— И этот странный интерес к кошельку.

— Ты думаешь, ему что-нибудь известно? — задумчиво спросилБрэндон.

— Во всяком случае, он проявляет к нему интерес, — ответилСелби. — А ты заметил страх на лице Элинор Карр, когда он сказал, чтогарантирует, будто его жена в убийстве не замешана?

— Боже мой, уж не думаешь ли ты, что она соучастница? —поразился Брэндон.

— Конечно нет. Просто стало очевидно: она чего-то боится.Карр не может развестись с ней в течение трех лет. Но если бы оказалось, чтоона виновна в убийстве и ее следует наказать, то Карр без труда разорвал бысупружеские узы.

— Боже мой! — Брэндон был потрясен. — Ты думаешь, что Каррзатеял нечто подобное?

— Нет, — успокоил его Селби, — но мысль об этом навернякаприходила в голову его жене. И к тому же она знает его лучше, чем мы с тобой.

Служебная машина остановилась возле большого старинногоособняка в Честнуте. Он был ярко освещен, и у входа горела ослепительная лампочка,в полоску света которой то и дело попадали насекомые.

— Они определенно верят в пользу света, — заключил Селби,нажимая кнопку звонка.

Дверь открыла миссис Леннокс.

— А, шериф Брэндон! — констатировала она. — Наконец-то!

Брэндон улыбнулся.

— Разве полиция еще не позаботилась о вас?

— Я не знаю, что вы называете заботой полиции. Они явилисьсюда, рыскали по дому и походили с фонарями вокруг. Я не могу себе представить,что они надеялись тут найти.

— Вы сообщили о грабеже?

— Да, час или два назад.

— Возможно, они ради этого и приехали.

— Думаю, даже они способны понять, что вор не будет сидетьво дворе и ждать их. Мы платим налоги не для того, чтобы нас грабили. И не заграбителей мы голосуем на выборах. Он…

Брэндон продолжал улыбаться.

— Если вор уже успел удрать, то они надеялись обнаружитьследы, которые он оставил.

— Пусть будет так. Но мои нервы… А кто это с вами? Окружнойпрокурор?

— Да, — Селби вышел из темноты. — Я — Дуг Селби.

— Ну, а я миссис Леннокс. Вы не войдете, джентльмены?Простите за беспокойство, но я страшно нервничаю и, должно быть, похожа наиспуганную кошку. Заходите и садитесь. Мы все в сборе.

Она провела их в гостиную и представила.

— Это Стив — мой сын, Моана — моя дочь, Дороти Клифтон —невеста моего сына… нет, не Стива, другого моего сына, Горация. Он сейчас вЧикаго. Дальше. Прислуга тоже была здесь, но я отослала ее. Не вижу смысла втом, чтобы повар и экономка обсуждали случившееся. Они спали и ни о чем неподозревали, пока не услышали крик Моаны. Их комнаты над гаражом.

— Вы можете рассказать нам о случившемся? — обратилсяБрэндон к Моане.

— Я пошла спать, — начала они тихим голосом, показывая всемсвоим видом, что ей надоело все это повторять уже в который раз. — Ночь былатеплая, и я оставила окно открытым. Проснулась я от чьего-то присутствия вкомнате, испытав странное чувство. А потом я услышала шум.

— Какой шум? — заинтересовался Брэндон.

— Как будто двигали что-то или открывали ящики.

— И что вы сделали?

— Я еще не могла понять, что случилось. Но испугалась.

— Бедняжка! — промолвила миссис Леннокс. — Еще бы. Этоужасное ощущение. Ведь всех нас могли убить прямо в постелях.

— И что же вы сделали? — спросил Брэндон.

— Мне кажется, я что-то сказала, вроде «Кто тут?», или«Мама, это ты?», или что-то подобное. Мне никто не ответил, но шум продолжался,и вдруг мгновенно все стихло.

— А потом?

— Потом я услышала чье-то дыхание. Я была так напугана, чтоне могла пошевелиться, чувствовала ужасную слабость во всем теле.

— И что же дальше?

— Я закричала. Я кричала и не слышала собственного голоса,мне казалось, будто кто-то другой это делал за меня. Я кричала и кричала,понимая, что обнаружила себя, и теперь бандит может сделать со мной что угодно,но лишь продолжала кричать. Своим криком я, видимо, вспугнула его, и он убежал.

— У нас в Мэдисоне на моей памяти не совершалось подобныхпреступлений, — заключил Селби. — Вы покажете нам комнату, где это случилось?

Она заколебалась.

— Полиция там уже была, — заметила миссис Леннокс. — Ониискали отпечатки пальцев, но ничего не нашли. По ее тону было понятно, что, сее точки зрения, полиция плохо искала.

— Мы должны посмотреть сами, — успокоил ее Селби, —пожалуйста, проводите нас туда.

Миссис Леннокс взглянула на него с любопытством. Это весьмастранно, что окружной прокурор с шерифом в такой поздний час лично расследуютграбеж…

— Мы думаем, что это связано с другим серьезнымпреступлением.

— Вот как! Значит то, что произошло у нас, вы считаете менеесерьезным?

— Что у вас исчезло? — спросил шериф, не отвечая на вопрос.

— Семейные драгоценности, переходящие по наследству, — гордосообщила миссис Леннокс. — Тетка Моаны завещала их ей. Например, брошь срубинами и бриллиантами.

— Вы можете оценить стоимость пропавшего?

— Примерно две тысячи.

— Возможно, и больше, — вмешалась Моана, — если покупать ихсейчас.

— Да, да, две тысячи, — повторила миссис Леннокс, — я знаюцену таким вещам.

— Ну, хорошо, пойдемте теперь посмотрим, — предложил Селби.

Миссис Леннокс провела их в спальню Моаны.

— Вот здесь это и произошло, — сказала она. — Мы ничего нетрогали.

Брэндон с интересом осмотрел комнату. Селби несколько минутстоял в дверях, потом тоже вошел. — На окнах есть ставни? — спросил он.

— Да, вот они. Вор влез в окно.

— Вы слышали, как он их открывал, может быть, ножом? —обратился Селби к Моане, которая стояла в дверях.

— Конечно, нет, — рявкнула миссис Леннокс, — иначе оназакричала бы раньше, и он не успел бы убежать. Она же сказала, что этот человекбыл уже в комнате, когда она проснулась.

— Вы хранили драгоценности в правом ящике бюро? — спросилСелби.

— Да.

— И не запирали его?