— Что же вы собираетесь делать без денег?

— Да, я осталась без денег. Хуже того, я осталась без губнойпомады. К счастью, у меня в чемодане оказались сигареты. Итак, Селби, явынуждена констатировать, что живу в жестоком мире. У меня даже нет денег,чтобы оплатить счет в отеле, а если я правильно понимаю, это ведь тожепреступление — не заплатить по счету. Могу я рассчитывать на вашезаступничество?

— Я хочу знать время вашего возвращения в отель, — упрямотвердил Селби.

— Ну, черт с вами! — огрызнулась она. — Я вернулась вполовине пятого утра.

— Вам не кажется, что это поздновато?

— Все зависит от образа жизни. Для вашей деревни это, можетбыть, и поздновато.

— А где вы были все это время… до половины пятого?

— Если хотите знать, я встречалась с мужчиной. Он понравилсямне. У него хорошая машина. Мы поехали кататься. Он хотел показать мне город свершины горы. Здесь же решительно нечего показывать порядочной девушке.

— Вы знакомы с этим мужчиной?

— Неплохой парень, — обронила она. — Он сказал, что егозовут Джим. Во всяком случае, он не отказывал мне ни в чем. Угостил меня всем,что я хотела, включая шотландское виски. Он повсюду возил меня и сам за всерасплачивался.

— Его фамилия?

— Я не спрашивала, впрочем, и он не интересовался моей.Полагаю, что он женат и у него есть семья, но в этот вечер он был свободен, имы гуляли. Я не хотела спать, и мы…

— Вы сможете узнать его, если увидите?

— Конечно, смогу. Я же не слепая. Я хожу только с теми, ктомне нравится, а не с первым попавшимся. Другими словами, я девушка разборчивая.

— Вы сказали ему, что потеряли кошелек?

Она засмеялась.

— Не говорите глупостей! Зачем бы я стала портить себе и емуприятный вечер?

— Вы считаете, что упоминание о потере кошелька испортило бывечер?

— Я думала о вас лучше, но вижу, что ошиблась. Вы заурядныйжитель провинциального городка…

— Что вы хотите этим сказать?

— Допустим, вы провожаете девушку после кино. Вы водите еепо разным местам, покупаете вино, танцуете с ней. А она вдруг говорит, что унее нет ни цента, что у нее украли кошелек, в котором была тысяча шестьсотдолларов и еще шестьсот или семьсот в чеках для путешествий. Что получится? Яскажу вам, что получится. Парень немедленно подумает, что она профессионалка ичто ее единственная цель — выудить у него деньги.

— Да, — пробурчал Селби, — я вынужден с вами согласиться,мисс.

— Я уверена, что смогу получить свои чеки, — заверила Селбидевушка. — Их восстановят, когда я письменно уведомлю об их утере… Долго яждать не стану. Надеюсь, что в сложившейся ситуации отель предоставит мнекредит, хотя они плохо относятся к подобным ситуациям. Теперь я вижу, что мненельзя будет сослаться на вас.

— В чем сослаться на меня?

— Ну, в том, что я потеряла кошелек.

— Единственное, откуда я знаю, что вы потеряли его, так этос ваших слов. Почему бы вам не рассказать всю эту историю управляющему?

— Понимаю ваш скептицизм. Ну да ладно, со всем этим якак-нибудь справлюсь сама.

— Значит, вы были с мужчиной, которого зовут Джим. Ивернулись сюда в половине пятого. Вы не знаете фамилии этого мужчины.

— Все так.

— И номер его машины вы тоже не помните?

— А зачем он мне? Конечно, если бы я предполагала, чтослучится что-то серьезное, я, конечно, узнала бы о нем больше. А чтобы провестивечер, этого вполне достаточно.

— Зачем вы приехали сюда, в Мэдисон?

— Потому что мне этого захотелось. Я понимаю, мистер Селби,что, если я действительно убита, это дает вам неоспоримое право допрашиватьменя. Но ведь у меня, как у человека уже не существующего, есть право неотвечать вам.

Она улыбнулась.

— А если считать, что вы не убиты? — поинтересовался Селби.

— В таком случае я не желаю, чтобы кто-нибудь влезал в моюспальню, поэтому, мистер Дуглас Селби, окружной прокурор графства Мэдисон,убирайтесь отсюда к черту! Я хочу спать.

— А я хочу знать…

— Вздор, говорю вам, я хочу спать! Увидимся позже. —Послушайте, — голос Селби стал строгим, — в городе есть кто-нибудь, кто мог быподтвердить вашу личность?

— Да, но я не хочу беспокоить этого человека. — Кто он?

— Девушка, с которой я давно знакома. Теперь она замужем. Яже сказала, что не хочу причинять ей беспокойство.

— Как ее зовут?

— Беб, но теперь она замужем за адвокатом, имя которого…Подождите… Я не могу назвать его. Черт возьми, в кошельке было письмо, но и онотоже пропало.

— Как звали девушку до замужества?

— Беб Харлан, мы ее звали Беб, но ее настоящее имя Элинор.

— И вы не знаете имени ее мужа?

— Возможно, я вспомню его позже, а сейчас я его начистозабыла. И, кроме того, хочется есть. Я не надеюсь, что вы попросите, чтобы меняпокормили, пока я не подтвержу чеки.

— Вы получали телеграмму из…

— Мистер Селби, я же сказала вам, что безумно хочу спать. Иесть. Я…

— Мне интересно знать, не является ли поводом для вашегоприезда телеграмма, которую вы получили?

— Вы сказали, что неженаты, а сами вот уже столько временибесстыдно разглядываете меня, потому что…

— Я хочу знать…

— Мне сейчас принесут завтрак, и я буду иметь удовольствиепонаблюдать за официантом, который увидит, что вы стоите и пялитесь на голуюженщину.

— Вы вовсе не голая, — возразил Селби.

— Разве? — не поверила она, сбрасывая свой прозрачный халат.

Селби поспешно вышел из комнаты. Его постыдное отступлениесопровождал издевательский смех.

Гарри Ф. Элрод, репортер вечерней газеты «Блейд», был оченьдоволен.

— Мой новый издатель, Филипп Л. Паден, просил передать вам привет,— скороговоркой произнес он. — Насколько я знаю, вчера он имел беседу сокружным прокурором.

Шериф Брэндон недовольно поерзал в кресле и посмотрел начасы.

— Мне некогда болтать с вами, Элрод, — попытался былоотговориться он.