Кем бы они ни были, у них прожектор. И он заполняет бывшуюпрачечную светом, более ярким, чем вспышка дешевого «Полароида». И, в отличиеот «Полароида», свет этот не гаснет. Джордж-Норт и Ленни-Билл прикрывают глаза.Каллагэн тоже прикрыл бы, да руки у него связаны за спиной.

— Норт, брось пистолет! Билл, брось скальпель! — голос,обладатель которого находится за прожектором, пугает. Это голос человека,который способен практически на все. — Сейчас я досчитаю до пяти и, если неподчинитесь, пристрелю обоих, чего вы и заслуживаете, — и голос начинаетсчитать, не медленно и размеренно, а скороговоркой. — Одиндватричетыре… —словно обладателю голоса не терпится, покончив с формальностями, нажать наспусковой крючок. У Джорджа-Норта и Ленни-Билла нет времени, что найти ответныйход. Они бросают скальпель и пистолет. Когда последний падает на грязныйлинолеум, гремит выстрел: «БА-БАХ!» Такой же звук издает детский пугач,заряженный двойными пистонами. Каллагэн понятия не имеет, куда попала пуля.Может, даже в него. Почувствовал бы он, если б попала? Сомнительно.

— Не стреляйте, не стреляйте! — визжит Ленни/Билл. — Мы не,мы не, мы не… — Не что? Ленни-Билл, похоже, не знает.

— Руки вверх! — другой голос, но тоже раздается из-запрожектора. — Тянитесь к небу! Быстро, засранцы!

Руки взлетают вверх.

— Нет, ниже, — говорит первый. Они, возможно, крутые парни,Каллагэн готов вписать их в первые строчки списка получателей рождественскихоткрыток, но совершенно ясно, что ничего такого раньше они не проделывали. — Снятьобувь! Снять штаны! Приступайте! Живо!

— Какого хрена… — огрызается Джордж-Норт. — Вы же копы? Есливы копы, то должны зачитать нам наши права, как положено по…

Из-за прожектора гремит выстрел. Каллагэн видит оранжевуювспышку. Возможно, это тоже пистолет, но калибра куда большего, чем хлопушкаБратьев Гитлеров. От грохота закладывает уши, сыпется штукатурка, пыль.Джордж-Норт и Ленни-Билл вскрикивают. Каллагэн думает, что вскрикивает и одиниз его спасителей, скорее всего, тот, кто не стрелял.

— Снять обувь и штаны! Быстро! Быстро! Не успеете, пока ясосчитаю до тридцати, вы — покойники. Одиндватричетыре…

Вновь он считает очень быстро, не оставляя времени дляраздумий, тем более для сопротивления. Джордж-Норт собирается сесть, но голосномер два предупреждает: «Сядешь, и мы тебя убьем».

Вот Братья Гитлеры и перепрыгивают с ноги на ногу междурюкзаком, пистолетом, ручным фонариком и скальпелем, торопливо стаскивая с себяобувку и штаны под быстрый счет голоса номер один. Наконец, и обувка, и штанываляются на полу. Джордж в трусах до колен, Ленни — в запятнанных мочойплавках. У Ленни, понятное дело, уже ничего не стоит. Остаток этого вечераэрекция и член Ленни, похоже, решили провести врозь.

— А теперь, вон отсюда, — приказывает голос номер один.

Джордж всматривается в свет. Его фуфайка «Янки» прикрываетверхнюю часть трусов. Рюкзак по-прежнему у него на животе. Мускулистые голенипоросли волосами и дрожат. На лице Джорджа написан страх.

— Послушайте, парни, — говорит он, — если мы уйдем, непокончив с этим типом, они нас убьют. Они — жуткие…

— Если вы не смоетесь отсюда до того, как я досчитаю додесяти, — обрывает его голос номер один, — я убью вас сам.

А голос номер два, сочащийся презрением добавляет:

— Гей кокниф ен йом, трусливые сукины дети! Останетесь —получите по пуле, нет проблем.

Потом, повторив эту фразу десятку евреев, которые внедоумении качали головами, уже в Топике Каллагэн набрел на пожилогоджентльмена, который перевел ему гей кокниф ен йом с идиша. Идите просритесь вокеан, вот что сие означало.

А голос номер один считает, все с той же скоростью:«Одиндватриче…»

Джордж-Норт и Ленни-Билл в нерешительности переглядываются,совсем как незадачливые герои в мультфильме, а потом, в подштанниках, бросаютсяк двери.

— Иди за ними, — приказывает голос номер один своемунапарнику. — Если у них возникнет идея вернуться…

— Понял тебя, — отвечает голос номер два и уходит.

Яркий свет гаснет.

— Перевернитесь на живот, — обращается голос номер один кКаллагэну.

Каллагэн пытается сказать, что едва ли у него получится, чтояйца у него раздулись до размеров чайных чашек, но челюсть-то сломана, так чтоон издает лишь какие-то нечленораздельные звуки. С большим трудом ему удаетсяповернуться на левый бок.

— Замрите, — продолжает голос номер один. — Не хочу васпорезать, — по голосу ясно, что резать людей — не его профессия. Даже внынешнем полубессознательном состоянии Каллагэн это понимает. У его спасителятяжелое, учащенное дыхание, иногда оно прерывается, к счастью, ненадолго.Каллагэну хочется его поблагодарить. Одно дело, спасать людей, если ты — коп,пожарный или телохранитель, полагает он. Совсем другое — если ты обычныйзаконопослушный гражданин. «А ведь именно таков его спаситель, — думает он, —оба его спасителя». Но при этом они пришли сюда хорошо подготовленными. Иоткуда узнали имена Братьев Гитлеров? И где ждали все это время? Вошли с улицыили все это время прятались в бывшей прачечной? Каллагэн этого не знает. Да емуи без разницы. Потому что кто-то спас, кто-то спас, кто-то сегодня спас егожизнь, и это главное, это все, что имеет хоть какое-то значение. Джордж и Леннипрактически прикончили его, не так ли, но кавалерия прибыла в самую последнююминуту, совсем как в фильме с Джоном Уэйном.

Что Каллагэн хочет, так это поблагодарить своего спасителя.А еще хочет оказаться в машине «скорой помощи» на пути в больницу до того, какБратья Гитлеры оглушат на улице обладателя голоса номер два или у обладателяголоса номер один от волнения случится инфаркт. Он предпринимает еще однупопытку, но опять ему не удается произнести хоть слово. Лишь набор звуков.

Ему освобождают руки, потом ноги. Спаситель не падает,сраженный инфарктом. Каллагэн ложится на спину и видит пухлую белую руку,которая держит скальпель. На третьем пальце перстень-печатка. С раскрытойкнигой и надписью под ней: «Ex Libris».[52] Потом прожектор включается вновь, иКаллагэн прикрывает глаза рукой. «Господи, почему вы это делаете?» — пытаетсяспросить он. Получается что-то вроде: «Го-ч-мы-е», — но обладатель голоса номеродин, похоже, его понимает.

— Я думаю, это очевидно, мой раненый друг. Если мывстретимся вновь, это будет нашей первой встречей. Если столкнемся на улице, выменя не узнаете. Так безопаснее.

Скрип шагов. Прожектор удаляется.