Они понимают, что я ничего не слышал ослиянии, и явно эта задница что-то знает. «Броднэкс и Спир» — маленькая фирма,там работают всего пятнадцать юристов, и я единственный с нашего курса, когоони приняли. Когда мы обо всем договорились два месяца назад, не было никакихразговоров о слиянии или о подобных планах.

«Тинли Бритт», с другой стороны самая большая,солидная и наиболее престижная фирма во всем штате. По последним подсчетам, тамработают сто двадцать юристов. Многие выходцы из привилегированных школ. Умногих в их родословных значатся государственные федеральные служащие. Этомощная фирма, представляющая интересы богатых корпораций и государственныхучреждений, у нее правление в Вашингтоне. Ее руководители общаются справительственной элитой. Это бастион твердокаменных консерваторов-политиков.Один из партнеров — бывший член сената Соединенных Штатов. Ее сотрудникиработают по восемьдесят часов в неделю, одеты в синие и черные костюмы,белоснежные рубашки и носят галстуки в полоску. Они коротко стригутся, им непозволено носить усов или бороды. Можно всегда определить адвоката из «ТинлиБритт» по тому, как он важно двигается и одевается. В фирме работают толькомужчины англосаксонского происхождения и протестантского вероисповедания, всеиз хороших солидных школ и уважаемых социальных групп, так что остальныепредставители мемфисской юридической общественности уже давно называют ихПравоверными и Незаменимыми.

Дж. Таунсенд Гросс, руки в карманах,издевательски усмехается. На нашем курсе он человек номер два, воротник егорубашки-поло всегда идеально накрахмален, он ездит на «БМВ», и его сразу жепригласили в штат Правоверных и Незаменимых.

Мои колени дрожат, потому что я знаю, чтоПравоверные меня ни за что не примут в свои ряды. Если «Броднэкс и Спир»действительно объединилась с таким бегемотом, то, боюсь, в суете он меня ужерастоптал.

— Ничего не слышал, — говорю я тихо.

Девушки на диване внимательно за наминаблюдают. Молчание.

— Ты хочешь сказать, что они тебя об этом неизвестили? — недоверчиво спрашивает Ф. Франклин-четвертый. — Джек знал об этомуже сегодня в полдень, — кивнул на своего соратника Дж. Таунсенда Гросса.

— Да, верно, — соглашается Дж. Таунсенд, — ноназвание фирмы не меняется.

Кроме «Правоверные и Незаменимые», еще фирманазывается «Тинли», «Бритт», «Кроуфорд», «Маиз» и «Сент-Джон».

По счастью, кто-то несколько лет назадпредложил вариант «Трень-Брень». Сообщив, что название фирмы остаетсянеизменным, Дж. Таунсенд информирует своих немногих слушателей, что «Броднэкс иСпир» — такая крошечная и незначительная компания, что «Тинли Бритт» проглотитее и даже не поморщится.

— Так, значит, они по-прежнему «Трень-Брень»?— спрашиваю я у Дж. Таунсенда, но он только фыркает в ответ, услышав этуприевшуюся кличку.

— Не верю, что они тебя не известили, —продолжает Ф. Франклин-четвертый.

Я пожимаю плечами, словно это пустяк, и шагаюк двери.

— Может, ты чересчур обо всем этомбеспокоишься, Фрэнки?

Они обмениваются заговорщическими смешками,словно им удалось осуществить какое-то задуманное раньше дело, а я выхожу изкомнаты отдыха. Я вхожу в библиотеку, и дежурный за столом делает мне знак подойти.

— Для вас оставлено сообщение, — говорит он ивручает мне бумажонку. Это записка, в которой говорится, чтобы я позвонил ЛойдуБеку, управляющему фирмы «Броднэкс и Спир», человеку, который нанимал меня наработу.

В комнате отдыха есть телефоны-автоматы, но яне в настроении опять лицезреть Ф. Франклина-четвертого и его шайку.

— Можно мне позвонить по вашему телефону? —спрашиваю я дежурного, студента-второкурсника, который ведет себя так, словноон в библиотеке хозяин.

— Но в комнате отдыха есть платные автоматы, —говорит он назидательно и указывает куда идти, словно я, проучившись здесь тригода, не знаю, где она находится.

— Но я только что оттуда. Там они все заняты.

Он хмурится и оглядывается вокруг:

— Ладно, только быстро.

Я набираю номер «Броднэкс и Спир». Уже почтишесть, а секретарши уходят в пять. После девятого звонка мужской голосотвечает:

— Алло.

Я поворачиваюсь спиной к залу, пытаясь приэтом укрыться между стеллажами.

— Алло, это Руди Бейлор. Я сейчас в колледже,и мне передали записку с просьбой, чтобы я позвонил Лойду Беку. По срочномуделу. — В записке ни слова, что это срочно, но сейчас я уже довольно сильнонервничаю.

— Руди Бейлор? Относительно чего позвонить?

— Я тот молодой человек, которого только чтоприняли на работу в фирму. А с кем я говорю?

— Ах да, Бейлор. Это Карсон Белл. Э… У Лойдасейчас встреча, и его нельзя беспокоить. Позвоните через час.

Я виделся с Карсоном Беллом походя, когда онипровели меня по всему помещению фирмы, и помню, он произвел впечатлениетипичного вечно спешащего законника, дружелюбного на мгновение, но чересчурпоглощенного работой.

— Но… мистер Белл, мне необходимо срочнопоговорить с мистером Беком.

— Очень жаль, но сейчас невозможно. Понимаете?

— До меня дошли слухи о слиянии с «Трень…», тоесть с «Тинли Бритт». Это верно?

— Послушайте, Руди, я сейчас занят и не могуговорить с вами. Позвоните через час, и Лойд сам с вами разберется.

Разберется со мной?

— За мной сохраняется место? — спрашиваю я встрахе и даже с некоторой долей отчаяния.

— Звоните через час, — произносит он сраздражением и шмякает трубку на аппарат.

Я царапаю записку на клочке бумаги и передаюее дежурному.

— Вы знаете Букера Кейна? — спрашиваю я.

— Да.

— Хорошо. Он будет здесь через несколькоминут. Передайте это ему и скажите, что я вернусь через час или около того.

Дежурный что-то бурчит, но записку берет. Явыхожу из библиотеки и стараюсь побыстрее проскользнуть через комнату отдыха,молясь про себя, чтобы ни с кем не встретиться, выбегаю из колледжа и мчусь напарковку, где стоит в ожидании моя «тойота». Надеюсь, мотор заведется. Одна изсамых моих страшных тайн та, что я еще должен банку триста долларов за этужалкую развалюху. Я даже Букеру насчет нее соврал. Он думает, что за нееуплачено полностью.