– Они найдут машину, если еще не сделали этого. Круг ихпоисков сразу ограничится. В газете говорилось, что сейчас они действуют отМобайла до Майами, ну а так они моментально все окажутся в Панама-сити. Но!Здесь на пляже, наверное, тысяча таких мотелей, как этот. Целых двенадцатьмиль, и все – мотели, бунгало, магазины. Это десятки тысяч людей, туристов всандалиях и шортах, значит, и мы завтра превратимся в туристов: шорты, панамы ипрочая дребедень. Я уверен, что, если даже они пустили за нами сотню своихлюдей, дня два или три в нашем распоряжении есть.

– А что будет, когда они решат, что мы здесь?

– Вы ведь с Рэем могли просто бросить машину ивоспользоваться другой. Они не могут быть уверены в том, что мы на берегу, ноначнут они, конечно, отсюда. Но не гестаповцы же они, в конце концов, не станутже они взламывать двери и врываться к людям без всяких на то оснований.

– Де Вашер способен и на это, – заметил Рэй.

– Согласен, но здесь, наверное, миллион дверей. Ониперекроют дороги и будут следить за каждым магазином и рестораном. Будутговорить с каждым служащим в гостиницах, показывать им фотографию

Рэя. Несколько дней они будут суетиться тут, как муравьи, и,если нам все же повезет, они упустят нас.

– Какая у тебя машина, Митч? – спросил Рэй.

– Небольшой грузовик.

– Не понимаю в таком случае, почему бы нам не сесть в негопрямо сейчас и не подставить свои задницы ветру? Ведь наша-то машина всего вмиле отсюда, ждет не дождется, когда ее разыщут, а мы знаем, что ее вот-вотобнаружат. Говорю вам, нужно держать задницы по ветру!

– Послушай, Рэй, посты на дорогах могут быть уже выставлены.Поверь мне, я ведь вытащил тебя из тюрьмы? Ну же!

Где-то неподалеку от них раздался пронзительный вой сирены.Сидевшие в комнатке замерли, вслушиваясь в то, как звук ее умирал в ночнойтиши.

– Так, – сказал Митч, – вот что. Будем выбираться отсюда. Ненравится мне это место. Стоянка совершенно пуста и уж больно близка к дороге.Грузовик я оставил не так далеко, у довольно приличного мотеля “Си Галл”. Ядаже успел снять там две славные комнатки, тараканы там намного мельче. Мыпросто выйдем прогуляться по берегу. Потом нам придется перенести вещи изгрузовика. Неплохое развлечение?

ДС-9, на борту которого находился Джой Моролто с отрядомсвоих штурмовиков, приземлился в аэропорту Пенсаколы в пятницу, еще дорассвета. Лазарев подогнал к аэропорту два лимузина и восемь взятых напрокатфургонов. Он вкратце информировал Джоя о событиях, имевших место за последниедвадцать четыре часа. Машины неслись на восток по автостраде девяносто восемь.На дорогу до “Сэндпайпера”, роскошного двенадцатиэтажного отеля, стоящего вДестине на самом берегу океана, ушло около часа. Примерно столько же было ототеля и до Панама-сити. Пентхаус на крыше отеля Лазарев снимал всего за четыретысячи долларов в месяц: сезон еще не начался. В номерах на двух последнихэтажах здания разместились все люди, приехавшие с Моролто.

Особняк на крыше многоэтажного здания.

Мистер Моролто сыпал приказаниями, как рассерженный сержантна плацу. В самом большом помещении пентхауса был оборудован командный пункт,из которого открывался захватывающий вид на изумрудные воды залива. ОднакоМоролто все равно был раздражен. Он хотел, чтобы ему подали завтрак, и Лазаревпослал два фургона за деликатесами в ближайший супермаркет. Он хотел, чтобы емуподали Макдира, и Лазарев уговаривал его потерпеть немного.

К рассвету расселение закончилось, оставалось только одно –ждать.

Тремя милями дальше вдоль берега, на балконе восьмого этажаотеля “Сэндестин Хилтон”, здания, которое было хорошо видно из “Сэндпайпера”,сидели мистер Ф. Дентон Войлс и Уэйн Тарранс. Прихлебывая кофе, они наблюдализа тем, как медленно над линией горизонта поднимается солнце и говорили остратегии.

Ночь прошла не очень-то хорошо – автомобиль так и не нашли,Митча и след простыл. Шестьдесят специально обученных агентов голос сотняместных добровольных помощников должны были найти, по крайней мере, машину.Каждый лишний час времени был на руку только беглецам.

В папке, лежавшей на кофейном столике, находились два ордерана арест. В выписанном на имя Рэя Макдира ордере значилось: бегство иззаключения, незаконный перелет на самолете, грабеж и изнасилование. Эббипроходила как соучастница. Чтобы предъявить какие-то обвинения Митчу,потребовалась большая изобретательность. Препятствование правосудию и довольноневнятное обвинение в рэкете. А чтобы подпереть все это, есть испытанныйкостыль – мошенничество. Тарранс был не совсем уверен в том, что мошенничествовписывается в специфику дела, но, с другой стороны, за годы своей работы в ФБРон ни разу не встречал такого дела, в котором бы не фигурировало обвинение вмошенничестве.

Оба ордера были подписаны и имели полную законную силу. Обэтом знали репортеры газет и телестанций всего Юго-Востока. Приученныйсохранять невозмутимую мину на лице при беседах с представителями средствмассовой информации, Тарранс получал сомнительное наслаждение, общаясь срепортерами и проклиная их в душе.

А общение с ними было необходимым. Только содействиеобывателя могло помочь сейчас ФБР. Представители закона во что бы то ни сталодолжны обнаружить Макдира первыми. Иначе за них это сделает мафия.

На балкон вбежал Рик Эклин.

– Машину нашли!

Директор ФБР вскочил с кресла.

– Где?

– В Панама-сити, на стоянке рядом с пансионатом.

– Соберите наших людей! Всех до единого! – возбужденнымголосом приказал Войлс. – Поиски в других местах прекратить. Мне нужно, чтобыкаждый агент был сейчас в Панама-сити. Мы вывернем там все наизнанку!Привлеките добровольцев. Пусть блокируют все дороги, шоссейные и грунтовые.Снимите с машины отпечатки пальцев. Что представляет из себя этот городишко?

– Нечто вроде Дестина. Двенадцать миль пляжа с отелями,мотелями, пансионатами, бунгало, магазинами и все такое.

– Поставьте наших людей в самых оживленных местах, начнитеобход гостиниц. Ее фоторобот готов?

– Должен бы, – ответил Эклин.

– Вручите фотороботы ее, Митча и Рэя, а также полицейскийснимок последнего каждому агенту, каждому полицейскому. Пусть ходят по пляжу иразмахивают ими!

– Есть, сэр!

– Далеко этот Панама-сити отсюда?

– Это на восток от нас, минут пятьдесят.