– Нет. Я вообще через всю страну еще никогда не летал.

– А я летал. Много раз. Несколько раз даже вопреки своейнатуре не спал некоторое время. Правда, это случалось, когда я был помоложе, аполеты более шумными. Так вот, должен признать, что мой первый перелет отпобережья до побережья проходил на самолете, который делал две посадки… для подзаправки.По моим наблюдениям, очень немногие пассажиры на подобных перелетах засыпают втечение первого часа или примерно такого срока, а потом почти все засыпают. Втечение первого часа люди смотрят в иллюминаторы, разговаривают со своимиспутниками, что-то пьют…

– Та есть как бы обустраиваются, – продолжил Альберт. То,что говорил мистер Дженкинс, было для него вполне логично. Хотя сам он почти не«обустраивался». Он был так возбужден предстоящим путешествием и новой жизнью,которая ожидала его, что в последние пару ночей почти не спал. В результатеотключился, едва «Боинг-767» поднялся в воздух.

– Да, устраивают свои маленькие гнездышки, – согласилсяДженкинс. – А ты, случайно, не заметил тележку для напитков снаружи кабиныпилотов, Альберт?

– Да, там была тележка, – подтвердил Альберт. – Видел.

Глаза Дженкинса засияли.

– Вот-вот! Либо видел, либо споткнулся о нее. Но заметил литы ее?

– М-м… наверно, нет, если вы что-то приметили в ней, чего яне увидел.

– Не глаза замечают, а разум, Альберт. Натренированный надедукциях разум. Я, конечно, не Шерлок Холмс, но тем не менее заметил, что онакак раз была извлечена из небольшой кладовой, в которой обычно находится, и чтоиспользованные стаканчики все еще стояли на нижней полке тележки. Отсюда яделаю следующий вывод: самолет взлетел без происшествий, набирал рейсовуювысоту, и, к счастью, был включен автопилот. Затем капитан выключил сигналПРИСТЕГНИТЕ РЕМНИ. Все это заняло около тридцати минут с момента взлета. Помоим подсчетам, где-то примерно в час ночи. Когда сигнал был отключен,стюардессы поднялись и занялись своей первой задачей – приготовлением напитковдля примерно полутораста пассажиров на высоте 24 000 футов при продолженииподъема. Пилот между тем запрограммировал автопилот выровнять самолет на высоте36 000 футов, направить его к востоку с такими-то и такими-то изменениямикурса. Несколько пассажиров – то есть мы, все одиннадцать – заснули. Остальные– кто-то слегка подремывал (но не настолько глубоко, чтобы спастись от того,что произошло), а большинство полностью бодрствовали.

– Обустраивались в своих гнездышках, – подсказал Альберт.

– Вот именно! Обустраивались в своих гнездышках! – Дженкинссделал паузу, а потом не без оттенка мелодрамы добавил: – И тогда-то это ипроизошло!

– Но что произошло, мистер Дженкинс? – спросил Альберт. – Увас есть на этот счет какая-нибудь идея?

Дженкинс долго не отвечал, а когда наконец заговорил,оживление покинуло его голос. Слушая его, Альберт впервые понял, что занесколько театральной манерой говорить мистер Роберт Дженкинс скрывал свойстрах. Он был напуган не меньше его. Против этого Альберт ничего не имел –пожилой писатель в потрепанном плаще стал выглядеть более приземленной фигурой.

– Мистерии запертой комнаты – это история с дедукциями вчистом виде, – сказал Дженкинс. – Я сам написал несколько таких, даже большечем несколько, честно говоря. Но никогда не ожидал оказаться сам участникомподобного таинственного случая.

Альберт смотрел на него и не знал, что на это сказать.Вспомнил вдруг историю «Пестрая лента» с Шерлоком Холмсом. Там рассказывалось оядовитой змее, которая проникала в знаменитую запертую комнату черезвентиляционное отверстие. Бессмертному Шерлоку Холмсу не понадобилось даже подключатьвсе свои способности, чтобы разрешить эту загадку.

Но даже если багаж на верхних полках рейса № 29 был биткомзабит ядовитыми змеями, куда исчезли тела? Куда девались тела? Страх вновьпробудился в нем, поднимаясь от ног к самым жизненным органам. Подумал, что завсю свою жизнь никогда еще не был столь непохожим на знаменитого стрелка ТузаКосснера.

– Если бы это был просто самолет, – тихо продолжил Дженкинс,– я думаю, что смог бы предложить какой-то вариант. На этом я, собственно, свойхлеб зарабатывал в последние лет двадцать пять. Хочешь услышать один из такихсценариев?

– Конечно, – ответил Альберт.

– Ну, хорошо. Допустим некая теневая правительственнаяорганизация, вроде «Магазина» из романа «Поджигательница», решила провестинекий эксперимент, а мы оказались подопытными. Целью подобного эксперимента вданных обстоятельствах может быть регистрация эффекта сильного ментального иэмоционального стресса на некоторое число средних американцев. Они, ученые,проводящие эксперимент, накачивают кислородную систему самолета неким лишеннымзапаха гипнотическим веществом…

– А что, такие бывают? – спросил Альберт завороженно.

– Есть такие, – ответил Дженкинс. – Например, дизалин илиметапроминол. Я помню, как в свое время читатели, претендовавшие на«серьезность», высмеивали истории про Фу Манчу Сакса Ромера. Называли их самойпостыдной дешевой мелодрамой. – Дженкинс медленно покачал головой. – А теперьблагодаря биологическим исследованиям и всяким там ЦРУ, мы живем в мире,который для самого Сакса Ромера стал бы кошмаром. Дизалин – то же самое, чтонервный газ, – лучше всего подходит. Действует очень быстро. Когда еговыпускают в воздух, все отключаются, засыпают, кроме пилота, который дышитнезараженным воздухом через маску.

– Но ведь… – начал было Альберт.

Дженкинс поднял ладонь и улыбнулся.

– Я знаю твои возражения, Альберт, и могу дать пояснения.Позволишь?

Альберт кивнул.

– Пилот приземляет самолет на какой-то секретной полосе вНеваде, скажем. Пассажиры, которые бодрствовали, когда газ был пущен, и,разумеется, стюардессы вынесены из самолета зловещими людьми в белых униформах.Пассажиры, которые к тому моменту и так спали, вроде меня и тебя, мой юныйдруг, просто продолжали спать, только сон их был более глубоким, чем прежде.Затем пилот возвращает рейс № 29 на прежний курс и включает автопилот. К томувремени, как самолет достигает Роки, эффект газа начинает улетучиваться.Дизалин называют чистым газом, который не оставляет последствий. Никакогоощущения похмелья, другими словами говоря. По интеркому пилот слышит, каккричит слепая девочка, потерявшая свою тетушку. Он понимает, что она разбудит иостальных. Эксперимент начался. Он выходит из кабины и захлопывает за собойдверь.

– Как он может это сделать? Ручки же нет снаружи.

Дженкинс отмахнулся жестом руки.

– Самая элементарная вещь на свете, Альберт. Он используетполоску клейкой ленты, клеящейся стороной наружу. Достаточно легкого толчка идверь заперта.