По его убеждениям, катакомбы должны были простираться чуть ли не на километры вниз. Ну а что? Каплевидный силуэт твердыни видели все. И длинна его была явно больше диаметра.

— С херов ли такая уверенность? — недоверчиво вопросил Батя.

— Книги и картинки. — совершенно просто пояснил гигант. — На всех изображениях — пунктирные линии почти до самого обратного пика доходили.

— Ну ты как загнёшь своими терминами… Обратный пик! Шо, народ, слыхали, как нынче дно называется? Где карта, Джой?

— Если бы у меня была карта, то мы бы уже были в самом её злачном месте.

— Кстати, о херах! — внезапно для всех хлопнул по столу Кен. — Ты же говорил, что тоннели прям под улицами расположены? Так что нам мешает у Райнера план столицы попросить? Всё равно ведь нас должны пригласить за зарплатой.

— Точно! Вот ты башка, слухай! — вместе с похвалой, Батя потёр руки, словно все сокровища древних уже были добыты и ожидали честного дележа.

— Значит попросим. — поддержал Даджой. Сомнений в том, что шериф не откажет — не было. — Что нам ещё понадобится? Давайте список набросаем и выходной взвод озадачим.

Пораскинув мозгами, наёмники сошлись только на факелах, лампах и на пайке на сутки. Ну ещё и Кен о мелках заикнулся, типа, чтобы повороты отмечать. Если там действительно катакомбы и лабиринты, то и взаправду пригодятся. Но его не восприняли всерьёз. Ведь по логике вещей лабиринт из себя должен представлять только верхний ярус. Дальше коммуникации должны принимать более практичный вид. Подвал крепости — тому подтверждение. Всё было лаконично и скромно. Пусть и малопонятно.

В общем, сборы начались незамедлительно.

Заказ на всё необходимое выдали первому же отдыхающему взводу. А чтобы не так подозрительно — то и всякой повседневной чепухи купить приказали. Всего того, что может быть нужно на маленьком небесном бродяге: пару мешков соли, сухарей сколько найдут, пополнение для аптечек, жир для вытопки свечей (да, дорого, но чтоб уж наверняка поверили), ну и напоследок — новых комплектов постельного по количеству выживших.

* * *

Гонцов от градоправителей долго ждать не пришлось. Ожидаемо, метрополия пыталась поскорее избавиться от нежеланных постояльцев. Парнишка в рясе пришёл сразу после завтрака и сообщил о приглашении в ратушу для расчёта. Встречал его Даджой, дабы сходу не вызвать подозрений. И был он показательно не в духе.

Ну а Батя, тем временем, примерял комплект доспехов одного из своих сержантов. Уж кого-кого, а его фанатики точно не ожидают увидеть вместе с делегацией наёмников. Вот и незачем их огорчать раньше времени.

Затея носила сугубо практичный характер и к хулиганству не имела никакого отношения. После совещания, отряд сошёлся на том, что теперь каждая минута на счету и убраться нужно будет тот же час, когда вернут последнего раненного. А значит — нельзя тянуть время. Возможно, придётся даже немного уступить на переговорах о награде.

До ратуши добрались без приключений. Кажется, и соглядатаев церкви было меньше обычного. Внутри тоже никакие сюрпризы не ожидали. Зато стоило зайти в кабинет бургомистра, как началось! Причём, не с той стороны, с которой ожидалось изначально. Батя попросту не выдержал…

Все представители власти уже восседали за столом. Во главе — номинально Вольдемар, остальные — столь же «искренне» вокруг. Как и в прошлый раз, свободным оставалось только одно место. Даджой сделал вид, будто бы именно он собирается занять его. Батя шёл вторым и с закрытым наглухо шлемом.

Проходя мимо епископа, старый бандит оттянул одну ногу и, с замахом, двинул заднюю ножку стула. Да так, что та с треском полетела по полу!

Увы, церковник сидел своей тощей задницей на самом краюшке и феерического падения не свершилось. Да и что именно произошло он понял не сразу. Сперва оглянулся вниз, и лишь тогда ошарашено уставился на незнакомого латника.

А тот и рад вниманию! Распахнул забрало, облизнул усы и, оскалив жёлтые зубы, поздоровался:

— Здоровеньки булы!

Не сводя выпученных глаз с наёмника, Фридрих медленно поднялся. Увечная мебель, потеряв противовес, глухо опрокинулась. Или это только так показалось, что глухо? Напряжение в кабинете воцарилось такое, что вряд ли бы и на пушечный выстрел кто-то отреагировал…

— Ой! Прости, дорогой хер. Ноги давеча намочил, застудился. Теперь еле чувствую, когда переставляю. Вот только, придётся тебе теперь постоять… — с последними словами, Батя вольготно развалился на свободном стуле.

— Нет необходимости. — прошипел Фридрих и направился к выходу. Уже в дверях, не оглядываясь, он бросил, — Мы посчитали всё, кроме трофеев. Никакие возражения не принимаются, всё согласно вашей же писанине. И даже больше.

Прощаться священник не стал. Даже дверью хлопнул как-то слишком тихо.

Из-за такой сдержанности возникли нехорошие подозрения, относительно того, сколько там могла насчитать метрополия.

Однако, все волнения оказались напрасными. Опасения отпали, когда Вольдемар на ломаном общепринятом поведал бухгалтерию.

Шварцштайн соблюл пункт с «если победим» и пересчитал вознаграждение по всем пунктам. Кроме того, раненым жалование продолжало идти в полном объёме и после госпитализации. Гонорар даже округлили до шестидесяти золотых, чтобы выходила ровная сумма без мелочи.

Не было забыто и обещание относительно выходки… Ох, пардон! Относительно подвига гера адъютанта Макса. Ему записали дополнительный золотой за спасение гражданских. Да, немного, но значительно больше стандартной компенсации за ранение. Можно не говорить, что простым крестьянам и некоторым горожанам, столько и за год труда не Светило!

Апогеем необъяснимой доброты стал увесистый кошель, со звоном брошенный на столешницу.

Наёмники переглянулись. Глянули и на Райнера. Но тот лишь незаметно пожал плечами. Мол, не в курсе, откуда такая щедрость.

По большому счёту, это вполне могло быть жестом доброй воли (читать: высокомерия) после устранения лидера бригады. Вернее, теперь — попытки устранения.

— Добренько… — неуверенно протянул Батя. — Ну а по трофеям когда побалакаем?

— Трофеи не знать! Может айн день, может драй день или ещё больше день! — бургомистр всполошился. От нервов, бедолага начал перекладывать с места на место какие-то бумаги на своём столе. — Вы должны ферштейн, гер бригаден фюрер. Много снаряжение всё ещё есть на служба. А другое, фольксштурм нести свой дом. Третье — просто не хотеть давать назад. Вохе гера Райнера иметь список и собирать всё. Они иметь… как это? Эм… Иметь право. Быть компетентен. Вот.

Шериф подтвердил:

— Да, собираем как можем. По вашим спискам и по моим личным. Не волнуйся, дорогой, всё будет честно. А что, сильно простыл?

— Ну такое… Насмотрелся на ваших и на рыбалку вчера сходил. — о том, что сам чуть не стал прикормом для рыбы, старый умолчал. По крайней мере, пока что. — Ладно! Шо тогда? Мы ждём посыльного, или как?

— О! Йа! Именно так. Посыльный. — Вольдемар аж заулыбался, предвещая скорое прощание с неприятными визитёрами. Тон шерифа тоже казался донельзя добродушным:

— Зергиус, я всё