– И о чем?

– Я так поняла, что, помимо собственно услуг побезопасности бизнеса, они еще занимаются подготовкой и трудоустройствомохранников. В общем, к ним надо подъехать, и директор сам все расскажет. Тызнаешь, – смущенно добавила Женя, – я пока еще не очень в теме,только-только из туристического бизнеса пришла.

– Правда? – заинтересовалась я. – А фирму«Модус вивенди» знаешь?

– Как не знать, я ведь там как раз и работала. А чтотакое?

Вранье для меня в последнее время стало настолько привычнымзанятием, что я даже глазом не моргнула.

– Одна моя подруга хочет устроиться туда на работу.

– Ни в коем случае! – с жаром воскликнулаЖеня. – Фирма не сегодня-завтра развалится.

– А ты откуда знаешь? – спросила я ссомнением. – Подруга говорит, что выглядит агентство нормально:евроремонт, оргтехника.

– Это все ерунда! Я тебе сейчас такое расскажу! Ты,кстати, куришь?

– Нет, но я могу постоять с тобой рядом за компанию.

Мы вышли во внутренний дворик, и Женя, которая оказаласьтакой маленькой, что едва доставала мне до плеча, с наслаждением затянулась.

– Где-то две недели назад прошел слух, что фирму скороприкроют, – начала Женя. – Знаешь ведь, как это бывает…

– Нет, а как?

– Ну, в один прекрасный день все сотрудники приходят наработу, а там – омоновцы, прокуратура или еще кто-нибудь взламывают сейфы,обыскивают все столы. И выясняется, что руководство набрало банковскихкредитов, а само ударилось в бега. Но на банки в общем-то плевать. Самоеглавное, что сегодня как раз должны были выплачивать зарплату, так что теперьнеизвестно, на что жить. Ты знаешь, сколько раз за мою карьеру менеджера порекламе случалось подобное? Не поверишь – восемь! Поэтому как только у насвозникли подозрения насчет «Модус вивенди», все сразу же сделали ноги. Ведьслухи на пустом месте не возникают. Тем более что мы только что получилизарплату. А если бы мы остались, то потеряли бы довольно много. Ведь лето –самый пик туристической активности. Вот все и рванули в другие турагентства.

– А ты почему сюда пришла, в газету по трудоустройству?

– Понимаешь, летом в турбизнесе мы, конечно,зарабатывали много, но зато в остальное время года лапу сосали. А вот работулюди ищут круглый год. Так что, мне кажется, в этой области перспектив больше.Впрочем, жизнь покажет.

– Слушай, – я решила вернуться к интересной дляменя теме, – я что-то не очень поняла про этот «Модус вивенди». А что этобыли конкретно за слухи? Кто их распространял?

– Дай-ка вспомнить… Мне лично это сказала секретарьдиректора Инна. Помню, мы сидели в столовой, шутили, разговаривали, а она вдругпогрустнела и говорит: «Вам-то хорошо, у вас специальность нужная, вы всегдасебе работу найдете. А я куда пойду? Сейчас секретарей как собак. И у всех ногиот ушей и свободный английский. А я иностранный язык так и не удосужиласьвыучить». Мы сразу просекли, что дело нечисто, и прямо спросили у нее: «Что,скоро лавочку прикроют?» Она сразу занервничала: «Ой, вы только никому не говорите,я случайно услышала по телефону…»

– А вы, конечно, всем рассказали? – догадалась я.

– Да не то чтобы рассказали. Оказалось, что все ужеболее или менее в курсе и даже подыскивают себе другую работу. Но окончательноменя лично убедили талоны.

– Какие талоны?

– Да талоны на обед. Они у нас раньше выдавалисьбесплатно. А тут вдруг в столовой говорят: «На этот месяц по ошибке секретаряталоны забыли выписать, поэтому расплачивайтесь наличными, записывайтесь вспециальный журнал, а в конце месяца руководство вам компенсирует». Я сразупоняла: все, это конец, если на питании сотрудников стали экономить.

– Так, может быть, действительно забыли выписать, малоли что бывает?

– Что ты! Потом Инночка плакала в туалете и всем жаловалась,что она не виновата, она все выписала вовремя. Надо же было руководству накого-то вину свалить! Да все ясно, – торжественно заключила Женя, –это было начало конца!

Пешеход всегда прав – если он жив.

Возвращаясь домой, я попала в самый час пик. Толпы уставшихсограждан, презрев красный свет светофора, плотными рядами устремлялись кстанции метро, а наперерез им ехал не менее плотный поток автомобилей. Интересыдвух сторон явно входили в противоречие, но уступать всегда приходилось пешеходам:все-таки они торопились домой, а не на тот свет. Мне же спешить было некуда.Семеро по лавкам меня не ждут, у Пайсы на блюдечке лежит достаточно корма,поэтому я законопослушно ждала, когда загорится «зеленый». Наконец светоформигнул зеленым глазом, и я стала медленно переходить дорогу. И очень правильносделала, что не поторопилась. Потому что не успела я сделать и двух шагов, какв миллиметре от меня промчалась красная «тойота». За рулем восседала девицадвадцати от силы лет. Одной рукой она держала около уха сотовый телефон, адругой поправляла зеркальце заднего вида. Машина в это время виляла из стороныв сторону, как собачий хвост. Девице, однако, было на все наплевать: онапродолжала как ни в чем не бывало ворковать в трубку.

– Ишь, свистушка! – возмутилась женщина собъемистой сумкой, когда опасность окончить жизнь под колесами этой иномаркиминовала. – Подарит любовник такой вот дуре машину, а она и рада людейдавить. Показывает всем, какая она крутая.

Далее эта с виду милая женщина прибавила несколькоколоритных фраз, поразивших меня не столько точностью оценки такого типадевушек, сколько той ненавистью, которая, оказывается, живет по отношению к нимв сердцах простых тружениц.

«И заметь, кстати, – вдруг встрял мой внутреннийголос, – что у этой девицы максимум сорок четвертый размер одежды».

«И что с того?» – ответила я ему, хотя прекраснодогадывалась, к чему он клонит.

«А то. Ты, между прочим, тоже могла бы разъезжать на дорогоймашине. Но куда тебе, с твоей-то задницей! На нее не клюнет ни один“богатенький Буратино”. Такие, с задницами, достойными магазина “Три толстяка”,всегда на метро кататься будут. Если только самостоятельно не скопят под конецжизни на какой-нибудь “Запорожец”».

«Еще неизвестно, что этой девице приходится за „тойоту“терпеть, – угрюмо спорила я сама с собой, протискиваясь ктурникету. – Наверняка ее ни в грош не ставят как личность. Может быть,даже заставляют тапочки приносить, как дрессированную собачку!»

Внутренний голос ничего не успел ответить, потому что какраз в этот момент я получила основательный толчок в бок. Какой-то мужикпосчитал, что я загораживаю ему дорогу к эскалатору, и просто как следуетврезал мне увесистым портфелем. От удара меня отбросило на несколько метров ичто-то внутри заныло тупой болью.

«Почки, – констатировал внутренний голос. – Аможет, и печень. Но это ничего, зато тебя уважают как личность. Это ведь самоеглавное, правда?» И он гнусно захохотал.