— Ты должен держаться, — повторил Эрик, похлопавдруга по плечу. Он хотел сказать что-то еще, но в это время вернулась Диана.Она сумела дозвониться всем трем детям Энн и Роберта, и они сказали, чтоприедут в самое ближайшее время. Оба их сына жили в Верхнем Ист-Сайде, а дочьАманда — в Сохо, на Манхэттене, однако в столь ранние утренние часы (недавнопробило пять) найти свободное такси было довольно легко.

— Мне разрешат ее увидеть? — со страхом и робкойнадеждой в голосе спросил Роберт. Еще никогда он не чувствовал себя такимслабым и беспомощными, неспособным даже на самое простое дело. Это было темболее странно, что Роберт всегда считал себя сильным человеком, да и Энн таксчитала. Но теперь вся его жизнь рухнула, и он оказался в чужом и равнодушноммире совершенно один, без помощи, без поддержки. Единственное, что Робертбеспрестанно видел перед собой, это чужое, почти мертвое лицо Энн, когда оналежала на кафельном полу их ванной комнаты. И ужас охватывал его с новой силой.

Я думаю, тебя к ней пустят, как только ей станетполучше, — сказал Эрик с уверенностью, которой не чувствовал. — Сейчасврачи стараются, гм-м… привести ее в сознание, и это далеко не все. Им нужносделать еще очень многое, а твое присутствие в палате может им помешать.

Роберт кивнул и закрыл глаза, и Диана, опустившись рядом сним на диванчик, снова взяла его за руку. Она тоже молилась про себя, чтобы Энносталась жива, но ничего не стала говорить Роберту. Ему и так было тяжело.

В томительной неизвестности прошло еще несколько минут,потом Роберт неожиданно открыл глаза.

— Я должен ее видеть! — воскликнул он громко. Унего был безумный вид, и Эрик поспешил успокоить его, сказав, что сейчас онсходит и посмотрит. Он действительно вошел в палату интенсивной терапии, однакооткрывшаяся ему картина не внушала оптимизма. Энн подключили к аппаратуискусственного дыхания, и половину ее лица скрывала устрашающего видамаска-респиратор, от которой в стороны отходили шланги подачи кислороднойсмеси. С полдюжины мониторов на столе у стены мигали красными и зеленымиогоньками, попискивали, чертили на экранах сложные кривые, а в вены на обеихруках Энн были введены капельницы. Вокруг суетились врачи. Дежурный кардиологотдавал резкие, четкие команды, а остальные выполняли их, как матросыбеспрекословно выполняют команду капитана идущего ко дну корабля.

Эрику хватило одного взгляда, чтобы понять: Роберта нельзясюда пускать, в противном случае он окончательно падет духом. Впрочем, судя повсему, ему бы все равно не разрешили войти в палату: врачи были очень заняты, ипосторонний человек только путался бы у них под ногами.

Когда Эрик снова вышел в коридор, там уже нервно ходили обасына Роберта и Энн. Спустя несколько минут подъехала и дочь Аманда. Джефф иМайкл виделись с Энн только позавчера, а Аманда разговаривала с матерью потелефону буквально за полчаса до ее поездки к Донелли, и теперь все трое былипотрясены, растерянны, сражены ужасной вестью. Ведь только позавчера мамавыглядела как обычно, ни на что не жаловалась и казалась совершенно здоровой,полной сил и энергии. И вот теперь она лежит в больничной палате, цепляясь изпоследних сил за жизнь, и никто из ее близких не в силах ей помочь!

Аманда — все звали ее Мэнди — плакала, обняв Майкла; Джеффприсел рядом с отцом и шептал ему на ухо слова утешения. Диана сидела с другойстороны и держала Роберта за руку, но он, похоже, ничего не слышал, никого незамечал. Все его внимание было приковано к двери палаты, за матовым стекломкоторой, как в странном, сюрреалистическом действе, двигались тени врачей.

Было уже начало восьмого утра, когда из палаты вышелдежурный кардиолог. Он сказал, что у Энн только что случился еще одинсильнейший приступ. Объяснять, насколько серьезно ее положение, не было никакойнеобходимости — все, кто собрался в коридоре, поняли это. Выслушав новости,Роберт закрыл лицо руками и заплакал. Глядя на него, Эрик невольно подумал,что, если бы его любовь способна была помочь Энн, она бы уже давно пришла всебя.

Для всех это была долгая и тяжелая ночь, которая смениласьстоль же тягостным утром. Диана отправилась искать больничный кафетерий, чтобыпринести всем что-нибудь перекусить. Возвращаясь в комнату ожидания, куда ониперебрались из коридора, она столкнулась в дверях с дежурным кардиологом.Выражение его лица было официально-отрешенным, и Диана сразу догадалась, чтоэто значит. Машинально она сделала движение, чтобы помешать ему войти, но былопоздно — Роберт поднял голову и повернулся к двери. Ему хватило одного взгляда,чтобы понять: случилось самое худшее.

Прежде чем врач успел заговорить, Роберт резко вскочил ивытянул перед собой руки ладонями вперед.

— Нет! — выдохнул он и покачал головой, словнозаранее отказываясь верить тому, что еще не было произнесено вслух. —Нет! — повторил он. — Не желаю ничего слушать!

Роберт все еще казался испуганным и потерянным. но в еговзгляде отразилась какая-то непонятная решимость. Никто из собравшихся вкомнате ожидания не видел его таким. Перед ними был незнакомец — чужой истрашный человек, от которого можно было ожидать любых непредсказуемыхпоступков.

— Мне очень жаль, мистер Смит, — негромко сказалврач. — Ваша жена не перенесла очередного сердечного приступа. Мы сделаливсе, что было в наших силах, но она так и не пришла в себя. Миссис Смитскончалась несколько минут назад. Мне очень жаль… — повторил он. — Примитенаши соболезнования.

Роберт стоял, глядя на него невидящими глазами. Внезапно онпокачнулся, и Аманда с рыданием бросилась отцу на грудь. Ни она, ни Робертникак не могли поверить, что они потеряли Энн. Это казалось невероятным! Всегонесколько часов назад Энн была жива и здорова и ужинала в компании старых друзей,и вот теперь она умерла… Роберт никак не мог этого постичь и неловко прижимал ксебе дочь непослушными руками. Диана и Эрик тоже плакали, а Джефф и Майклстояли, крепко обняв друг друга, и не пытались скрыть своих слез.

Врач заговорил о необходимых приготовлениях. Он объяснил,что тело останется в больнице, пока кто-нибудь из родственников… Слушая его,Роберт неожиданно разрыдался.

— Ка-какие приготовления? — спросил он хриплым,прерывистым голосом.

— Вам необходимо обратиться в похоронное бюро, мистерСмит, — пояснил врач. — Они сами сделают все необходимое. Еще раз —примите мои соболезнования.

С этими словами он вернулся в отделение интенсивной терапии,чтобы переговорить с сиделками и заполнить необходимые документы, а Роберт, егодети и друзья остались в комнате ожидания и молча стояли в самой середине,мешая другим посетителям, которые пришли навестить своих родственников. Начасах было почти девять утра субботы, а этот день всегда бывал в больнице самыможивленным.

— Знаете что, пойдемте пока к нам, — негромкопредложил Эрик и, вытерев глаза платком, крепко взял Роберта под локоть. —Выпьем кофе и поговорим, так? — Он бросил взгляд на Диану, и она кивнула вответ.