– А я ничего не понимаю, – пробормотал Альберт.

– Я узнал кое-что еще. Но, к сожалению, обрадовать васнечем. Попытаюсь быть с вами вполне откровенным. У меня нет никакой связи сземлей. Примерно пять минут назад мы должны были увидеть в иллюминаторыотчетливо огни Денвера. Но ничего не было. Единственное заключение, следующееиз этого, – кто-то там забыл заплатить за электричество. Пока мы не узнаемчего-нибудь нового, придется довольствоваться вот таким выводом.

Он сделал паузу. Лорел взяла Дайну за руку. Альберт тихоприсвистнул. Писатель-фантаст Роберт Дженкинс, положив руки на колени,пристально смотрел в пустоту.

– Таковы плохие новости, – продолжал Брайан. – Хорошие тожеимеются: самолет в отличном состоянии, горючего полно, и я специалист попилотированию подобных авиалайнеров. Разумеется, и по приземлению. Полагаю, вданной ситуации главное – это благополучно приземлиться. Мы сделаем все радиэтого, и прошу вас быть уверенными в том, что мы это сделаем. И последнее, чтоя хотел вам сообщить, – пунктом прибытия нашего авиалайнера будет Бангор, штатМэн.

Джерси без воротничка подпрыгнул.

– Что-о-о-о?!! – заорал он.

– Наше навигационное оборудование в нормальном рабочемсостоянии, но не могу того же сказать о наземных службах, которыми мыпользуемся. В этих условиях я принял решение не входить в обычно перегруженноевоздушное пространство Логана. По радио мне ни с кем там связаться не удалось.Похоже, что все радиооборудование самолета в полном порядке, но в нынешнейситуации я не могу полагаться на то, что мне кажется. Международный аэропортБангора имеет следующие преимущества: ближайший подлет через сушу, а не надморем, ко времени нашего приземления в 8.30 воздушное движение там либо весьмалегкое, либо вообще отсутствует. Кроме того, посадочная полоса там, которуюиспользуют и ВВС, самая длинная на западном побережье Соединенных Штатов. Нашибританские и французские друзья обычно сажают там свои «конкорды», когдаНью-Йорк перегружен.

Мужчина в джерси заорал на весь салон:

– У меня важная встреча в Бостоне в девять часов, и язапрещаю вам лететь в какой-то странный аэропорт Мэна!

Дайна слегка подпрыгнула от неожиданности, потом подаласьдальше от этого голоса, прижавшись щекой к груди Лорел Стивенсон. Она неплакала – нет еще, но Лорел почувствовала, как содрогается ее тело.

– Ты слышишь меня? – снова заорал Джерси. – Мне нужно вБостон! Я должен обсуждать необычно большую трансакцию финансов, и я намеренприбыть туда вовремя! – Он отстегнул свой ремень и начал подниматься из кресла.Щеки его покраснели, а в глазах появилось отсутствующее выражение, что Лорелнашла весьма пугающим. – Ты меня понял?..

– Прошу вас, – сказала Лорел. – Пожалуйста, мистер, выпугаете девочку.

Джерси обернулся к ней, и этот жуткий пустой блуждающийвзгляд упал не нее. Лорел выжидала.

– Напугал девочку?! Да мы же меняем курс на какой-то сраныйаэропорт у черта на куличках! А тебя беспокоит какая-то…

– А ну сядьте, или я вам врежу! – сказал Гаффни, поднимаясьс кресла. Он был старше Джерси лет на двадцать, но куда более массивный, сширокой грудью. Закатав рукава своей красной фланелевой рубахи до локтя, онсжал кулаки. Мускулы на руках приметно вздулись. Выглядел Гаффни каклесопильщик, готовый уйти на пенсию.

Джерси оскалил зубы. Волчья гримаса испугала Лорел, потомучто этот человек в костюме джерси без воротничка сам не понимал, что у негоотразилось на лице. Она первой из всех подумала – не безумец ли он.

– В одиночку не получится, папаша, – сказал Джерси.

– Нет, не в одиночку! – Это был лысый человек из отсекаделового класса. – Я тебе врежу сам, если не заткнешься.

Альберт Косснер набрался храбрости и добавил:

– Я тоже, ты – поц. – О, как хорошо было вот таквысказаться. Вот теперь он почувствовал себя, как один из ребят Аламо,переступивший черту, которую провел полковник Трэвис на земле.

Джерси огляделся по сторонам. И снова лицо исказилось встранной волчьей гримасе.

– Ясно, ясно… Все против меня. Хорошо. – Он уселся ипосмотрел на всех ненавидящим взглядом. – Но если бы вы знали хоть что-нибудь орынке закладных бумаг в Южной Америке… – Он не закончил фразу. На соседнемкресле увидел салфетку. Подобрал ее и начал раздирать на длинные тонкиеполоски.

– Кто-нибудь знает, как управляться на кухне с их плитой? –спросил Лысый так, словно ничего не произошло. – Я хочу поужинать.

Никто не ответил.

– Не ожидал такого, – с грустью сказал лысый мужчина. – Эраспециализации. Просто жить стыдно в такую эпоху. – С этим философскимзамечанием Лысый вернулся в деловой класс.

Лорел опустила глаза и увидела, что под оправой темных очковщеки Дайны Беллман были мокрыми от слез. Лорел моментально забыла о собственномстрахе, о замешательстве и обняла девочку.

– Не плачь, миленькая. Тот дяденька был просто ужаснорасстроен. Сейчас ему получше.

«Если можно назвать лучшим этот невменяемый взгляд иразрывание салфетки на тонкие полоски», – подумала она.

– Я боюсь, – прошептала Дайна. – Мы все кажемся этомудяденьке страшилами.

– Ну нет, я так не думаю, – сказала Лорел, несколькоошарашенная таким заявлением. – Почему ты так подумала?

– Я не знаю. – Дайне понравилась эта женщина, причем спервого момента, когда услышала ее голос. Только она не стала ей рассказывать,что в какой-то миг увидела всех, включая себя. Увидела этого человека с громкимголосом. Она побывала внутри него, а звали его мистер Тумс, или Туми, иличто-то в этом роде. Для него все они выглядели, как скопище злобных себялюбивыхтроллей.

Если бы она сказала об этом мисс Ли, та сразу бы решила, чтоона сошла с ума. Почему бы и этой тетеньке, с которой Дайна познакомиласьнедавно, не думать так же?

Поэтому Дайна промолчала.

Лорел поцеловала девочку в щеку. Кожа под ее губами былагорячей.

– Ты не бойся, маленькая. Мы летим нормально – сама ведьчувствуешь, верно? Через несколько часов будем снова на земле.

– Это хорошо. Но только я хочу мою тетю Викки. А где она,как ты думаешь?

– Не знаю, детка, – ответила Лорел. – Сама хотела бы знать.

Дайна снова подумала о лицах, которые видел крикливыйчеловек: такие злые, жестокие морды. Вспомнила и свое лицо его глазами:поросячья морда, спрятанная за большими черными очками. Вот тогда и дрогнулався ее смелость, она заплакала, истерично всхлипывая, задев Лорел за живое.Лорел обняла ее, поскольку ничего иного не могла придумать, чтобы успокоить, нопри этом и сама заплакала. Минут пять плакали вместе, потом Дайна началауспокаиваться. Лорел посмотрела на худого подростка, которого звали не тоАльберт, не то Элвин, и заметила, что и у того глаза были мокрыми. Заметив еевзгляд, он торопливо отвернулся и начал рассматривать свои руки.