— Если я тебе понадоблюсь, то ищи меня там.

Дверь трейлера Рейчел распахнулась, и Зак, проходивший мимо,нос к носу столкнулся со своей женой. Разговоры смолкли, и в воздухе повисланапряженная тишина. Все как будто чего-то ждали. Но Зак, помедлив лишьмгновение, спокойно пошел дальше, на ходу обменявшись несколькими шутками сдвумя каскадерами и отдав какое-то указание второму помощнику режиссера. Еслион за что-то и заслуживал «Оскара», так это за ту роль, которую играл сейчас.Ее исполнение требовало от него почти невыносимого напряжения. Ведь стоило емуподумать о Рейчел, как перед глазами вставала одна и та же омерзительная сцена,которую он застал вчера вечером, неожиданно вернувшись в их номер в «Кресчентотеле»…

Все началось с того, что Зак назначил позднее совещание соператорской группой и помрежами и потому собирался остаться ночевать втрейлере, не возвращаясь в Даллас. Но когда все собрались, он обнаружил, чтооставил свои записи в гостинице, и, решив не тратить времени на то, чтобыпосылать за ними кого-нибудь, предложил перенести совещание в свой номер в«Кресченте». Пребывая в прекрасном настроении по поводу близкого окончаниясъемок, шестеро мужчин, перешучиваясь, вошли в темную комнату, и Зак включилсвет.

— Зак! — раздался истерический вопль Рейчел, которая,скатившись с лежавшего на диване обнаженного мужчины, судорожно шарила впоисках пеньюара. Тони Остин, игравший вместе в Заком и Рейчел одну из главныхролей в «Судьбе», сел, резко подтянув колени к подбородку.

— Послушай, Зак, не надо волноваться… — начал было он, но,увидев выражение лица Бенедикта, вскочил и стремительно метнулся за диван.

— Только не трогай лицо! — истерически выкрикнул он, сужасом глядя на неумолимо приближающуюся высокую фигуру, — я занят еще в двухсценах и…

Понадобились усилия пятерых здоровых мужчин, чтобы оттащитьЗака.

— Не сходи с ума! — пытался утихомирить его главныйосветитель.

— Если ты изуродуешь ему лицо, то мы никогда не закончимэтот проклятый фильм! — подхватил Дуг Ферлоу, тяжело дыша — удерживать Закабыло не так просто.

Разбросав всех в стороны, тот действовал быстро, расчетливои методично. Прежде чем его снова успели скрутить, он несколькими точными имощными ударами сломал Тони два ребра. Тяжело дыша, скорее от ярости, чем отнапряжения, Зак наблюдал, как обнаженного, спотыкающегося Остина выводят из комнаты.В коридоре уже толпилось с полдюжины зевак — жильцов гостиницы, привлеченных,очевидно, воплями Рейчел.

Захлопнув дверь, Зак повернулся к жене. Вид этой женщины,уже успевшей накинуть атласный, персикового цвета пеньюар, был ему настолькоомерзителен, что он с трудом подавил желание ее ударить.

— Убирайся! — прорычал он. — Причем побыстрее, потому чтоиначе я за себя не отвечаю!

— Не смей угрожать мне! Слышишь, ты, самонадеянный сукинсын! — Зак, ожидавший чего угодно, но не этого презрительного торжества,которое звучало в голосе Рейчел, был настолько ошарашен, что утратил дар речи.— Если ты тронешь меня хоть пальцем, то мои адвокаты вряд ли удовлетворятсяполовиной того, что ты имеешь. Они будут требовать всего, и они это всеполучат! Ты понял, что я сказала? Я развожусь с тобой. Мои адвокаты вЛос-Анджелесе уже подготовили все необходимые документы и завтра подадут их всуд. Мы с Тони собираемся пожениться!

Зака взбесило не столько то, что его жена и Тони спали другс другом, судя по всему, уже давно, сколько то, что эта милая парочкапланировала строить свою счастливую семейную жизнь на его деньги, которыедостались ему отнюдь не легко. Как бы то ни было, но слова Рейчел окончательновывели его из себя.

— Послушай, ты, — , выкрикнул он, схватив ее за руки исильно толкнув в сторону двери, — я скорее убью тебя, чем позволю тебе и твоемулюбовнику жить на мои деньги!

Рейчел, потерявшая равновесие от неожиданного толчка, сноваподнялась на ноги и, гордо выпрямившись, заговорила, вкладывая в свои слова всюненависть и отвращение, накопившиеся в ней по отношению к бывшему мужу:

— И если ты думаешь, что сумеешь отстранить Тонн или меня отзавтрашних съемок, то лучше не пытайся. Ты — всего лишь режиссер, а компанияслишком много вложила в этот фильм. Если ты попытаешься выкобениваться, то онисмешают тебя с дерьмом, но заставят закончить фильм. Так что, — злобноулыбнувшись, добавила она, — ты проиграешь в любом случае. Если ты не закончишькартину, то будешь разорен. А если закончишь, то я все равно получу половинутого, что ты на ней заработаешь! — С этими словами Рейчел, вполне довольнаясобой, вышла из номера, изо всех сил хлопнув дверью.

Но самое обидное было то, что в некотором роде она говорилаистинную правду. По крайней мере, в том, что касалось «Судьбы». Даже в своемнынешнем, разъяренном состоянии Зак понимал это. Оставалось снять всего двесцены, и в одной из них были заняты Тони и Рейчел. У Зака не было никакоговыбора — хочет он того или нет, но ему придется терпеть свою бывшую жену вместес ее любовником до окончания съемок. Он налил себе неразбавленного виски,выпил, налил еще, а потом, с бокалом в руке, подошел к окну и стоял, глядя намерцающие в темноте огни Далласа до тех пор, пока боль и ярость, сжигавшие егоизнутри, не начали утихать.

Теперь, вновь обретя способность мыслить здраво, он решил,что утром позвонит своим адвокатам, обрисует ситуацию, и тогда переговоры оразводе будут проходить на его условиях. Кроме того, хотя он немало зарабатывалкак актер, большая часть его состояния была сделана благодаря удачнымвложениям, которые были так надежно защищены целой системой всевозможныхдоверенностей, займов и кредитов, что Рейчел будет совсем не просто до нихдобраться. Теперь Зак снова полностью контролировал свои эмоции. Он точно знал,что сможет пережить происшедшее. Знал, потому что много лет назад, когда емубыло всего восемнадцать, он столкнулся с гораздо более страшным и мучительнымпредательством. Еще тогда, будучи совсем молодым, он понял, что обладаетдостаточной силой духа для того, чтобы просто уйти от предавших его людей иникогда, ни при каких обстоятельствах, не оглядываться назад.

Отойдя от окна, Зак пошел в спальню, достал из стенногошкафа чемоданы Рейчел и запихнул в них все ее вещи. После этого он позвонил накоммутатор и попросил прислать носильщика, а через пять минут уже отдавалраспоряжения человеку, одетому в униформу гостиницы:

— Отнесите, пожалуйста, это, — он показал на гору чемодановсо свисающими из них вещами, — в номер мистера Остина.

Теперь, даже если бы Рейчел вернулась и умоляла его проститьее, даже если бы она смогла доказать, что была под действием наркотиков иничего не соображала, даже если бы он поверил ей, все равно было бы слишкомпоздно.

Эта женщина для него умерла.