– По крайней мере, ты всегда будешь со мной, да?

Он высунул язык и раскрыл пасть, словно улыбаясь.

Джессика почувствовала, как на глаза снова наворачиваются жгучие слезы, и не стала их сдерживать.

Иногда жизнь очень несправедлива. В тот момент, когда тебе кажется, что наконец все кончено, проблеск надежды, неожиданно вспыхнувший, гаснет.

«Дорогая Джессика, забавно, как ты на меня влияешь. До знакомства с тобой я старался не думать о поездке домой, а теперь хочу скорее туда вернуться. Если твое предположение о том, что я сумею поладить с сыном, окажется верным, ты вправе рассчитывать на вознаграждение. Будем надеяться, что в один прекрасный день мы встретимся, посмеемся и обсудим то, о чем писали друг другу.

Надеюсь, у тебя все хорошо, и ты не устала мне писать. Ты не представляешь, как я радуюсь твоим письмам. Они помогают мне выживать.

Жду встречи с тобой в ближайшее время.

Райан».

– Поднимите руку как можно выше и удерживайте ее на весу.

Райан скривил губы. Двигать рукой было трудно. Труднее, чем в прошлый раз.

Физиотерапевт требовала от пациента максимум энергии и сил.

– Хорошо, а теперь отдыхайте, – сказала она.

Он резко опустил руку, которую пронзала боль, и вытер пот со лба.

– Сегодня вы молодцом, – похвалила врач.

Он растянул губы в невинной, как ему казалось, улыбке:

– Почему бы нам не продолжить? Давайте сделаем еще несколько подходов.

Она покачала головой:

– Вы снова будете меня уверять, что вам не больно?

Райан взял полотенце и вытер лицо. Физиотерапевт уже привыкла к его постоянной браваде. Конечно, она замечала, как он кривился от боли, слишком сильно нагружая руку.

– Я просто хочу побыстрее стать сильнее.

– А я хочу, чтобы вы восстанавливали силы медленно и пользовались обеими руками должным образом, пока еще не состарились, – съязвила она.

Райан рассмеялся. В этом он не мог с ней спорить.

– Могу я задать вам личный вопрос? – вдруг поинтересовалась врач.

Он посмотрел на нее:

– Валяйте.

– Мне интересно, почему вы, ребята, так торопитесь вернуться в свою часть? Я понимаю, вы все сблизились, но разве не приятно немного побыть дома? – спросила она с любопытством.

Райан понимал, что она имеет в виду. Многие так думали, но они просто не понимали неразрывной связи, которая возникает между однополчанами, когда каждый делает все, чтобы не подвести свое подразделение.

Возможно, если бы его жена была жива, он бы уже вышел в отставку, но теперь…

– Трудно объяснить, – ответил Райан, пока она массировала его спину, расслабляя мышцы. – Не хочется подводить друзей и хочется бороться за правое дело.

Врач улыбнулась, но, по мнению Райана, вряд ли его поняла.

– Мне нравится дома, но военная служба – мое призвание.

По крайней мере, с обязанностями военного он справляется лучше, чем с отцовскими.

– Значит, вы стремитесь поскорее восстановить силы и вернуться в строй?

Он кивнул:

– Да, мэм.

Она похлопала его по спине:

– Во вторник в то же время. Но не уходите, пока не растянете мышцы руки.

Райан посмотрел ей вслед, едва замечая других людей в комнате.

Всегда при посещении физиотерапевта он чувствовал себя крайне бесполезным и бессильным, хоть и понимал, что уже добился немалых успехов в лечении.

Райан сделал большой глоток воды и потянул мышцы.

Вчера, общаясь с Джессикой, он не думал о раненой руке. Ему нравилось, как внимательно она слушала его и старалась развеселить. Как краснела каждый раз, когда их тела соприкасались.

Для парня, который поклялся никогда не увлекаться женщиной, Райан вел себя неподобающим образом. Находясь рядом с Джессикой, он забывал обо всем. Но он не мог предложить ей серьезных отношений. Как бы он ею ни увлекся, обязанности военного для него первостепенны.

Возможно, когда-нибудь они смогут быть вместе, но не сейчас. Если ему удастся наладить отношения с сыном, то время, проведенное дома, будет потрачено не напрасно.

Райан пытался не обращать внимания на боль, от которой сводило бицепс.

Райан улыбнулся. Он отказался от обезболивающего, которое прописала ему доктор. Джессика была для него лучшим лекарством. Он хотел снова ее увидеть.

Если она захочет развлечься, то он готов проводить с ней максимум свободного времени.

Джессика потянулась и зажмурилась. Солнце приятно ласкало ее кожу, а его тепло проникало сквозь поры.

Геркулес залаял, и она открыла глаза. Он гонялся по двору за дочерью Беллы, Руби, забавно подпрыгивая.

Джессика рассмеялась:

– Он лучше любой игрушки.

Белла согласилась:

– Ничто не веселит ее так, как твой пес.

– Знаешь, я, наверное, никогда не устану слышать смех этой малышки.

Обе сидели и смотрели, как девочка играет с Геркулесом.

Белла была для Джессики как сестра. После смерти ее родной сестры Белла была рядом, оказывала поддержку. Она ни разу не подвела Джессику.

Брат Джессики, Стивен, лежал на спине, потягивая пиво в компании с мужем Беллы, пока та не предложила ему помочь с барбекю. Он поднялся с травы и размял ноги.

– Мама с папой заедут? – спросила Джессика. Стивен поцеловал сестру в голову, проходя мимо:

– Нет, у них свои стариковские дела. Все рассмеялись.

– Не такие уж они старые! – возразила Джессика. Стивен пожал плечами:

– Если начинаешь предпочитать игру в бинго по ходу на классную вечеринку, значит, ты состарился.

Джессика хмыкнула, но не стала отчитывать брата – ведь он не хотел никого обидеть. Он любил своих родителей так же сильно, как и она.

– Не принесешь ли мне пива? – спросил он.

Джессика встала и шлепнула его по руке:

– Если бы ты не был таким очаровательным, я сказала бы, чтобы ты принес его себе сам.

Стивен надул губы:

– Тогда сама будешь готовить себе бургеры.

Джессика вошла в дом. Ей нравилось приезжать сюда. Дом Стивена был настоящим жилищем холостяка, в нем не хватало тепла и уюта, но тут Джессика всегда хорошо себя чувствовала. Они частенько собирались здесь и приятно проводили время.

Джессика полезла в холодильник за пивом, когда зазвонил ее телефон, лежащий в кармане джинсов.