытебе снова причинили боль.

Сара закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Я попытаюсь. — Потом она снова открыла глаза ивзглянула на мать. — Я на самом деле попытаюсь. — Но затем онаиспугалась. — А вдруг я не смогу?

— Чего ты не сможешь сделать? — Мать улыбнуласьей. — Не сможешь пойти на прогулку с отцом и со мной? Не сможешь с намипообедать? Не сможешь встретиться с кем-то из наших друзей? Я думаю, тысможешь. Мы не просим слишком многого, а если тебе будет трудно, ты скажешьнам. — Фредди искалечил ее, и Виктория знала это. Теперь вопрос был в том,сможет ли Сара излечиться и справиться с этим; только бы она справилась. —Не пойти ли нам погулять?

— Я ужасно выгляжу. Глаза опухли. А нос всегда краснеет,когда я плачу. — Она засмеялась сквозь слезы.

— Какая чепуха! У тебя нормальный нос.

Сара вскочила с кресла, чтобы взглянуть на себя в зеркало.

— Это чересчур! Посмотри на него, он похож на краснуюкартошку!

— Дай мне посмотреть… — Виктория прищурилась,рассматривая нос Сары, и покачала головой. — Никто ничего не заметит, еслиты ополоснешь лицо холодной водой и причешешься, и можешь даже немногоподкрасить губы.

— Я не взяла с собой губную помаду. — Сара уженесколько месяцев не пользовалась косметикой и не знала, стоит ли ей краситься,но была тронута словами матери.

— Я дам тебе свою. Но ты и без помады хорошо выглядишь.А я без косметики как лист белой бумаги.

— Вовсе нет, — запротестовала Сара, когда матьнаправилась в свою каюту за помадой. Через минуту она вернулась.

Сара послушно ополоснула лицо холодной водой и причесалась.В свитере и спортивных брюках она снова выглядела как молоденькая девушка.Виктория взяла ее за руку, и они вышли из каюты.

Эдварда они нашли на верхней палубе, удобно устроившегося вшезлонге и нежащегося на солнце. Неподалеку два привлекательных молодыхчеловека играли в карты. Он намеренно занял ближайший к ним шезлонг в надежде,что Виктория вскоре появится с Сарой, и был в восторге, увидев их.

— Что вы намерены делать? Пойти за покупками?

— Пока нет. — Виктория выглядела довольной, а Сараулыбалась, не обращая внимания на двух молодых мужчин, которых приметил ееотец. — Мы решили, что сначала погуляем и попьем с тобой чай, а затемопустошим магазины и истратим все твои деньги.

— Я брошусь за борт, если вы меня разорите.

Обе женщины засмеялись, а два молодых человека посмотрели наСару, один из них с заметным интересом. Но она отвернулась и пошла с отцомпогулять по палубе. Когда они беседовали, Эдвард Томпсон был поражен, как многоего дочь знает о мировой политике. Она, очевидно, последнее время следила запубликациями в газетах и журналах. Он был просто поражен ее умом,проницательностью, эрудицией. Она не тратила времени впустую в своем уединении.Они обсудили гражданскую войну в Испании, аннексию Гитлером Австрии в марте изначение этого события и многое другое.

— Откуда ты все это знаешь? — поинтересовалсяотец, на которого ее знания произвели большое впечатление. Беседа с нейдоставила ему удовольствие.

— Я очень много читала. — Она смущенно емуулыбнулась. — Ты знаешь, мне больше нечего было делать. — Ониобменялись теплыми улыбками. — Как ты думаешь, что произойдет, папа?Гитлер начнет войну? Он, кажется, хочет ускорить это, и думаю, объединение Римаи Берлина может быть очень опасным. Особенно учитывая то, что делает Муссолини.

— Сара, — он остановился, пристально глядя нанее, — ты меня изумляешь.

— Спасибо.

Они еще некоторое время прогуливались, обсуждая то, скольглубока опасность войны в Европе, и ему отчаянно не хотелось прекращатьпрогулку, когда прошел час. Он увидел ее совсем другой. Такая Сара быласовершенно не нужна ван Дерингу. Они продолжали оживленную беседу за чаем, иЭдвард изложил свою теорию о том, что Соединенные Штаты никогда не будутвтянуты в войну в Европе.

— Жаль, что мы не едем в Германию, — заметилаСара, удивляя своего отца, — мне хотелось бы ощутить, что там происходит,и, может быть, даже побеседовать с людьми.

Слушая ее, он радовался тому, что они туда не едут. ВовлекатьСару в опасный мир политики не входило в его планы. Интересоваться мировойполитикой, быть осведомленной, даже до такой степени, как она, бьшо крайнередким качеством, особенно для женщины, но поехать туда, чтобы вкуситьопасность, — на такое он никогда бы не согласился.

— Я думаю, как раз хорошо, что мы посетим Англию иФранцию. Я даже не уверен, что нам следует ехать в Рим. Пожалуй, мы решим это,когда будем в Европе.

— Где твой дух приключений, папа? — подтрунивалаона над ним, но он покачал головой, он был намного мудрее ее.

— Я слишком стар для этого, моя дорогая. А ты должнаносить красивые платья и посещать вечера.

— Как скучно. — Она прикинулась скучающей, и ееотец рассмеялся.

— Вы поразительны, мисс Сара. — Неудивительно, чтоона была несчастна с ван Дерингом и укрылась в Лонг-Айленде. Она оказаласьслишком умна для него и большинства молодых людей из его окружения.

Прошло три дня, и Сара уже спокойно гуляла по кораблю. Онапо-прежнему держалась обособленно и не проявляла особого интереса к молодымлюдям, но она обедала вместе с родителями в ресторане, а накануне вечером ониужинали за столом капитана.