Но едва деревня оборотней скрылась из виду, Лонгаронель выдал дварру куртку с меховым плащом и расковал его.

— А я уж было решил, что ты снова передумал, — тихо прокомментировал Виз, изо всех сил стараясь не стучать зубами.

— Лонгаронель, ты в своем уме?! — вскричала Линдэйл, обернувшись и увидев, как вампир снимает с пленника кандалы.

— На нём ловушка, — напомнил тот. — А в кандалах у него руки отмёрзнут, — Посмотрев в глаза дварру, Лонгаронель добавил: — Без фортелей. Вздумаешь бежать – убью.

— Некуда мне бежать, — отозвался Виз.

— Езжай вперёд.

Дварр без возражений пришпорил коня.

Продвигаться с санями по лесу было непростой задачей, постоянно приходилось искать место, где они могли бы проехать, и на дорогу отряд выбрался лишь к середине дня. Та, впрочем, тоже представляла собой снежную целину. Упряжные выбились из сил ещё в лесу, а здесь стало ненамного легче. Уставали и верховые. Поэтому, несмотря на то, что мороз сегодня был терпимым, на ночлег отряд остановился ещё задолго до темноты. На небольшой полянке прямо возле дороги.

За две недели, проведённые у оборотней, орки успели изготовить типи, рассчитанное на десятерых. Теперь, правда, численность отряда увеличилась до четырнадцати, но разместиться в палатке можно было и таким количеством, только немного теснее. Дайнрис с Линдэйл были бы рады выставить дварра и вовсе ночевать снаружи – если бы не опасения, что он сбежит.

Разведя в типи костёр и вскипятив на нём воду, сперва накормили раненых. И лишь потом сели ужинать сами. Порцию выдали и дварру, но к очагу его не позвали. Да он и сам туда не рвался, изначально устроившись у самой стенки. Или просто понимал, что всё равно не пригласят?

После ужина Лонгаронель подошёл к нему.

— У тебя сила ещё осталась? — тихо спросил он.

— В какой-то степени, — ответил Виз.

— Тогда займись ранеными. Надеюсь, фокусов не будет?

— Да даже если бы мне вздумалось что-то такое – со всеми вами мне одному не справиться и в полной силе, разве это не понятно нам обоим?!

— Со всеми, конечно, не справиться. Но кого-то убить ты вполне можешь успеть.

— Лонгаронель, а зачем мне это? — вопросил дварр с какой-то усталой едва заметной улыбкой. — Я вовсе не рвусь умереть.

— Ещё недавно, помнится, рвался.

— Не рвался, а сделал выбор между долей золо и смертника. Но теперь мы едем в сторону, противоположную от земель дварров.

— А что, по-твоему, ждёт тебя там?

— Не знаю. Так далеко я не загадываю. Только вряд ли что-то может быть хуже доли золо.

— Ладно, займись ранеными.

Лонгаронель снял ловушку. Виз расправил плечи и вздохнул полной грудью, как будто избавился от тяжкой ноши.

— Можно один вопрос? — он посмотрел вампиру в глаза.

— Попробуй.

— Почему ты это делаешь?

— Что именно?

— Почему пощадил меня, спас от расправы оборотней, от своих защищаешь?

— Не понимаешь?

— Нет.

— Тогда подождём, пока поймёшь.

— Но ты ведь знаешь, что окажись ты в плену в Митрабарде, я бы тебя не пощадил.

Лонгаронель вернулся к очагу, оставив последние слова дварра без ответа.

Виз постоял, глядя ему в спину. А потом направился к Зэнделу.

— Лон, ты не перебарщиваешь с доверием к нему? — шёпотом спросил Дальгондер, приблизившись к самому уху вампира.

— Надеюсь, что нет.

— Только надеешься? Как мило. Я вот, например, совсем не уверен, что мы не поплатимся за твоё доверие.

— Лонгаронель, ты снял с него ловушку? — в изумлении спросила Дайнрис, узрев, что дварр магичит над раненным вампиром.

— Да. Пусть поработает на благо общества.

— Нет, у тебя точно не все дома! Он же один из самых сильных магов Митрабарда!

— Я слежу за ним, — одними губами ответил Лонгаронель.

— Да ты пикнуть не успеешь, как он убьёт тебя! — тоже перешла на тишайший шёпот Дайнрис.

— К твоему сведению, я тоже один из лучших магов Бордгира.

— Только любой, даже самый завалящий дварр сильнее вампира.

Она поднялась и подошла к раненым:

— Зэндел, скажи, это он тебя мучил?

— Нет. Его отец.

Вампир предпочитал вовсе не смотреть на своего нового лекаря. Насколько тот ему неприятен, было видно невооружённым взглядом. Однако дварр словно бы вовсе не замечал реакции пациента, выполняя свою работу с абсолютно равнодушным видом.

Наверное, и резал бы вампира он с точно таким же видом. Хотя нет, в этом случае на его лице наверняка отражалось бы наслаждение.

— Но он тоже участвовал? — продолжила расспросы Дайнрис.

— Нет. Только присутствовал иногда.

— Помолчал бы ты, когда тобой занимаются, — не самым добрым тоном посоветовал Виз.

— Остальные двое, к твоей радости, будут абсолютно молчаливы, — пробурчал Зэндел.

— Ну, как отец сломал челюсть парню, я помню. А с девушкой-то что? — полюбопытствовал дварр.

— Связки сорвала.

— И до сих пор не прошло? — удивился он. — Вас ведь уже две недели никто не трогал.

— Зато до этого так хорошо трогали, что организму, видать, в эти две недели не до залечивания связок было.

— Да, отец меры никогда не знал.

— Ты, как будто, знал, — окончательно обозлился Зэндел. — Ты ведь, как и он, из касты убийц!

Глаза дварра полыхнули гневом:

— Может, тебе тоже связки подкоротить?! Или всё-таки заткнёшься?

— Виз, напои его, — распорядился Лонгаронель.

— Его собственной кровью? С удовольствием, — дварр явно был зол не на шутку.

— Нет, своей.

— Что? — он аж застыл в оторопи.

— Что слышал. Здесь все по очереди выступают в роли доноров. Уж не думал ли ты, что станешь исключением?!

Глаза дварра потемнели в ярости, а грудь тяжело вздымалась. Он смотрел на Лонгаронеля так, что казалось – вот-вот нападёт. Вампир отвечал ему взглядом, в котором чётко читалось, что он от принятого решение не отступит.

И тут же Зэндел громко заявил:

— Не буду я пить кровь этого урода.

— Будешь, — ответил Лонгаронель тоном, не допускающим возражений. — Ибо дал слово слушаться. Виз, я жду.

— Похоже, я ошибся, — процедил сквозь зубы дварр. — Участь золо лучше.