— Они были молоденькие, высокие, худенькие, в очень красивых купальниках, — продолжила я. — Девушки жались друг к другу и чувствовали себя неуютно.

— Почему?

— Дамы, которые были при кавалерах, поглядывали на них, скажем, не очень доброжелательно.

— Потому что их мужики пялились на этих девчонок, — со знанием дела заключила Юля.

Я пожала плечами.

— Так в каких эти девушки были купальниках, расскажите.

— Я точно не помню, но с какими-то блестящими вышивками в форме сердечек, птичек.

— Птички — это «Найк».

— Возможно.

— А купальники отдельные?

— Разные. Девушки мерзли, потому что погода была так себе. Официант обнес всех шампанским, но им пить не разрешили.

— Кто?

— С ними приехал молодой человек в белом костюме, каждой из них он был до плеча. Даже высокие каблуки не помогли.

— У мужчины высокие каблуки? — удивилась Света.

— Ну да, ботинки на специальном высоком каблуке. Потом девчонки, все синие, как по команде залезли в бассейн.

— Им было холодно? — Марина съежилась, словно присутствовала при купании девушек.

— Нет, бассейн теплый, там они согрелись.

— И джакузи была?

— Да.

— И что дальше? — Юля интересовалась больше всех.

— Они плавали, смеялись, но мне показалось, все выглядело наигранно, как в плохом спектакле.

— А все остальные приглашенные?

— Кое-кто из молодых мужчин их поддержал. Поплавали с ними, поиграли в мячик. Но большинство просто бродили вокруг, ели шашлыки, пили вино.

— А как все были одеты? — поинтересовалась Юля.

— В красивых нарядах, наверное, очень дорогих, но некоторые украшали себя ретроаксессуарами. Шляпки, сумки выглядели так, если бы их выудили из старых сундуков.

— Так это же самый шик, винтаж называется. — Юля буквально подскочила. — Стоит бешеные деньги. Кстати, в ГУМе есть секция винтажных аксессуаров.

Я рассказала, что у мамы на антресоли видела такого же фасона шляпку и кожаную сумку в форме трапеции на застежке, как у кошелька. Она уговаривала взять ее себе. Мне представлялось, что все это давно вышло из моды. Оказывается, вновь вошло и называется винтажем!

Однако надо было возвращать обновку, с которой я уже сжилась.

Мне все дружно помогли запаковать ботиночки, и я понуро пошла их возвращать.

В палатке работала уже другая девушка.

— И вы тоже на возврат? — вздохнула она. — Давайте чек.

— А что, кто-нибудь еще возвращал?

— Три пары было. Все три вернули. Я вам вот что посоветую, — у девушки был украинский говорок, — идите в настоящий бутик, если, конечно, деньгами богаты. А у нас… — Она махнула рукой.

Я не стала выяснять, что у них. Получила сумму, эквивалентную двумстам долларам, в рублях. Немного потеряла, потому что был уже другой курс обмена, и, послушав в конце концов совета Лени, купила новый деловой костюм.

В Сан-Франциско я приехала не брошенной, никому не нужной женщиной в старом костюме с потертыми рукавами, а деловой женщиной в наряде от «Макс Мара», человеком, у которого появилось завтра. Это придавало мне силы и интерес к жизни.

Здесь все было необычным и новым. И знаменитый 39-й прогулочный причал с множеством магазинов и ресторанчиков, и туристический трамвайчик из далекого прошлого, и цветочная улица, крутыми виражами спускающаяся к океану. И даже уникальная тюрьма Алькатрас, с которой невозможно сбежать, потому что она на острове, а вокруг холодный океан. И деревянные платформы в воде, на которых сотни морских котиков, избалованных вниманием туристов, лениво нежились на солнце.

Однако симпозиум под названием «Врачи за экологию» не напоминал комсомольский съезд-халяву, на которую рассчитывал Леня. На нем никто не дремал, не читали из-под полы детективы, купленные в книжном киоске в фойе. Выступления врачей из разных стран были такими интересными, что долгие часы пролетали, как один миг. Леня, поначалу просивший меня отметиться за него и прогуливавший рабочее время, после прочтения моих конспектов заинтересовался, стал ходить и втянулся так, что с неохотой покидал кресло, когда объявляли перерыв.

— Столько, сколько я узнал за неделю, — сказал он мне, — за шесть лет в институте не набрался.

В зале мы сидели вместе. Места были постоянные. Мы узнавали соседей, здоровались. Молодая женщина, соседка по креслу, с интересом прислушивалась, когда мы перекидывались с Ленькой словечками типа: «не въезжаешь, поехала крыша» и прочими наворотами «новорусского» языка. Не выдержав, как-то она обратилась ко мне:

— Я немного говорю по-русски, но, когда вы беседуете, я не понимаю ничего.

Я рассмеялась:

— И не должны. Это шутки, современный сленг.

Мы познакомились. Ее звали Санди. Она работала анестезиологом в клинике Лос-Анджелеса.

Вечерами спонсоры устраивали банкеты для того, чтобы участники могли выпить, расслабиться, поделиться впечатлениями от услышанного за день. Приемы проходили очень демократично. И мои представления об американских выходах в свет исчезли напрочь. Конечно, вечером участники съезда старались одеться понаряднее. У женщин и каблук повыше, и прическа другая.

Санди, которую я не сразу узнала на одном из таких приемов — так она преобразилась, — увидев нас с Леней, радостно помахала, подошла и присела за наш столик. Она подняла волосы вверх и уложила их валиком, подкрасилась, отчего стала выглядеть намного привлекательнее. Костюм с блузкой, который на ней был днем, она поменяла на бежевое платье ниже колена, с небольшим вырезом на шее. И тонюсенькая цепочка.

Никаких килограммов золота с бриллиантами и вычурных нарядов на собравшихся, как я воображала себе светский раут в Америке, обнаружить не удалось.

Официанты разносили напитки, шампанское, вино. Санди попросила джин. Она была очень приветлива и мила. Леня принес нам из бара джин с тоником. Чуть опьянев, она стала проявлять внимание к моему коллеге. Но Ленька изображал из себя верного семьянина и не поддавался. Хотя в Москве, в нашем медцентре, ходили слухи про него и… молоденьких сестричек, даже про Марину, к которой я перебралась жить. Но наверное, это были только сплетни. К Санди без конца подходили знакомые, она представляла нас. Узнав, что мы из Москвы, люди смотрели попеременно то на меня, то на Леню как на диковинное племя.

Один из мужчин, поздоровавшись с нашей знакомой, привлек мое внимание.

— Привет, не знал, что ты тоже тут. — Он по-дружески поцеловал Санди в щеку. Подтянутый, спортивный, без пиджака, в сорочке с галстуком, мужчина выглядел открытым и доброжелательным. Когда он улыбался, на подбородке появлялась ямочка. В его глазах что-то было. «Пиджак, видимо, оставил на своем месте — значит, уйдет», — даже не знаю почему, отметила я в уме. Приятель Санди чем-то притягивал меня. Как говорят, понравился с первого взгляда. Он был в моем вкусе.