него через плечо. Сонзера шумно сопел и внимательно смотрел под ноги, чтобы ненароком не споткнуться. От внутренней стенки черепа одержимого отлепилась вялая мысль, что в иной ситуации они могли бы стать друзьями.

— Ага, — угрюмо повторил Ахин и вновь ускорил шаг.

Утесы встретили их холодным равнодушием. Даже слишком холодным для такого солнечного утра. День уже вступил в силу, но у подножия растянутой каменной гряды царила влажная тень, моментально пробравшаяся под одежду одержимого и припавшая к его коже в ненасытном желании высосать из живого существа все тепло. Пещеры ощерились черными кривыми провалами хищных ртов, словно желали проглотить случайных прохожих. Но Ахин и Диолай пришли сюда не случайно.

Послышался тихий шорох, сгустившийся мрак пришел в движение. Размытые темные силуэты медленно скользили к выходам из пещер, гротов и крупных трещин, приобретая очертания нежити. Вскоре все ожившие мертвецы стояли перед утесами, и тень внезапно показалась еще холоднее.

— Вернулся, — буркнул Одноглазый.

В его голосе послышалось разочарование. Похоже, он уже собирался идти в Бирн, чтобы отомстить людишкам за лидера. А тот, как назло, оказался жив, чем и испортил все веселье.

— Вернулся, — удовлетворенно подтвердил Перевернутый.

— А где девчонка? — Одноглазый хотел подозрительно поджать губы, но иссохшая плоть не подчинилась его воле. Как он ни старался, у него всегда получался один лишь хищный оскал. — Что они с ней сделали? Я этот городок…

— Она в полном порядке, — Ахин посмотрел в единственный глаз командира мертвецов, чувствуя, как внутри вскипает злость. — И у нее не возникнет никаких проблем, пока ты держишь себя в руках. Слышишь меня? Если из-за какой-нибудь твоей выходки пострадает Аели, то я залезу к тебе в иссохшие мозги и заставлю тебя вспомнить прошлую жизнь, чтобы ты сгнил заживо… замертво! И я буду делать это так медленно, чтобы ты успел осознать, что с тобой происходит! Понял меня?!

Одержимый потерял самообладание. Он сорвался. Просто, быстро и без какой-либо внятной причины. Очень глупо…

Угрожающий тон — что может быть нелепее в разговоре с трупом? Нежити неведом живой страх. Однако за прошедшую ночь Ахин сильно изменился. В его черных глазах клубилась непроницаемая тьма, и сейчас любое возражение, любое неосторожное слово могло вызвать бурю мрака, вселяющую ужас даже в тех, кто потерял способность бояться вместе с жизнью.

— Я понял, — Одноглазый отступил на шаг и поднял руки в примирительном жесте. — Она осталась в Бирне. Не соваться в Бирн. Все понятно.

Остальная нежить тоже отшатнулась от одержимого.

«И снова я поступил как настоящий герой и авторитетный лидер», — Ахин усмехнулся бы, но отвращение к себе сковало его лицо гримасой неприязни.

Он дернулся, почувствовав на плече руку.

— Ты чего? — как ни в чем не бывало поинтересовался Диолай. — Сопишь, рожи корчишь, молчишь… Мы уже никуда не спешим, что ли?

Все верно, он не видел глаз одержимого во время этой нелепой вспышки гнева. Сонзера выглядел немного озадаченным, но не более того.

«Мне бы тоже не помешало научиться держать себя в руках», — медленно выдохнул Ахин.

— Значит, Аели осталась у людей, — наконец произнес Перевернутый, подавшись вперед. — Она теперь гарант, заложница?

— Что? Нет, — помотал головой Ахин. — Давайте по порядку…

Рассказ о событиях в Бирне не занял много времени. Одержимый даже удивился, как такая долгая и насыщенная ночь смогла уместиться в нескольких предложениях. Все прозвучало неинтересно, блекло и сухо.

«Наверное, это потому что я плохой рассказчик».

Нежить выслушала лидера, сохраняя абсолютное молчание. Похоже, смерть и в самом деле способна научить терпению. Хотя не всем дано усвоить ее уроки.

— Опять бездействие! — прорычал Одноглазый. — Может, мы пойдем в Пустоши с тобой?

— Нет. Это приказ, — резко ответил Ахин. Он начал привыкать руководить другими. — Маленький отряд быстрее передвигается по пересеченной местности, оставляет меньше следов, его сложнее заметить. Не говоря уж о том, что гатляурам намного проще учуять несколько десятков порождений Тьмы, нежели всего двоих, — одержимый медленно обвел взглядом нежить: — Всему свое время и место. Сейчас нам нужна только скорость и незаметность.

— Согласен, — коротко кивнул Перевернутый и, пригладив жиденькие остатки волос на голове, повернулся к Одноглазому: — У нас иная роль.

— Да, иная, я помню, — второй командир нежити оскалился в попытке обозначить какую-то эмоцию. — Лидеру виднее. Пусть поступает так, как считает необходимым, — он исподлобья посмотрел на Ахина остекленевшим глазом: — Только не лишай нас возможности отомстить светлым ублюдкам.

— Всему свое время, — повторил одержимый, без труда выдержав взгляд мертвеца.

— Жду не дождусь…

— Получается, пойдешь с одним сонзера, — подытожил Перевернутый и пригладил складочку на рубахе, мешковато висящей на его иссохшем теле.

— Со мной, ага, — Диолай гордо выпятил подбородок.

— Но атлан тоже направился на восток. Я ведь правильно все понял?

— Да. Ферот не дурак, — Ахин поморщился, произнеся вслух имя епископа. — Он знает, что без демонов мои шансы на успех невелики.

— А ты не думал, что можешь столкнуться с ним по дороге к Пустошам? — поинтересовался опрятный мертвец, смерив Диолая оценивающим взглядом: — Вряд ли этот тебе хоть чем-то поможет.

— Эй!

— Если я пересекусь с отрядом Ферота, то даже с вами у нас, скорее всего, не получится одолеть солдат регулярной армии, гатляуров и атлана, — развел руками Ахин. — А вот притаиться и убежать мы сможем. Но только без вас. И если повезет.

— Что ж, разумно, — согласился Перевернутый и медленно повернул голову, хрустнув шейными позвонками. — Тогда, полагаю, тебе пора выдвигаться в путь.

Он направил взгляд туда, где кончалась гряда утесов и начинался лес охотничьих угодий. Имелось ли у него желание отправиться вместе с одержимым? Нет, вряд ли. Что-то удерживало его здесь.

— Я пойду с тобой, — внезапно заявил Трехрукий.

Честно говоря, Ахин о нем совсем забыл. И теперь почувствовал себя весьма неловко.

— Но…

— Я твой советник, — напомнил мертвец. Его чистый глубокий голос звучал тихо, но уверенно. — Представитель нежити. Пусть демоны увидят, что тебя на самом деле поддерживают разные темные народы. Даже если сонзера у нас пока что только один.

— Да, в этом что-то есть, — не стал спорить одержимый.

Трехрукий улыбнулся, и его заштопанная щека пошла неестественными складками. Шагнув к Диолаю, он протянул руку к туго набитому мешку:

— Я понесу. Мне не тяжело.

Сонзера чуть ли не со слезами благодарности передал ему свою ношу.

— Ладно, пусть будет так… — задумчиво пробормотал Ахин и обратился к командирам нежити: — Все, мы выступаем. Ждите нашего возвращения. И не делайте ничего такого, чего не стал бы делать я.

— Ты только не задерживайся там, — буркнул Одноглазый. — Терпение рано или поздно заканчивается даже у