– Что с тобой было? – спросил Алекс. – Если, конечно, это неличное...

Трейси пожал плечами:

– Личное... какая разница? Жизнь – сон, смерть –пробуждение... Я вернулся в свое детство.

Алекс ждал, неторопливо разливая вторую порцию.

– Я родился на Олимпе, капитан. Когда мне было семь лет, моиродители погибли. До десяти я жил в государственном приюте. Потом меня усыновилотставной пилот, живущий на Эдеме... ему было почти полтораста лет... Оченьдобрый, ласковый человек...

Алекс кивнул, ожидая. Трейси замолчал, размышляя о чем-тосвоем.

– И ты стал объектом сексуальной эксплуатации? – предположилАлекс.

– Капитан! – возмутился Трейси. – К вашему сведению, я досих пор девственник – именно в память о своем приемном отце!

– Прошу прощения. – Алекс смутился.

– Мой отчим умер от старости, когда мне было пятнадцать, –сказал Трейси. – Но к этому времени я получил неплохое образование, вступил вОбщество Киберморфов, в общем – смог пережить эту трагедию. Меня даже приняли вастрошколу. Конечно, натуралу было трудно соревноваться с программистами-спец,но, слава Нео, я все-таки добился своего... Так вот, сторожевые программыкорабля вернули меня в десятилетний возраст. Только на этот раз меня никто неусыновил, я остался жить на Олимпе, пристрастился к электронным наркотикам и вбреду воображал себя взрослым, состоявшимся человеком, членом лучшей вгалактике команды по настройке кораблей. Границы между правдой и ложьюпостепенно стирались. Временами я слезал с наркоты и снова превращался водинокого несчастного подростка, живущего в интернате на суровой планете. Потомпоявлялись вы, и я понимал, что давным-давно вырос, что это были сторожевыепрограммы «Серебряной Розы». А потом вы снова исчезали, я становился подросткомс подключенным к нейрошунту генератором видений. Я совершенно запутался,капитан! Это длилось три недели...

Он снова выпил.

– Старая испытанная методика, – сказал Алекс. – Чем-топодобным пользовались повстанцы во времена Снежной Войны.

– Очень неприятная методика, – согласился Трейси. – Капитан,тут найдется, чем закусить?

Алекс кивнул:

– Тут все должно найтись.

Капитанская каюта была снабжена крошечной кухонькой. Скореестатусная, чем реально востребованная роскошь – многие пилоты ценили кулинарию,но времени готовить у них не было.

Алекс тоже не собирался кормить Трейси разносолами. Заглянулв морозильник, но тут же оставил мысль размораживать продукты. Открыл шкафчик,где хранились консервы и закатанные в пластик сублиматы.

– Кусок колбасы вполне сгодится, – сказал Трейси. Алекс ссомнением достал бурую, плохо пахнущую колбаску в изодранной пластиковойупаковке. Что за... Он нагнулся – и вонь шибанула в нос.

Источник запаха лежал на нижней полке. Ссохшийся крысиныйтрупик с раздутым брюшком.

– Твою мать, – выругался Алекс. – Крыса!

– Ясное дело, на такой-то бандуре... – согласился Трейси. –Все изгрызла?

– Да нет, сублимированной колбасы нажралась и сдохла, –брезгливо бросая колбасу, сказал Алекс. – Ну, все понятно теперь с порчейпродуктов...

Крысы были вечным бичом космических кораблей. Даже стараканами в конце концов научились бороться, а вот крыс никакая химия небрала. Миллионы крыс подохли, чтобы уцелела парочка, абсолютно иммунная к яду.На мелких кораблях еще возможно было уничтожить грызунов подчистую. На крупных,куда снаряжение и пища загружалась сотнями и тысячами тонн, крысы были всегда.

Теперь стало понятно, почему ремонтный робот гонялся заголографическим кроликом. Плохо отлаженная программа спутала реальных грызунови сотворенный самим кораблем фантом.

– Дурная крыса, – сказал Трейси. – Вот когда я служил на«Гаргантюа», у нас ни одна хвостатая тварюга не жрала сублимат. Понимали,сволочи, что в животе разбухнет и разорвет все на фиг. Предпочитали прогрызатьжесть и пластик. Тоже тысячами дохли, но в конце концов до продуктовдобирались.

– Ну так у вас небось тысячное поколение крыс жило, –хмыкнул Алекс. «Гаргантюа», насколько он знал, был старым, исполинских размеровконтейнеровозом, на котором Трейси начинал работать в космосе. – А тут корабльновенький, крысы еще дурные, к космосу не приученные.

Он захлопнул ящик, мысленно отметив, что надо приказать Розепровести хорошую уборку. В другом ящике нашелся шоколад– к сублимированнымпродуктам крысу привела несчастливая судьба.

– Спасибо. – Трейси взял плитку, налил себе и Алексу ещесамогона. – Что вы хотели у меня узнать, капитан? Говорите, я уже оклемался.

– Удивительно быстро, – заметил Алекс.

– Ловушка была хороша. – Трейси усмехнулся. – Но я верю вНео. Наш мир и без того – мираж, что уж бояться иллюзии внутри иллюзии?

– Тебе повезло, – согласился Алекс. – Давай говори честно.Есть шанс пробить защиту? Только без «попробую» и «попытаюсь».

– Я пас, капитан. – Трейси развел руками. – Может быть,пусть попробует Вероника? Она как-то очень легко сдалась...

Алекс покачал головой:

– Вероника почувствовала, что ей не стоит работать с Розой.

– Почему? – Трейси опустил голову, поглядел на Алекса поверхочков. – С чего бы вдруг?

– Роза догадалась, что сын Вероники погиб. Что Вероника... –Слова дались с трудом, но Алекс все-таки их произнес: – Психически больная.Разумеется, такой психолог для Розы неавторитетен.

– А Вероника почувствовала, что Роза догадалась?

– Видимо, догадалась. Подсознательно. И поспешила выйти изситуации.

Трейси досадливо махнул рукой:

– Всему виной эти старомодные семейные отношения! Вот я –трижды сдавал генетический материал. Где-то у меня дети растут. А может, ипогибли. Но разве я схожу из-за этого с ума? Эх... Вероника...

Алексу хотелось сказать, что крайности всегда сходятся иодна не бывает лучше другой. Но он смолчал.

– Будем воевать? – деловито спросил Трейси. – Этих самыхдредноутов?

– Протестируй все боевые цепи, – ответил Алекс. – Толькобольше не пытайся ничего ломать.

Они шли через гиперканал.

Визуально – если это слово применимо к виртуальномууправлению – гиперканал выглядел извилистым серым туннелем, через который летелкорабль. При полете на маленьком корабле канал казался узким, при полете набольшом – широким. Все это было иллюзией, привычным зрительным образом, неимеющим никакого отношения к настоящему полету.