Тем временем Демосфен протестовал против плохого обращения Афин с союзниками: «Когда кто-то покупает должность триерарха, он уплывает на кораблях, чтобы опустошать и грабить; барыши он забирает себе, а вы, граждане, оплачиваете возмещение убытков. Вы единственные люди, которые никуда не могут поехать без жезла глашатая, потому что эти люди хватают заложников и тем самым провоцируют репрессалии. Если посмотреть на ситуацию правильно, то можно увидеть, что такие триремы уплыли не для защиты ваших интересов, а наоборот».

Его предупреждения остались незамеченными, и осенью 356 г. до н. э. союзники восстали. Мавсол воспользовался гражданской войной, чтобы отделить Родос, Хиос, Кос, Эритрею и Византий и образовать из них новый союз, который он и возглавил. На монетах, отчеканенных на Хиосе, изображен Мавсол в виде Геракла, что стало началом его обожествления.

Мавсол, который установил на будущее не один прецедент, является наилучшим примером сильно эллинизированного восточного правителя. Он был женат на своей сестре Артемисии — этот брак предварял брачные союзы братьев и сестер династии Птолемеев. Все его официальные надписи были сделаны на греческом языке, и даже в Ликии он добавил греческий к родному языку. Также греческими были внешний вид его монет и надписи на них. Он выдавал себя за покровителя греческой культуры. Например, известные афинский оратор Эсхин и математик-астроном Евдокс были какое-то время гостями при его дворе. Комедиограф Теопомп описал его деяния. На его монетах как дальнейшее доказательство его эллинистической позиции древний Зевс Лабраундский исчез со своего почетного места на лицевой стороне и переместился на оборотную сторону, уступив место Аполлону.

Одной из наиболее характерных черт эллинистического века стало объединение маленьких городов в один большой город. Мавсол перевел свою столицу из Миласы в Галикарнас, находившийся на расстоянии двенадцати часов езды от нее. Из восьми педасийских городов только Миласа и Минд сохранили свою индивидуальность. Сам Педас — известное место обитания прорицателей, Тельмесс, Евралион, Медамса, Сибд и Теангела-Сиангела обезлюдели, увеличив численность жителей расширившейся столицы (362 до н. э.).

Галикарнас был хорошо укреплен благодаря природным условиям и уже имел прекрасную гавань и отличный рынок. Если смотреть со стороны моря, то город поднимался вверх по склону террасами, как большой театр; его сценой была гавань, за которой располагалась рыночная площадь. В середине изгиба была широкая улица; после смерти мужа Артемисия построила в ее центре знаменитый мавзолей. На самом высоком месте города находился храм Ареса и гигантская мраморная герма (четырехгранный столб, завершенный скульптурной головой изначально бога Гермеса, откуда и название, затем других богов, а с V в. до н. э. портретными изображениями государственных деятелей. — Пер.) этого бога, обычно приписываемая Леохаресу, хотя некоторые считали ее творением Тимофея. Справа стоял храм Афродиты и Гермеса рядом с источником Салмакиса. Слева располагался дворец, построенный по плану самого сатрапа из обожженных кирпичей, так отделанных штукатуркой, что последующим поколениям казалось, что они прозрачны, как стекло. Его облицовка была из проконнесского мрамора. Только из дворца можно было увидеть скрытую гавань под высокой скалой.

Все это строительство требовало денег, и Мавсол часто испытывал финансовые трудности, которые он разрешал согласно своему времени. Его управляющий Кондал имел обыкновение совершать поездки по стране. Когда в качестве дара он получал овцу, свинью или теленка, он записывал имя дарителя и дату, затем возвращал животное с просьбой сохранить его до его возвращения. Позже он спрашивал о животном, а также требовал налог на него! Деревья, которые падали на царские дороги или даже нависали над ними, продавали на древесину. Когда умирал наемник, Мавсол требовал плату в размере 1 драхмы за получение разрешения вывезти труп через ворота. Между прочим, это было отличной проверкой офицеров, чтобы помешать им требовать плату за уже умерших солдат. Ликийцы носили длинные волосы; Мавсол обнародовал повеление — будто бы исходившее от царя, который потребовал волосы для накладных челок, и тем самым навязал подушный налог, благодаря которому покупал волосы из Греции!

В своих интригах с союзниками афиняне, естественно, предполагали, что Мавсол действует в качестве представителя Оха. Когда их попытка отвоевать назад острова силой потерпела провал и должны были начаться мирные переговоры, Исократ мог только предложить принять условия «царского мира», которые он сам в 380 г. до н. э. столь категорически осуждал. Правительство думало иначе. Воспользовавшись растущей ненавистью к Персии, его руководители решили принять щедрую плату, предложенную мятежником Артабазом за помощь Афин. В воздухе носились слухи: Артаксеркс будет вторым Ксерксом, который планирует, что греки снова станут порабощать своих соотечественников греков. Распускатели слухов знали даже, что в пути уже находятся двенадцать тысяч верблюдов, везущих золото на оплату греческих наемников. Но, как и во времена Ксеркса, варвар снова будет легко побежден, а Персия — уничтожена, и на этот раз навсегда.

В 354 г. до н. э. Демосфен ответил на это предложение первой речью перед собранием. Некоторые ораторы выступали за священную войну против варвара. Демосфен был готов признать, что «царь — враг всех греков», но Афины не могут начать с ним войну в одиночку, особенно когда некоторые греки все еще являются его друзьями. Если бы они были уверены в том, что он действительно враг — так Демосфен выражает свои сомнения в том, что Мавсол действительно является представителем Оха, — другие государства могли бы присоединиться, но, если Афины начнут с ним войну, прежде чем это станет очевидным, царь даст им взятку, и они возьмут ее. Война с царем будет тяжелой, так как, хотя у Афин и лучшие воины, у царя больше денег. Многие греки будут сражаться против египтян или Ароандаса, но не против соотечественников-греков. Афины не должны давать царю возможность выступить в роли защитника греков.

Не требовалось испытывать проперсидских настроений, чтобы продемонстрировать простой здравый смысл этого довода, и все же речь не имела успеха. Афины заключили союз с мятежником, на помощь которому к концу года был послан полководец Харес. Войска вошли во Фригию, была одержана большая победа над войском царя, а владения верного ему сатрапа Тифрауста-младшего были опустошены. Харес написал на родину, что это сражение было сродни Марафонскому!

Однако Ароандас проиграл свое первое сражение с царской армией и отступил к горе Тмол, где разбил укрепленный лагерь. Выскользнув ночью из лагеря с кавалерийским отрядом, вооруженным пиками, он уничтожил вражеский провиант на дороге, ведущей в Сарды. Затем, отправив предупреждение осажденным, он так расставил свои разрозненные войска, что оба отряда одновременно обрушились на осаждающих и совершенно их уничтожили. В Киме с десятью тысячами греков он отбил десятитысячную конную армию Автофрадата, а затем совершил нападение на Эфес. Вооружив местных жителей греческим оружием и отдавая команды на греческом языке через переводчиков, он отпугнул Автофрадата, который к этому времени стал испытывать здоровое уважение к греческим наемникам.