Время шло, Зюзя точно умер, а моему терпению пришел конец.Взгляд остановился на открытой балконной двери, и точно черт толкнул меня подлокоть. В общем, я подошла к балкону и, сама не знаю как, оказалась на нем, тоесть взобраться на балкон для меня плевое дело, тем более что это первый этаж,но вот зачем я забралась на этот самый балкон, я не смогла бы объяснить дажесамой себе. Я стояла на балконе, нервно оглядываясь, каждую секунду ожидая, чтокто-нибудь заорет «караул» и «грабят», но никто не только не заорал, но ипопросту не обращал на меня внимания. Впрочем, обращать внимание было особеннонекому: во дворе были только две собаки, одна из которых — мой друг Кузя, авторая лежала у подъезда и в нашу сторону даже не смотрела .Кузя, наблюдая замной, неодобрительно тявкнул и даже отвернулся, так его возмущал тот факт, чтоя вторглась на чужую территорию. Я застыдилась и совсем было собраласьперемахнуть назад, но опять, точно помимо своей воли, подошла к двери изаглянула в комнату. Маленькая комната была пуста, то есть совсем пусто в нейне было: облезлый стол с кучками мусора неясного происхождения, диван беззадней спинки, видавший виды шифоньер, тумбочка с телевизором. Музыкальныйцентр на полу тянул примерно на триста баксов и выглядел здесь инородным телом,виднелось несколько стульев и два кресла, имевших такой вид, точно их нашли напомойке. На ковре, который когда-то был красивым и, наверное, дорогим,разбросаны диски и коробки к ним. Может, кое-что из обстановки я пропустила, ноне это беспокоило меня в тот момент, комната была пуста в том смысле, чтохозяин ее отсутствовал. Видимо, вконец лишившись разума от этого открытия, яшагнула в комнату и огляделась еще раз. Конечно, его здесь не было, более того,в квартире стояла такая тишина, что было очень трудно предположить, будто Зюзянаходится в кухне или ванной, если, конечно, не допускать мысли о том, что онспит, только вот зачем человеку спать в кухне, если в комнате у него естьдиван. Я крикнула «Эй!» и прошла в кухню, которая тоже была пуста, заглянула вванную и в конце концов замерла в прихожей в крайнем недоумении: Зюзи нигде небыло. Квартирка крохотная, кухня метров шесть, совместный санузел и прихожая,противоположных стен которой я без труда могла коснуться, раскинув руки. Зюзебыло совершенно некуда деться, а между тем дом он не покидал ни через дверь, ничерез балкон, во время своих прогулок я постоянно держала их в поле зрения.Значит, Зюзя все-таки квартиру покинул, но оставался в доме, например, решилнавестить соседей. Пока я размышляла над этим, со стороны балкона раздалсяподозрительный шум, я испуганно замерла, прислушиваясь: кто-то проник вкомнату, стараясь двигаться осторожно, но задел за что-то и замер, подозреваю,в таком же испуге, как и я. Тут мне в голову пришла вполне здравая мысль, что янахожусь в чужой квартире, в которую вломилась без приглашения через балкон, ив Уголовном кодексе для таких случаев есть специальная статья, и хоть ни ееномера, ни параграфа я не знала, легче от этого мне не было. Я с замираниемсердца метнулась к входной двери, открыла английский замок и выпорхнула вкоридор, но как только моя нога переступила порог, дыхание вернулось ко мне, авместе с ним и любопытство, поэтому дверь я прикрыла неплотно и, прижавшись кстене, стала ждать, что последует далее.

Далее последовало вот что: человек, постояв немного и незаметив ничего опасного, начал двигаться, я слышала, как он прошел в кухню,заглянул в ванную, а затем выглянул в прихожую. Не знаю, кого я ожидалаувидеть, припав к щели, но только не Сеньку, который с очень обеспокоеннымвыражением на физиономии оглядывался по сторонам. «Это что ж такое делается?» —пронеслось в моей голове, и я ворвалась в квартиру, начисто забыв о том, чтоона не моя и поднимать шум все же не стоит. Когда дверь распахнулась, Сенькаиспуганно вскрикнул, но, увидев меня, неожиданно заулыбался и сказал со вздохомоблегчения:

— Дарья…

— Что ты здесь делаешь? — зашипела я, наступая наплемянника.

— Я за тебя беспокоился, — обиделся он и, нырнув квходной двери, прикрыл ее и добавил укоризненно:

— Ну что ты шумишь?

— Ты влез в чужую квартиру, — напомнила я,задыхаясь от праведного гнева.

— Ты тоже, — вздохнул он, отводя взгляд.

— Я беспокоилась за этого типа, как его… о, черт…

— А я беспокоился за тебя.

— Ты мог бы беспокоиться дома.

— Не мог, и кончай злиться, лучше давай здесь какследует все осмотрим, вдруг найдем фотографию?

— Что значит осмотрим? — возмутилась я, неожиданнообнаружив колоссальные пробелы в воспитании племянника, но, некстати вспомнив,где мы ведем этот диалог, поскучнела. — Несанкционированный обыск — это… —Я не успела договорить, в дверь позвонили. Мы с Сенькой разом подпрыгнули изамерли, выпучив глаза друг на друга.

Звонок повторился и теперь звучал гораздо настойчивее.Чувствовалось, тот, кто в настоящий момент стоял за дверью, твердо решилпопасть в квартиру. Сенька вдруг ожил и стал делать мне знаки, размахиваяруками, как ветряная мельница, с перепугу соображала я хуже не бывает, ноосновную мысль все же уловила.

— Надо сматываться через балкон, — сделал Сенькавполне здравое предложение, я кивнула, предлагая ему двигать к балкону, а самана цыпочках прокралась к входной двери (не иначе как все черти в тот деньболтались по соседству и толкали под руку) и заглянула в «глазок». В тускломсвете, падающем от заколоченного окна, я увидела физиономию АндрюхиКоломейцева, нашего нового участкового, выглядела она строго, я бы даже сказаларешительно, а я, не задумываясь, распахнула дверь и буркнула:

— Входи.

Если б на голову Андрюхи свалился мешок с песком, он бы невыглядел таким обалдевшим, шагнул в прихожую, шевеля губами, и только с третьейпопытки произнес:

— Здрасьте…

— Здравствуй, — ответила я, закрывая за ним дверь.Сенька, который к тому моменту уже добрался до балкона, услышав, что я с кем-торазговариваю, незамедлительно вернулся и теперь стоял в дверях и глупоулыбался. Участковый заглянул в комнату и с некоторым недоумением спросил:

— А где Зюзин?

— Понятия не имею.

— А-а… — Он еще раз огляделся и сказал:

— Что ж, я тогда попозже зайду. — И направился кдвери. Сделав несколько шагов, он вроде бы очнулся и поинтересовался:

— А вы что здесь делаете?

— Ищем Зюзю.

— А-а… Как ищете, то есть зачем?

— Я пришла узнать у него насчет фотографии. Онутверждал, что у него ее нет, а потом и вовсе пропал.

— Кто, Зюзя?