Ответный ход Оха состоял в том, что флоту из трехсот кораблей было приказано собраться, чтобы им могли воспользоваться враги Афин. Он также велел Афинам отозвать Хареса, пригрозив открытыми военными действиями. Возражения Демосфена оправдались, и Хареса попросили больше не воевать на стороне мятежных сатрапов. Перед отъездом он договорился об условиях соглашения между Артабазом и Тифраустом, а затем уехал на побережье в полученные в качестве награды Афинам Сигеум и Лампсак. Афины должны были подписать мир со своими бывшими союзниками, которые признали утрату последних крупиц своей бывшей островной империи (353 до н. э.). Демосфен получил удовольствие, выиграв частное дело в суде из-за навязанной Афинам смены позиции. Отправленные с посольской миссией к Мавсолу, Андротион и два его спутника захватили египетский корабль, шедший из Навкратиса. В Афинах стали считать этот корабль должной наградой, потому что Египет взбунтовался против великого царя, а Афины теперь были другом Персии!

После поражения в 355 г. до н. э. Фивы заняли место Афин в качестве союзника Артабаза, на помощь которому они прислали своего лучшего полководца Паммена с пятью тысячами солдат. Царские сатрапы были разгромлены в двух больших сражениях. В одном из них он увидел, что правый фланг персов сильнее, и поэтому поставил напротив него сравнительно слабый отряд, которому было приказано отступить при первом же нападении на труднопроходимую лесистую местность. С лучшей частью своей собственной кавалерии и пехоты Паммен обошел вражеский правый фланг и разгромил всю армию (354 до н. э.). Однако Артабаз подозревал, что фиванцы тайно связаны с верными сторонниками царя, так как его соотечественники всегда сочувствовали Персии. Паммен, обвиненный в том, что склонял на свою сторону солдат подарками и выдачей зерна, уехал на родину, передав командование брату сатрапа Оксифрасу (353 до н. э.).

Ароандас продолжал успешно вести восстание, но потеря поддержки со стороны Фив настолько ослабила Артабаза, что вскоре ему пришлось искать убежища у Филиппа в Македонии (355–336 до н. э.). Другими изгнанниками, нашедшими приют у Филиппа — который теперь быстро выдвигался в качестве долгожданного лидера в священной войне против Персии, — были Сиссенес, представитель сатрапа в Египте, и египтянин Минапис. В том же 353 г. до н. э. умер Мавсол, и его сестра-жена Артемисия стала его преемницей в качестве правительницы Карии, хотя его брат Идриэй стал сатрапом. На следующий год был убит Клеарх из Понтийской Гераклеи; так как его сын Тимофей был несовершеннолетним, в течение последующих семи лет (352–345 до н. э.) его регентом был его дядя Сатирос. Благодаря этим и другим подобным переменам был расчищен плацдарм для последнего штурма Египта.

Некхт-хар-хеби снискал себе уважение жрецов благодаря обширному строительству. Надписи из Туры доказывают, что работы в каменоломнях продолжались почти постоянно. Из священной горы позади Абидоса было взято столько камня, что к пятому году своего правления царь был вынужден издать указ, запрещающий его дальнейшую вырубку. Прекрасный красный гранит из мест, расположенных ниже первого порога Нила, везли через всю долину реки к дельте, которая была его любимым местом для проведения восстановительных работ. В настоящее время весь этот регион покрыт обломками красного и черного известняка, прекрасно отполированного и покрытого барельефами и надписями. Строительные остатки подтверждают возведение здесь огромных храмов, соперничавших с постройками Восемнадцатой династии.

От этих роскошных построек остались только обломки, но даже их слишком много, чтобы описывать в мельчайших подробностях. Столица Себеннитос могла похвастаться храмом из сланца. Бубастис мог продемонстрировать огромный зал из кварцита, святилища из красного и черного гранита и статую из черного сланца с магическими текстами и фигурами богов. В Бахбите, который, вероятно, был местом рождения царя, стоял огромный храм Исиды. Колоссальные потолочные блоки в Фарбете указывают на размеры разрушенного храма. В честь богини Бает в Бильбейсе были возведены храм и святилище из черного гранита, а в честь бога Тота — два обелиска в Гелиополе. В Тель-Маскхуте была установлена колонна из синего известняка со сценами жертвоприношений Атону, одна сторона которой была облицована тонким слоем золота.

В древней столице Мемфисе теперь стояли два обелиска. На второй год правления царь построил храм для живого Аписа. Он рассказывает, сколько золота, ладана и пива было принесено в дар богу. На второй, а также еще раз на восьмой год царствования бык Апис был со всеми положенными почестями похоронен. В Туне было построено святилище из розового гранита, в Мит-Рахине — еще одно, в Эхнасии — храм из красного гранита, в Коптосе — обелиск из коричневого гранита. В Абидосе сохранились статуи художественного уровня, почти равного лучшим образцам эпохи скульпторов Восемнадцатой династии.

В Карнаке его картуш ложно приписывает ему авторство возведения ворот, которые были пристроены Амиртеем II к храму Монту, хотя храмы Хонсу и Мут он отремонтировал. В Эдфу имелось гранитное святилище такой красоты, что им продолжали пользоваться и при Птолемеях. Храму в Эль-Кабе пристроили карниз. У Кхнума был храм в Элефантине. Следует проехать по долине из конца в конец, чтобы узнать, как этот последний всплеск национального египетского строительного искусства украсил всю страну.

На просторах западной пустыни картина такая же. В большом оазисе появился новый вход с пилонами. В более известном храме Амона, который вскоре посетил Александр, князь оазиса Вен Амон построил храм Уммабеда для Некхт-хар-хеби, «который дает покой сердцам богов и устанавливает для народа законы».

Мы ничего не знаем о стоимости всего этого строительства, но Египет, по крайней мере, выглядел процветающим, и было гораздо лучше, что налоги уходят на местные постройки, а не в сокровищницу далекого чужеземного царя. Некхт-хар-хеби заслужил саркофаг из зеленой брекчии, на котором изображены двенадцать частей Дуата (в мифологии Древнего Египта загробный мир. — Пер.) и тридцать семь из семидесяти воплощений Ра, хотя ему не суждено было быть использованным в качестве места последнего упокоения царя.

Есть доказательства возобновления интереса и к древней литературе. Со времен его правления до нас дошла копия знаменитой Книги мертвых. Стела той эпохи известна своими магическими текстами и пояснительными сценами.

Погребальные обычаи того периода иллюстрирует гробница Джедхора и его семьи в Абидосе. Джедхор, умерший в то время, когда Ох начал свое последнее вторжение, был новым человеком, так как у его родителей не было никакого титула, но сам он осыпал себя почестями: он наследный принц, единственный любимый друг, смотритель Нижнего Египта, инспектор земель, попечитель страны, которого царь возвысил за его мудрость, который сделал Владыку обеих стран богатым, которого царь сделал главным писцом, который решал все вопросы с чиновниками, наполняя оба уха Гора правдой. Когда на пятнадцатом году правления он умер, царский писец Запада (Некрополя) при содействии командующего гарнизоном Селлы (хорошее доказательство того, что царь вел военные действия на границе с Азией в 344 г. до н. э.) сделал так, чтобы главный писец получил божественный статус в потусторонней жизни, и было приготовлено все, в чем он мог бы нуждаться в вечности. Вместе с ним был похоронен его карлик, которого тоже звали Джедхор и который танцевал в день праздника вечности, празднования смерти Аписа в Мемфисском Серапеуме и у священного озера Иерополя.