и сделалась первым во Франции «профессиональным» писателем (поскольку жила на гонорары от своих трудов), причем первой женщиной-писателем[154]. Из ее огромного наследия мною были выбраны чисто политические трактаты. Прежде всего это «Книга о деяниях и добрых нравах короля Карла V Мудрого», первое ее политическое произведение, написанное около 1404 г. по заказу Филиппа Храброго герцога Бургундского для наставления дофина Людовика об «образцовом правлении»[155]. В этом произведении, основанном и на личных впечатлениях автора, и на семейных легендах, Кристина с наибольшей полнотой раскрывается как политический мыслитель, имеющий свое мнение и умело выдающий его за «мнение власти»[156]. Статус чужеземки придавал свидетельствам Кристины непредвзятый характер, а последовавшие за этим произведением новые заказы подтвердили общественную востребованность нарисованного ею портрета «идеального короля». Созданные вслед за этим еще два политических трактата — «Книга о политическом теле» (1407 г.) и «Книга о мире» (1414 г.)[157] были посвящены королю, наследникам престола и принцам крови и преследовали цель наставить их в «ремесле управлять», но отмечены печатью начавшейся гражданской войны бургиньонов и арманьяков и занятой автором позиции сторонницы сильной королевской власти. Взгляды Кристины близки воззрениям служителей короны Франции, но отражают и мнение более широких политических сил, видящих в сильном государстве выход из общественного кризиса[158].

Этой же теме — обязанностям государя и его окружения — посвящен трактат королевского советника Пьера Сальмона, написанный в 1409 г. в форме ответа на гипотетический запрос короля Карла VI, а на деле являвшийся типичным зерцалом государя[159]. В этом трактате обязанности, доблести и нравы государя трактуются в неразрывной связи с аналогичными атрибутами его служителей[160].

Об этом тревожном периоде свидетельствует и трактат «Описание Парижа» Гилберта из Меца, входившего в немецкую нацию при Парижском университете, а затем в клиентелу Иоанна Бесстрашного, герцога Бургундского. Став профессиональным писателем и вернувшись на родину, он записал по памяти свои впечатления о городе, примерно для периода 1407–1434 гг., в которых есть ценные сведения об облике Дворца в Ситэ, где располагались верховные ведомства, равно как о быте и нравах служителей короны Франции[161].

В условиях начавшейся гражданской войны бургиньонов и арманьяков, а затем английской агрессии тон задавали патриотические трактаты, призывавшие к объединению страны. В них претензии к верховной власти отступили на второй план, но не исчезли совсем. Эта традиционная тема присутствует в нескольких трактатах, прежде всего в «Перебранке четырех» Алена Шартье[162]. Клирик с университетским дипломом Ален остался верен «буржскому королю», начав службу короне еще в должности секретаря дофина Карла. Написанный им в 1422 г. трактат преследовал цель призвать все слои общества к защите интересов Французского королевства и с этой целью был построен в форме обвинения четырех сословий и их оправдания перед ликом «Дамы Франции»[163]. В опубликованных Н. Понс анонимных трактатах патриотической направленности есть и такой (написан около 1418–1419 гг.), где упоминаются служители короны, причем авторство явно принадлежит королевскому должностному лицу, поскольку помимо характерных для этого круга идей и представлений о власти автор апеллирует и к корпоративной исторической памяти чиновников[164].

В это трудное время в другом политическом лагере появился трактат, где функции и обязанности верховного правителя и его окружения занимают центральное место. Речь идет об анонимном трактате, известном как «Совет Изабелле Баварской», хотя на деле он написан для Иоланды Арагонской, супруги Людовика, герцога Анжуйского, и тещи короля Карла VII[165]. Созданный, предположительно, около 1425 г. (издатели ошибочно отнесли его к 1433 г.) в ситуации королевской схизмы он возвращает нас к традиционным темам и оперирует топосами политических представлений с одной целью — реформировать королевскую власть и вернуть ей забытый моральный авторитет.

Все пережитые институтами королевской власти и их служителями трудности в период королевской схизмы и «двойной монархии» в наибольшей мере нашли отражение в обширном публицистическом наследии Жана Жувеналя дез Юрсена, отпрыска династии служителей короны Франции, образованного юриста (доктора обоих прав) и опытного правоведа-практика, сделавшего блестящую карьеру чиновника (мэтр прошений и советник короля, затем королевский адвокат и член Парламента) и ставшего в итоге архиепископом Реймсским и пэром Франции[166]. В его политических трудах (трактатах, письмах и речах) королевская власть и ее служители занимают центральное место. Автор не понаслышке знал обо всех проблемах, подводных камнях и специфике бюрократической структуры во Франции, так что его инвективы, советы королю и должностным лицам по реформированию администрации весьма авторитетны. В то же время, будучи выходцем из чиновной среды, Жувеналь являл собой яркий образец носителя сформировавшейся к этому времени корпоративной этики и исторической памяти, что придает его трудам особую ценность в контексте рассматриваемых в настоящем исследовании проблем[167].

О трудностях выхода из политического кризиса и о выживании административных традиций и идейных основ королевской службы можно судить по нескольким привлекаемым мной произведениям. Прежде всего, следует назвать в этом ряду «Латинскую поэму о Париже», написанную в 1451 г. Антонио Астесано, сыном университетского преподавателя и секретаря в Вилланове. После учебы в Турине и Павии он переехал во Францию и вошел в клиентелу Карла Орлеанского, став его первым секретарем[168]. В его трактате большое внимание было уделено Парламенту как олицетворению и оплоту политической мощи короля Франции. О сохранении идейных традиций во французской администрации и об их интерпретации в чиновной среде свидетельствуют и стихи Марциала Парижского, выходца из Оверни и прокурора Парижского парламента[169]. Из той же среды служителей короны Франции происходит и автор «Прославления Карла VII» Анри Бод[170]. Последовательный сторонник короля, включая и драматичный период Прагерии, он был обласканным монархом финансовым чиновником и служил одно время на должности элю в Лимузене, но оставил службу ради поэзии и перебрался в Париж. «Прославление» является единственным его прозаическим произведением, на рукописи которой присутствует миниатюра, изображающая подношение автором своего произведения Карлу VIII, что явно свидетельствует о пережитом им периоде немилости при Людовике XI и больших ожиданиях от нового короля. Именно в контексте этих ожиданий и был, очевидно, написан не позднее 1484 г. данный трактат, выдающий не только осведомленность автора об административных практиках, но и его представления о «правильном монархе». Наконец, своеобразным завершением корпуса исследуемых в работе политических произведений стал трактат Робера де Бальзака[171]. Написанный между 1483 и 1498 гг. первоначально анонимный трактат (авторство установлено Ф. Контамином) принадлежит перу королевского чиновника — сенешаля Ажене, дворянина из Оверни, сделавшего успешную военную карьеру на службе короне Франции. Его сочинение в значительной части повторяет и суммирует те идеи и представления о